Возвращаясь на Землю (СИ) - Мельников Евгений. Страница 103

…На этот раз смотреть на небо не было времени, Алексей вскочил со спины без помощи рук и встал на ноги. Он осмотрелся, затаив дыхание под шквалом сердечных ударов, даже пыльное облако не помешало ему убедиться в том, что врага перед ним не было. Он тут же устремился к краю, не зная, зачем – наверное, чтобы убедиться… Приближаясь шаг за шагом, он ощущал все сильнее биение в груди, с какой-то новой, странной надеждой забилось его сердце. “Только заглянуть за край…”, - Алексей приблизился к обрыву и осторожно, затаив дыхание, наклонил голову… Скала заканчивалась коротким выступом чуть ниже обрыва, на нем, на самом краю виднелась рука пришельца, он держался за выступ, стараясь быть тише воды и тщетно надеясь, что землянин его не заметит.

Алексей увидел его лицо, можно сказать, почувствовав взгляд десятка глаз, и почему-то в этот момент сердце чуть успокоилось и расправилось от мимолетного вздоха облегчения. Он прикрыл глаза на несколько секунд и вновь собрал внимание, он понял, что мог убить пришельца одним лишь движением, но что-то его остановило, может быть то, что отличало его от бойцов команды Уайта, а может быть предчувствие, что с гибелью пришельца он потеряет надежду приблизиться к разгадке, или же что-то еще…

Алексей отошел дальше от обрыва, чтобы предоставить противника самому себе. Неизвестно, о чем подумал пилот, получив такой жест снисхождения, и понял ли он вообще, что ему дали второй шанс. Выбрался он на удивление быстро, Алексей вдруг начал бояться, что он попытается сбежать, и поэтому начал подбираться ближе к кораблю, чтобы перекрыть ему дорогу. Пришелец приближался медленными, мелкими шагами, не спуская с Алексея глаз и, очевидно, продумывая план дальнейших действий. Алексей чувствовал себя в неравных условиях, оттого, что противник видел его лицо. И вот, они оказались уже совсем близко друг к другу, и, вроде бы, дистанция была достаточно мала для атаки, но пилот медлил, а вследствие этого медлил и Алексей, поскольку был настроен только на защиту.

И все же он поймал заветный момент столкновения, когда пришелец вышел в свою излюбленную позицию и нанес из нее длинный боковой удар. Алексей резко прогнулся в спине, и нога противника прошла параллельно земле, низко над его туловищем. Пока пришелец завершал свой оборот, он выпрямился и выбросил колено вперед, но тот, едва развернувшись, мягко отвел удар предплечьем и, не теряя скорости вращения, опустил корпус вниз и занес ногу высоко над собой. Алексей пошатнулся после промаха и едва удержался на ногах – его тут же накрыло быстрым круговым ударом сверху. Описав полный круг ногой и корпусом, слитыми в одну прямую, пилот увидел, как землянин рухнул лицом вниз, словно брошенная кукла – это был момент, идеальный для бегства. Но, стоило пилоту переступить через него, как стопа Алексея подцепила его ногу прямо на ржавой россыпи – это был первый оборот “мельницы” над землей, на втором Алексей напрочь скосил ноги пришельца и тут же поднялся на голову, шлем скользил по ржавчине на удивление легко, еще один мах ногами, пришелец увернулся, но Алексей продолжил оборот, встав на ноги, и двумя быстрыми боковыми ударами рук окончательно сбил внимание противника. Пришелец не успел даже развернуть корпус обратно, когда землянин взмыл перед его плечом и направил всю силу своих свободных от боли и гравитации ног вглубь его туловища.

Алексей опустился на ноги так же легко, как поднимался в воздух перед ударом, противник пролетел плечом вперед над песком и распластался под навесом звездолета. И вот он – лежит с поврежденной рукой на песке, уязвимый и почти неподвижный, всего лишь один удар, чтобы удержать преимущество. На этот раз Алексей не хотел отступать либо медлить, последний, решающий удар оставался за ним. Он устремился к кораблю широким шагом и всеми фибрами ощутил притяжение планеты, которое теперь было на его стороне, мимолетное приземление перед большим прыжком и сильнейший толчок…, его стопы вышли на рекордную высоту, сведенные вместе ноги, вытянутые под прямым углом к туловищу, перекрутились вокруг оси позвоночника в вертикальной плоскости, словно стрелка часов – под этим коронным ударом противник мог сломаться пополам. Но и у него была в запасе коронная атака, как раз на этот случай: пилот схватился за запястье и быстрой комбинацией нажатий активировал защитное силовое поле корабля, невидимой стеной оно отгородило его от опасности, стремящейся извне.

Алексей узрел лишь короткое фиолетовое сияние, перед тем как налетел на него всем телом. Воздействие поля было похоже на удар большой наэлектризованной булавы, он не успел даже понять, что произошло с ним, фиолетовая волна разошлась по прозрачной сфере, его отбросило, как футбольный мяч от стенки, он отключился на какое-то мгновение и очнулся уже на песке, лежа на боку. От боли страшно было напрячь мышцы, всю правую половину туловища свело судорогой, при первой попытке подняться тело заныло, словно под током, его вновь прижало к грунту.

Алексей пытался вновь и вновь, ожидая, когда судорога отпустит его, и падал снова, неотрывно наблюдая за тем, как пришелец поднимался на борт корабля. Высокий трап изогнутой формы медленно закрывался, пока пилот ступал по нему, хромая и с трудом переставляя ноги. Еще один усиленный выход, и Алексей поднялся на колени, он вновь смог управлять своим телом, но боль по-прежнему мешала ему передвигаться. Двигатели взревели низким, тихим гулом и, нагревая слои газа вокруг, подняли звездолет над песком. Планетолог с маленькой планеты не мог ничего изменить, он стоял под яркими огнями двигателей и с отчаянно угасающим блеском надежды в глазах провожал космический корабль взглядом.

“Неужели это все?” – Алексею не хотелось верить в безысходность, его губы размыкались под дрожью, повторяя: “нет, нет, не может быть”. Он опять оставался один…

Но вдруг, по не понятной ему причине, корабль замедлил ход и начал снижаться. Сперва Алексей решил, что с ним произошла поломка, но двигатели работали все так же уверенно и ровно. Звездолет опустился на грунт быстро и небрежно, будто торопясь куда-то. Его согнутый гиперболой трап тут же сел на песок, двигатели по-прежнему работали в полной готовности поднять машину к небу.

“Что…. Что это значит? – Алексей продолжал смотреть неподвижно и пытался понять, почему корабль опустился и как вести себя дальше. – Неужели это приглашение…?” Какой мог быть выбор? Он смотрел на мертвую пустыню, похожую на замерзшее море крови, - холодная равнина, где погибает все живое. А прямо перед ним стоял в ожидании межзвездный космический корабль, готовый подняться в любую секунду.

Больше не было времени размышлять, такой шанс дается человеку не чаще раза в жизни. Многие, наученные горьким опытом обмана, почему-то не способны разглядеть его и пойти навстречу, даже если все вокруг мерзнет в безжизненной атмосфере – он кажется совсем иллюзорным, слишком красивым для реальности, и сделать шаг вперед становится тяжело и попросту страшно… Алексей не думал о пустыне, он с нарастающей уверенностью направлялся к кораблю, превозмогая боль.

Трап поднялся, едва он дошел до средины ступенчатой поверхности. Он оглянулся в испуге: красные лучи Солнца, отраженные от ржавчины, исчезли на его глазах, и в темном отсеке осталось лишь синеватое освещение внутренних приборов, ломаная поверхность трапа незаметно выровнялась и стала идеально плоской, из-за этого Алексей чуть не упал на спину. Он хотел лишь поднять голову, чтобы осмотреться, но корабль устремился к небу настолько резко, что сила тяжести тут же подкосила его равновесие. Каких-то десять секунд, и они взмыли высоко над облаками, отсек тут же осветился красным светом. Странное ощущение: Алексей чувствовал, как двигатель стремительно нес его ввысь, но не испытывал перегрузок, его не тошнило, мышцы не горели огнем, внутренности не прижимались к полу. Красное свечение постепенно угасло, Алексей понял, что позади него был расположен иллюминатор, и поспешил подняться, чтобы увидеть это…. Задняя стена отсека, выгнутая наружу в форме яйца, была одним большим иллюминатором, это было не окно, а скорее экран, передающий изображение от внешних оптических устройств, создающий эффект рассеивающей линзы – в нем отображалась широкая панорама, порядка ста восьмидесяти градусов обзора.