Хранители. Единственная (СИ) - Фрей Таня. Страница 25

Сандра никак не могла отделаться от своего потрясения, которое на неё произвела эта весть. Потому что когда она была в Штабе, то и вообразить не могла, что такое возможно. Что кто-то в этих стенах рос.

– Как видишь, могут.

– А в каком секторе вас держали? – не удержалась она. Этот вопрос действительно был ей интересен. Сама она до сих пор была лишь в секторе А, но она прекрасно знала о существовании и других. Только вот не знала, что же в них можно отыскать.

– В секторе C, – ответила ей мать будничным тоном.

– А… почему именно там?

Кэсс посмотрела на дочь, чуть склонив голову набок. Так она делала в тех случаях, когда Сандра и сама могла ответить на задаваемый ею вопрос. Но на этот раз ей и в голову н приходили возможные варианты. Мать вздохнула.

– Всё очень просто. Ведь C – это дети.

***

Не было у Миры настроения и желания ехать к Энселу. Она только и делала, что ездила туда-сюда. То в Бруклин, то на Манхэттен, то из одного сектора в другой. И все поездки уже так взболтали ей мозги, что содержимое не просто достигло нужной консистенции, но превысило норму. И всё ушло в минус.

Не было у Миры настроения и желания оставаться у мятежников. Слишком они уже действовали ей на нервы. То сделай, сё сделай, и про это тоже не забудь. Ах да, ещё собрание скоро, поторопись. Всё это ей безумно мешало. Она хотела свободы, но свободной никогда не была.

Именно поэтому она решила отправиться туда, где свободы вроде и не было, но с другой стороны, там она чувствовала себя гораздо свободнее, чем снаружи.

Мира телепортировалась в Штаб, сама не понимая, с какой целью. Только несколько минут спустя она поняла, что пришла в свою последнюю обитель.

Руки у неё до сих пор тряслись. И истерику окончательно проглотить так и не удалось.

Она медленно прошла на этаж с Хранилищем воспоминаний. Достала свою карточку, открыла с её помощью дверь и вошла внутрь.

Пусто. Никого внутри не было, даже свет не горел. И это пугало. Обычно Сотрудники всегда дежурили в Хранилище; даже если что-то случалось, всё равно многие оставались на своём рабочем месте. Недаром же к каждому Хранилищу было приписано по двадцать Сотрудников.

Она включила свет в зале, и он плавно загорелся, освещая стеллажи. Все экраны были выключены. И вообще складывалось ощущение заброшенности и покинутости.

Именно в этой пустой тишине прозвучал голос Аманды Коллендж, явившийся по громкой связи:

– Миранда Блум, не сопротивляйтесь. Вас проведут на повторное прохождение Золотого Венца.

Миг – и сзади к ней подбежало три Сотрудника, схватившие её за руки. Мира не стала сопротивляться, хотя могла бы. Просто поняла, что это – бесполезно. Ни к какому результату её сопротивления бы не привели.

Завязали глаза чёрной повязкой. Она даже посмеялась про себя по поводу её цвета. Обычно всё белое, чистое, идеальное, а тут – пустой и грязный чёрный. Вывели из Хранилища. Закрыли дверь. Повели куда-то. Она думать и не стала, куда, просто шевелила ногами в том направлении, в котором её вели. И особо ни о чём не задумывалась.

Она считала, что её судьба уже решена. Судьба неудачницы и самой несчастной сестры на свете.

Глаза развязали в комнате, очень похожей на ту, где ей наносили метку в день Посвящения.

В центре стояло медицинское кресло, в которое ей сразу сказали сесть. Она повиновалась.

А потом в комнату вошла Аманда Коллендж, неся в руках тот самый Золотой Венец. Миранда слабо улыбнулась, увидев старого знакомого.

– Надо же, тебя и вызывать не пришлось, – усмехнулась Президент. – Сама пришла.

– Принеслась на всех порах, – не упустила возможности съязвить Блум.

Аманда нацепила ей на голову Венец, подошла к компьютеру, что-то набрала на нём. Взглянула на Хранительницы воспоминаний. Взяла шприц, наполнила его какой-то жидкостью, подошла к девушке.

– Уже удалите меня? – чуть смеясь, поинтересовалась та.

– Из жизни – нет, – только и ответила Коллендж. А потом аккуратно ввела вещество из шприца ей в шею.

Мира стиснула зубы. Ей было больно, но эту боль она терпела. Потому что знала о существовании другой, более сильной.

– Тогда что же меня ждёт? – спросила она.

– О, тебя ждёт самое незабываемое приключение, – с усмешкой ответила Аманда.

Мира тоже усмехнулась. Потому что таких приключений у неё в жизни хватало.

И с этой мыслью она провалилась в темноту.

Нора оказалась слишком глубокой. А если это была и не нора, то полёт всё равно затянулся. И вряд ли на дне её ожидала охапка листьев, которая могла бы смягчить удар от падения.

Мира летела вниз, словно подстреленная птица, только скорость была немного ниже.

Мира летела вниз и думала о том, что это всё нереально, даже несмотря на то, что в ушах свистел воздух, а в низу живота неприятно ныло от нескрываемого страха столкновения с твёрдой землёй.

Мира летела вниз и понимала, что никак не сможет смягчить падение. И с каждой секундой ей всё больше казалось, что конец этого полёта приближается.

Конец приблизился, когда она нырнула в солёную воду с оглушительным всплеском. А потом поспешила вынырнуть и часто задышала, начав двигать руками. Нужно было плыть. А докуда – это уже другой вопрос. То беспомощно барахталась, то уверенно гребла вперёд.

Её главным страхом с самого детства было утонуть. Её главный страх поселился в её незабываемом приключении.

Если вспомнить её первое прохождение Золотого Венца, то там ничего особенного и не было. Была погоня какая-то, крики, выстрелы. Но пули летали словно сквозь неё, не задевая ни миллиметр её кожи, одежды, волос. И чужие крики тонули в этом бешеном огнестрельном полёте.

Но её ситуация отличалась от ситуаций остальных Посвящаемых. Во-первых, она была осведомлена о существовании Золотой галлюцинации заранее. Во-вторых, ей самой не нужно было узнавать, на чьей стороне она окажется в будущем.

Потому что уже явилась на Посвящение, зная, что не является Хранителям другом. Она видела в себе их врага.

Может, поэтому ей и попалась такая локация? Настоящее поле боя, которое царило и в её собственной душе?

Наконец, Миранда доплыла до берега и выкарабкалась на сушу. Плюхнулась на спину, закрыв лицо мокрыми ладонями. Её трясло.

На этот раз она понимала, что это всё не по-настоящему, но всё было чересчур осязаемо. Совсем не похоже на первый раз. Даже галька, рассыпалась по пальцам, как самая настоящая, не вымышленная.

Мира села. По спине пробежал холодок.

Моря больше не было. Теперь её окружали глухие серые стены. Такие, как в совещательной комнатке при Хранилище воспоминаний.

Кажется, Золотой Венец решил объединить в локации её страхи. Потому что когда она оказалась в той комнате впервые, её пронизывал именно страх. И сейчас он мог пронзить её снова.

С ней тогда говорила её Наставница по Хранилищу. Мелитина, пятидесятилетняя женщина. Она имела обыкновение принимать грозный вид, вероятно, уподобляясь Президенту. Однако на деле она была довольно-таки… скучной. Не доброй, не злой, а обыкновенной. Как будто ничего интересного в жизни она не находила.

Впрочем, нельзя было и исключать возможности того, что так оно и было. Предыдущее поколение Хранителей не отличалось обширным кругом интересов. Они действительно были зациклены на своей работе, и Мира просто радовалась тому, что не была такой, как они. Хотя и среди её ровесников такие встречались. Работяги, трудившиеся на благо… чего? Кого? Вряд ли себя, ведь зарплату здесь никто не получал. И многие об этом жалели, это Миранда знала железно.

Но да, Мелитина на тот момент внушала страх. Она строила из себя владыку, надеясь этим привлечь внимание. Заставить ей повиноваться. Но почему-то она, как и почти все люди, не ставила себя на место других. Словно считала себя единственным не механизмом.

Хотя как раз-таки она механизмом и была.

– Миранда Блум, – раздался из ниоткуда резкий, грубый голос. Мира вскочила на ноги и осмотрелась в поисках источника звука, но успехом её поиски не увенчались.