Академия Бдим. Мы никогда не спим (СИ) - Вольф Марийка. Страница 55

   Моего веселья Виан не разделял. Он выглядел подавленным и виноватым, даже разбитым, и все время тяжело вздыхал.

   - Руби, я должен был знать, должен был защитить...

   - Виан, если хочешь себя в чем-то обвинить, обвини в упущенной из-за твоих правил прибыли.

   Я легко выпорхнула из кольца ослабевших рук, и размялась, все еще чувствуя себя смертельно уставшей.

   - Почему тебе это так важно, что ты работаешь на износ как проклятая?

   - А я и есть проклятая. - Хмыкнув, я не удержалась от улыбки. - И мне нужны деньги на личные расходы.

   - У тебя есть деньги на личные расходы. - Не унимался Везувиан, намекая на мое завещание и отдельный счет, которым я могу пользоваться, не обращаясь за разрешением к опекуну. - И, в конце концов, ты всегда можешь попросить меня.

   - Виан, это скучно! - я даже ножкой притопнула, накуксившись, о чем сразу пожалела из-за боли в натертых туфлями ногах, что тут же сбросила, и с радостью утонула стопами в ворсе ковра. - Как я пойму, как управлять деньгами, если не попробую вести дела сама?

   - Ты ведешь дела сама. - Спокойно напомнил он. - От меня тебе нужна только подпись и изредка несколько советов.

   - Но я же где-то тренировалась? Теория одно, а практика с реальными результатами другое. - Довольно весомый аргумент, который очень сложно оспорить. - Да и мы оба прекрасно знаем, если бы моим опекуном не был самый коварный темный маг Даира, я давно нашла способ обвести его вокруг пальца и спустила целое состояние на отдельную лабораторию. Просто потому, что у меня есть деньги, и я не знаю им цены. Ви, мы можем бесконечно спорить, но я такая, как есть. И если совсем откровенно, я хочу принять душ и просто лечь спать.

   - И не смущает, что спать ты будешь со мной? - наконец, маг снова смог выдавить улыбку.

   - Ты сам посоветовал сделать выбор.

   Но, скрывшись в ванной, я все равно смутилась. А после душа и переодевшись в сорочку, ведьма долго созерцала залитое краской лицо леди в отражении. Потому что сорочка хоть и была до пола, но, по мнению леди, все равно откровенной, а, по мнению ведьмы, очень даже соблазнительной, ведь у нее оказалась не только открытая спина, но и довольно глубокий вырез спереди, а еще мастерица забыла предупредить о разрезах по бокам. Виан прав. С такими разногласиями внутреннего мира жить очень непросто. И если выбирать сторону приличной леди, то двенадцать лет мучений пойдут под дракону хвост. Ладно, не совсем. Знания-то останутся, но далеко на них как ведьма я не уеду. К тому же, ведь меня действительно не переделаешь, нарушать правила и границы уже вошло в привычку. И выбор остается только один. Впрочем, вот это не удивляет. Да и уже в принципе поздно, потому что у ведьмы появился в глазах нездоровый блеск от предвкушения реакции коварного в своем благородстве мага. Даже не смотря на кольнувшую ревностью мысль, что как будто он в жизни ничего подобного не видел.

   И реакция была восхитительной! Ожидающий на кровати мужчина моментально переменился в лице, пожирая жадным и восторженным взглядом, и продолжал меняться с каждым моим шагом, даже пытался бороться с чувствами и закрыл глаза руками. Вот только все равно сквозь пальцы наблюдал.

   - Жестоко. - Везувиан выдохнул в сторону, стараясь не обращать внимания на забравшуюся под одеяло меня.

   - Что именно? - удивилась ведьма с игривой улыбкой.

   Рано радовалась. Потому что в одно единственное мгновение Везувиан навис надо мной и накрыл губы очень жарким поцелуем. Грубым, настойчивым, таким ярким, путающим мысли, что становилось несколько страшно, но и возбуждающе. В душе адепта БДиМ всколыхнулось любопытство, к чему это может привести, и именно оно заставляло отвечать на страсть страстью, запустить пальцы в жесткие волосы, подаваться на встречу, каждому прикосновению, гореть от желания вместе с Везувианом, подставлять шею, когда поцелуи переместились ниже, и разочарованно выдохнуть, когда они прекратились. Виан поглаживал ключицы и открытый участок кожи на груди, не отрывая тяжелого, обреченного и по-прежнему жадного взгляда, прежде чем серьезно посмотреть мне в глаза.

   - Ты же понимаешь, что мне этого мало?

   Я кивнула, прекрасно понимая, какая это ужасная пытка. Смотреть, но ничего не делать. Потому что и сама совсем недавно могла лишь смотреть, без надежды на ответ. А Везувиану приходилось явно сложнее. Он взрослый мужчина, что не привык отказывать себе в желаниях, но, тем не менее, уважал мои и понимал, что я не готова к своим первым серьезным отношениям.

   - Прости. - Только и промямлила я.

   - За что? - он лукаво улыбнулся, все так же нависая. - Мне все нравится. И ты права, нам следует узнать друг друга лучше. Привыкнуть к скверности характеров. Кстати, я освободил время до обеда. Проведешь его со мной?

   И такая надежда во взгляде, что ведьма почти согласилась.

   - Я не могу.

   - Но в летную школу тебе не надо. - Мужчина несколько напрягся.

   - Зато надо в библиотеку. Мы с Ритой договорились.

   - А если ты проспишь? - хитро сверкнули зелено-желтые глаза.

   - Никакой магии, Везувиан! - предупредительно зашипела ведьма.

   И на меня обиделись. Маг перелег на подушку и недовольно смотрел в потолок. Ведьма виновато закусила губу. В голове роились мысли, что до полудня в обычных обстоятельствах я бы все равно в библиотеку не попала. И чувство вины уже грызло сердце. Виан старался, график свой поправил, а ведь не отдыхает практически. Я перелегла на бок, положила голову на его плечо и долго-долго виновато смотрела, и все же согласилась провести утро с ним, не выходя из номера и только до полудня. Маг без лишний разговоров заключил в теплые объятия, снова осыпая легкими поцелуями, как счастливый ребенок радуясь согласию. Я была не против и тоже счастлива.

   - Ви, а почему вас называют хирилловой тройкой? - уже потом, засыпая и позевывая, спросила я.

   Виан усмехнулся, но на вопрос ответил.

   - Потому что мы были, как вы с Ритой, только трое и раза в три хуже.

   И узнать бы, что это значит, и как Везувиан мог быть еще хуже, чем я, но хотелось спать. Очень хотелось.

   На лицо легли теплые солнечные лучи, заставляя проснуться. Но едва я разлепила веки, как Брагденвиль склонился надо мной, целуя в висок. В брюках и распахнутой рубахе, он просто лежал рядом поверх одеяла и изучал какие-то бумаги. Даже в свой так называемый выходной Виан всегда чем-то занят. Меня окончательно перестала мучить совесть, что я опоздаю в библиотеку заниматься нашим непонятным расследованием. И пока он убирал бумаги, я посмотрела на часы, что показывали половину десятого, и возмутилась тем, насколько мало у нас времени.

   - Ты так сладко спала, что я просто не смог. И я все равно провожу время с тобой, так что не вижу разницы.

   - А я вижу. - Фыркнула я, раздражаясь. Два с половиной часа это так мало.

   - Да, я теперь тоже заметил. - Хохотнул он, с явным намеком на мое недовольство.

   А я обиделась и демонстративно перевернулась на другой бок. Реакция последовала незамедлительно. Теперь уже Везувиан виновато прижимался ко мне, терся щекой о плечо, а я таяла.

   - Прости, малышка.

   - Нет. - Из чистой вредности я решила поупрямиться.

   - Пожалуйста. - Заканючил темный маг.

   И снова я проиграла. Мы же темные. Для нас любовь святое. Еще конечно интриги, пакости, гадости, коварство, убийство кого-нибудь, кто очень мешает жить, месть... Но любовь самое святое и ценное. Мы же ради любимых горы свернем. Они наша сила и главная слабость. Самое уязвимое место. Самое искреннее чувство. Отнимете у темных магов любимых и наживете себя самых беспощадных врагов, ибо без них умирают все остатки человечности. Потому что любим по-настоящему лишь однажды. Живем только ими. Забыв обо всем, сходим с ума, не различаем ни друзей, ни врагов стоит только нависнуть угрозе над тем, кого мы любим. Сколько городов было разрушено из-за такой безумной любви. И как же падем к ногам любимых. Становимся безвольными куклами, выполняя все прихоти. Такой судьбы врагу не пожелаешь. А Виану я не желала и подавно. Но уже слишком поздно, и в моей власти только одно: сделать так, чтобы он не потерял свою волю, продолжал трезво мыслить и жить не только ради меня. Слишком жестоко заставлять выпрашивать прощение за такую мелочь. Все мое поведение жестоко. И надо признать, за его улыбку я душу Хириллу заложу, хоть и боюсь произнести это вслух.