Со мной летела бомба - Майоров Сергей. Страница 4

Направляясь за сигаретами, я решил все-таки изменить маршрут. Место убийства находилось рядом. Было бы глупо ходить туда-сюда, тем более было бы глупо на вопрос Обрезанова, был ли я на месте преступления, ответить, что не был.

Я обошел дом, протиснулся между гаражами и вышел на стоянку машин. «Мерседеса», понятно, уже не было, но место его стоянки было определить несложно. Вся «поляна» посреди огромного двора была вытоптана, словно здесь недавно прогнали колхозное стадо. И там, где снег был утрамбован до льда, розовело огромное пятно. Здесь закончил свою короткую тридцатилетнюю жизнь кореец по происхождению и бизнесмен по призванию Ли Чен Тен. Гольцов час назад сказал мне, что его все обычно звали Алик. «Обычно» — в смысле на авторынке «КИА-моторс», где председательствовал Тен. Простая попытка мнимого обрусения. Если кого-то на родине зовут Махмуд, то в России он обязательно будет именоваться Мишей. Я знал одного африканца, студента нашего института сельского хозяйства и, по совместительству, торговца героином. Он никак не мог обрусеть с именем Джамба. Глядя на него самого и его муки подбора подходящего имени, я посоветовал ему окреститься Джопой. С этим именем он, весело раскачиваясь в «Столыпине», и поехал валить баобабы куда-то в Красноярский край.

Приблизившись к пятну на снегу, я сунул руку в карман, но вспомнил, что последняя сигарета была выкурена ночью. Окинув взглядом окрестность, увидел то, что искал, — коммерческий киоск. Туда я и направился мерным шагом. По пути поглядывал по сторонам. Впрочем, это было бесполезное занятие. То, что не успели вытоптать мои собратья по оружию, старательно вытоптали жители. Очевидно, в поисках «ТТ». Видимо, искали даже с собаками, так как рядом с розовым пятном — впрочем, не только рядом, а и вокруг — темнели небольшие кучки. Вряд ли мне после этого удастся найти какое-то рациональное зерно. Если только в этих самых кучках…

Ладно, свой долг я выполнил. Побывал на месте происшествия. А поскольку настоящий коп никогда не покинет это место, не опросив пару-тройку граждан, так, на всякий случай, этим гражданином я определил продавщицу киоска.

Говорить о том, что она меня знает, — лишняя работа, так как здесь меня знают все. Поэтому, увидев капитана Загорского, Ирочка-продавец открыла не крошечное оконце, а тыльную дверь.

— Сергей Васильевич, у вас же выходной? — ее честные серые глаза с зеленоватым отливом до сих пор отшибали все подозрения в том, что она занимается скупкой краденых вещей. Однако этим она и занималась.

— С чего это ты взяла? — удивился я.

— Тут с утра такой шухер! А вас, как ни странно, не было. Гольцов сказал, что у вас выходной.

«Молодец, Гольцов», — со злорадством похвалил я подчиненного. Но вслух сказал:

— Был выходной, да вышел. Дай «Винстон».

Приняв купюру, она ловко вынула из цельного блока пачку.

— А в чем шухер-то заключался? — опустившись по-хозяйски на единственный стул, я щелкнул зажигалкой.

— А вы будто не знаете! — ей такое и в голову не могло прийти.

После моего витиеватого объяснения она все-таки поверила и начала рассказ. Скоро я понял, что Ирочка об убийстве Тена знает столько же, сколько я. При одном отличии. Она тоже ничего не видела и не слышала, она лишь знала, что «китаец» на «Мерседесе» приезжал сюда уже не в первый раз.

— Ты полицейским это сказала?

— А меня об этом никто и не спрашивал. Они, как и вы, интересовались только тем, что я видела в пять утра. А я ни фига видеть не могла, потому что спала.

Сделав такое заявление, она прикурила и привалилась к стенке.

Вот кого после этого называть придурками? Своих коллег, которые не смогли элементарно прокачать девочку-продавщицу, или ее саму? А я-то, глупый, собрался искать тех, у кого с головой не все в порядке…

— А к кому он приезжал, Ира?

— К девчонке какой-то. Я ее постоянно здесь вижу. Пару раз с ним уезжала-приезжала да в киоске постоянно «Салем» покупает.

Получив от нее полное описание «девчонки», я направился во второй подъезд дома. Меня интересовала молодая особа, блондинка среднего роста, одевающаяся в полушубок из чернобурки и норковую шапку. Особа имела фарфоровую коронку слева во рту и чересчур большие серые глаза. По тому, как недовольно кривились губы Ирочки в момент рассказа, я понял, что искомая особа очень привлекательна. Сама Ирочка по меркам среднестатистического мужика была так себе.

— И как это ты коронку фарфоровую разглядела? — съерничал я.

— А она белее всех зубов — прямо в глаза бросается.

Я вышел из киоска, вошел в подъезд и нажал на кнопку звонка.

— Господи! Ну что опять?! — услышал я за закрытой дверью. — Всю ночь спать не давали, решили еще утром нервы потрепать?

Щелкнул замок, и передо мной появилась дама лет сорока. Если бы она мне сейчас врезала в лоб, кома была бы обеспечена. Ее вес был средним для борцов сумо, но просто громадным для проживания в стране, где половина населения живет на прожиточный минимум. Я не удержался от взгляда на ее пудовые кулаки. Она это истолковала по-своему:

— Чего шары округлил? Думал, стопарь тебе вынесу?

По запаху, царящему в квартире, даже не заходя внутрь и не видя обстановки, я могу моментально определить, к какому социальному срезу населения относятся ее хозяева. И сейчас констатировал, что люди, употребляющие на завтрак пельмени, люди, имеющие на внутренней стороне двери более богатую обшивку, нежели на наружной, и спокойно открывающие эту дверь первому встречному — «свои люди». В смысле, наши. Это средний класс, не обремененный высшим образованием, люди, которые, если их вовремя успокоить и сделать это обоснованно, становятся лучшими друзьями. Общая тема — вот ключевой вопрос в данной ситуации. Когда я поднимал глаза вверх, к лицу собеседницы, я эту тему уже нашел.

— Здравствуйте, приятного аппетита. Извините, что оторвал от еды. Просто обратиться больше не к кому.

Вообще, для обоснования этого мало, но по интонации, с которой было произнесено: «Чего надо?» — я понял, что разговор должен получиться.

— Понимаете, мне вас рекомендовали как порядочных и ответственных людей. Мне бабульки о вас рассказали…

Если сейчас спросят о бабульках, окажусь в матовой ситуации. В смысле — как на шахматной доске. Хотя и в том смысле тоже верно будет.

— Я их не знаю, но ваш дом мне выгоден в коммерческих целях. В общем, что долго рассказывать, тут недалеко рынок, я там консервами из Норвегии торгую. Нужна ячейка в подвале для товара. Платить могу как товаром, так и деньгами. Сто долларов в месяц устроят?

Через пять минут я сидел на кухне и ел пельмени. Гнал какую-то хрень и заодно зондировал вопросы безопасности помещений для товара. Еще через десять минут узнал, что безобразия в доме происходят крайне редко, поэтому на нем висит табличка «Дом высокой культуры». Я понимающе покачал головой. И не зря покачал, потому что мне тут же начали доказывать про таблички обратное. Вчера, оказывается, произошло недоразумение. Убили нерусского, который постоянно приезжал на «Мерседесе» к Ольке. Олька проживает этажом выше и шалава еще та. Работает в агентстве недвижимости «Гарант-Риелт» торгашкой.

— Риелтором, — спокойно поправил жену муж.

Нерусский, как оказалось, начал приезжать к ней месяц назад. Тогда они, очевидно, и познакомились. Не шумели, танцев не устраивали, водку, судя по всему, не пили.

— А, — отмахнулся я. — Квартирку сняли да куражились.

Ничего подобного, оказывается. Оля переехала сюда год назад. Сразу после того, как сосед-алкаш продал ей квартиру.

«Вот через «Гарант-Риелт» он квартиру Оленьке и продал», — понял я. И обрадовался, потому что теперь отпала необходимость подниматься этажом выше. Если Оленька квартиру купила, значит, о ней есть все данные.

Допив кофе, я пообещал вернуться через два дня с консервами: «Товар на станции, нужно растаможить».

Напоследок я получил еще один подарок.

— Если, когда вы приедете, нас случайно не окажется дома, вы зайдите в квартиру двадцать шесть. Там бабушка Элеонора живет. Мы ей записку для вас оставим. Не в дверь же втыкать? Воров только приманивать. Мы бдительные, нас не кинешь.