Кайнозой (СИ) - Медведев Дмитрий Сергеевич. Страница 34

Повезло Арсентию, что он выбрал самую современную гранату - типа "шесть Ай". С их помощью планировался отлов диких животных и помещение их в свежепостроенный парк.

Змей, разумеется, скосило, как траву - они просто расслабились и остались лежать. Только одна проявила стойкость, заслуживающую восхищения. Оказавшись от Фенара и гранаты дальше всех, она честно гналась за уходящей добычей два десятка метров, вынужденно проскочив через быстро расползающееся облако газа. Его концентрация уже через минуту становится безопасной - и это в густом лесу - поэтому рептилия сознания полностью не утратила. Она просто стала квелой, дряблой, утратив к погоне дальнейший интерес.

Все четверо, включая побледневшего, как смерть, Фенара, еще долго мчали вперед, слушая, как молотят копытами степь тарбаны. Первую остановку путники позволили себе спустя час или даже два - в суете счет времени теряется в первую очередь.

Поросшая травой равнина вопреки ожиданиям (скорее даже надеждам) Кирилла перешла в голую пустошь, где холодную серость разбавляли только пурпурные цветки репейника, редко рассеянного по кажущейся безжизненной земле, да невысокие растения, имеющие отдаленное сходство с кактусами. Ровные бурые полусферы ощетинились рядами коротких и крепких игл. Почему-то подойти и рассмотреть их поближе Кириллу не хотелось, равно как и остальным. Было в этих кактусах нечто отталкивающее.

На севере, у самого горизонта, выросли горы. Отсюда вдали виднелись лишь их острые вершины, белеющие то ли от снега, то ли от солнца. Последнее, впрочем, вскоре скрылось за молочными тучами - белыми и ровными, не похожими на дождевые. Однако Фенар полагал иначе. Ссаживаясь с тарбана, он известил Кирилла:

Чувствуешь, сладко пахнет?

Кирилл потянул носом. Да, в воздухе витал едва уловимый аромат, исходящий, как правило, от декоративных цветов.

Ветер несет оттуда, - Фенар махнул рукой в ту сторону, откуда они прибыли. - Когда сладко пахнет - будет дождь. Совсем скоро.

Дальше идти мы не можем, - сразу высказался Сеня, едва Кирилл перевел. - Все, баста. Я отбил себе все, что можно. И дело даже не в том, чем мы так дорожим, Киря. Мне просто кажется, что я себе все почки отшиб, и они у меня куда-то наверх убежали, под лопатки.

В кои-то веки Милан воздержался от едких комментариев. Он и сам выглядел нехорошо. Тарбаны неутомимо несли их тяжелым стремительным галопом так долго, что и сами выбились из сил, что уж говорить о седоках. Фенару не привыкать, но Милан-то недавно чуть не распрощался с белым светом, и спина у него хоть и поджила, но полностью не исцелилась.

Что ж, тут куда ни глянь - равнина, - пожал плечами Кирилл. - Будет располагаться здесь.

Одно радует, - произнес, наконец, Милан. - Здесь бывает дождь. Поначалу мне эта степь не понравилась. Думал, чем дальше пойдем - тем суше будет.

Мы просто попали в смену сезонов, - предположил Кирилл. - Наверное, летом здесь жарища, как в аду. И днем, и ночью.

Не хочу вас расстраивать, - подошел Фенар, - но придется опять рыть. Гроза начнется - моргнуть не успеем. А выше нас я здесь никого не вижу, если что.

А тарбаны? - испугался Кирилл.

Фенар пожал плечами. Кирилл витиевато выругался. Так умело, что сам не ожидал, вызвав восхищенный взгляд Милана. Он, сколько русский ни учил, материться толком так и не умел. Сеня любил наслаждаться своим превосходством в этом нелегком деле, иногда эффектно обрезая сербу крылья в самом начале взаимной травли.

Тарбаны оказались умнее, чем Кирилл ожидал. Пока люди чем придется рыхлили землю, ежесекундно ахая и охая - ноги и поясница и впрямь перетрудились - животные спокойно бродили рядышком, вяло дегустируя репейник и обходя "кактусы" на почтительном расстоянии. Но стоило молнии сверкнуть вдали на юге, как макроухении синхронно подогнули копыта и прижались крепкими мосластыми телами к земле.

Они хитро поглядывали на людей, ожидая, что те предпримут. Кирилл с Фенаром уложились быстро, Милан с Сеней с запозданием, но тоже вырыли себе какое-никакое углубление. Арсентий опять весь вспотел, словно бежал марафон. Вновь отросшие после визита к парикмахеру на Тайе волосы липли к голове, лицо стало красным. Кирилл и сам разгорячился.

Работали под чутким надзором Фенара, отчаянно орудующего и над своей ямой, потому получилось более или менее так, как должно было - углубление в сантиметров пятнадцать-двадцать, куда можно забраться целиком, если свернуться калачиком.

Если грозы у них как у нас, - пояснял Фенар, - молнии будут бить страшно. Но недолго. Такие грозы бывают, когда ветра уже ушли, а тепло еще не пришло.

Да, Кирилл был прав. Смена сезонов служила причиной буйства погоды.

Устраиваясь на холодной земле, он мечтал лишь о том, чтобы все поскорее началось и закончилось. Гроза себя ждать не заставила.

Небо стремительно почернело, а молния, только что бившая в нескольких километрах к югу, вонзилась в землю совсем рядом - сто метров от импровизированного "лежбища", не больше. Вслед за холодной вспышкой пришел гром, низкий, рокочущий. Шаровидные кактусы будто мелко задрожали от ужаса и вжались чуть глубже к земле.

Полил сильный дождь. Струи воды яростно колошматили по лицу и телу, и Кирилл представил себе, что какой-то очень большой шутник просто лил на них воду из таза. Во всяком случае, так все и выглядело. Пелена холодной воды валилась почти беспрерывно, за несколько секунд превратив твердую сухую землю в настоящее болото. Руки и лицо быстро перестали чувствовать удары холодной воды, занемев.

Матерился Арсентий, громко сопели тарбаны, молотила по степи молния, взметывая клубы мелкой земляной крошки, тут же прибиваемые ливнем обратно вниз.

Им повезло. Молния обошла их стороной, испугала, но все же удалилась, держась на почтительном расстоянии. Кирилл и опомниться не успел, как гроза устремилась к северу. Вслед за ней устремились и черные зловещие тучи, вернув светлое небо и яркое солнце.

30.

Кирилл сидел весь в грязи, с печалью в глазах осматривая себя. Весь уделался, с головы до пят, и немудрено - твердая земля превратилась в болото.

Краем глаза уловив движение, Кирилл повернул голову и озадачился. Кактуса здесь перед началом грозы не было совершенно точно. Ну, неоткуда ему было взяться, Кирилл бы ни за что не стал бы копать возле него. Неизвестное растение, выглядит как-то недружелюбно... Откуда оно здесь?

Киря, - слабым голосом произнес Арсентий. - Ползи оттуда, тихонько только.

Стоило Сене сказать это, как Кириллу больше всего на свете захотелось оказаться от колючей полусферы так далеко, как только возможно. Но беда была в том, что Кирилл не мог пошевелить и пальцем.

Он все прекрасно видел, слышал и понимал, но был не состоянии двинуться. Его будто заморозили, причем в неудобной позе с повернутой направо головой.

Колючее чудище тем временем "подъехало", тихонечко похлюпывая грязью под собой, почти вплотную. Кирилл затаив дыхание, ждал трагической развязки. Почему-то он совсем забыл, что с ним трое товарищей, кто умеет постоять за себя и друзей и, самое главное, не боится этого.

Фенар бил в упор. Болт вонзился в "кактус" так, что тот аж загудел, что колокол и, хоть пущенная из арбалета болванка явно не убила его, она сделала очень важную вещь - оставила пробой в панцире. Да, бурая шкура, как выяснилось, была толстенным панцирем.

Кирилла нельзя отнести к фанатам фильмов ужасов, но каконы он знал и подсознательно ожидал, что из дыры - болт не удержался в ней, расколов слишком сильно и упав в грязь рядом - хлынет ярко-зеленая кровь, а то и кислота. Но реальность превзошла все ожидания. Из пробоя высунулось склизкое серое щупальце и, слепо поболтавшись влево-вправо, уверенно поплыло к Кириллу.

Тот сумел-таки прорвать ослабший барьер, издал злобный рык и откатился назад неуклюжим кувырком, проскользив после этого еще метра полтора по инерции - вот уж спасибо грозе и грязище!