Там, где холод и ветер (СИ) - Северная Ирина. Страница 25

Тут я вспомнила, что Эвлинн так и не ответила, сколько же стоит медальон, который она показала, и решилась вопрос повторить.

— Мне бы хотелось приобрести тот медальон, — обратилась я к женщине, — а вы так и не назвали его цену.

Она чуть склонила голову набок.

— Нет у него цены, Хейз, — ответила Эвлинн. — Эти изделия мы не продаем. Мы их меняем на что-то или дарим родным и близким нам людям. Иногда они возвращаются от владельцев обратно на хранение.

Так, понятно. Кажется, мы имеем дело со странностью, выдаваемую за «семейную традицию». Или что-то типа «получишь, что хочешь, если отдашь то, о чем не знаешь». Что ж, можно поиграть в эту игру. Азарт мой поутих, когда я прикинула, что к друзьям и близким не отношусь, а выменять медальон мне не на что. Разве только…

Я покосилась на свою руку, на которой было надето кольцо, некогда подаренное мне бывшим мужем. Крупное и тяжелое серебряное изделие с голубым топазом. Кольцо это очень и очень нравилось мне, и я не смогла расстаться с ним так же, как рассталась с мужем и дорогим обручальным кольцом. Это кольцо я носила постоянно, практически не снимая. Почему сейчас готова была обменять его на дешевую, грубоватую поделку?

Заметив мое замешательство, Эвлинн слегка нахмурилась, словно раздумывала о чем-то, потом поднялась и исчезла за моей спиной, а через мгновение вернулась, и на столе снова стояла коробка, обтянутая старой кожей. Владелица магазинчика открыла ее, стала что-то там перебирать, но что именно она перебирала, я видеть не могла — вертикально стоящая крышка скрывала содержимое коробки.

— Если вас на самом деле заинтересовали изделия моего дяди, то, пожалуй, вот, — и Эвлинн извлекла еще один медальон. Она положила его передо мной и продолжила, — этот подойдет именно вам.

— Почему? — не задумываясь, спросила я. — Почему именно этот и мне?

Амулет круглой формы, чуть меньше прежнего, но утолщенный, потому что представлял собой медальон с крышкой, вроде тех, внутри которых можно хранить фотографию или прядь волос. Я смотрела на подвеску и поначалу видела все те же сплетенные линии, узлы и изгибы на его поверхности. Потом поднесла руку и вопросительно посмотрела на Эвлинн, прося безмолвного разрешения. Она ободряюще кивнула.

— Конечно, возьмите, рассмотрите хорошенько. Это интересная вещица. Дядя ее сделал очень и очень давно. Он хотел ее подарить одной женщине, но так и не подарил. И как позднее выяснилось, очень зря.

Эвлинн тихо усмехнулась и немного грустно добавила:

— Знаете, мне кажется, что в этом медальоне, внутри его, до сих пор заключено то, что мой дядя не смог или не осмелился выразить словами. Словно вещица, не выполнив своего предназначения, затаилась, сохраняя что-то в себе до поры до времени.

Брайан после этих слов Эвлинн заерзал на стуле, кашлянул, а когда я коротко посмотрела на него, сделал вид, что не заметил моего взгляда и продолжил смотреть на амулет, лежащий на столе.

Я взяла медальон в руки и стала рассматривать.

Крышка украшена замкнутым в круг узором. Среди узелков, завитушек и спиралей различимы растительные мотивы и миндалевидные петли, соединенные в узоре по три вместе. Сложный орнамент, и все его детали снова идеально и гармонично сплетаются и перетекают один в другой. Я перевернула медальон крышкой вниз. На обратной стороне нанесен растительный узор, замкнутый в неширокое кольцо, на которое сверху наложены две параллельные стрелы с направленными в разные стороны наконечниками. Наконечники представляли собой треугольники, в которые вписаны трискели**.

Все эти спирали, листья и завитки меня практически загипнотизировали, и я все разглядывала и разглядывала их, поворачивая медальон то одной, то другой стороной.

— Удивительная работа, — искренне сказала я. — Узор такой сложный. А что это все означает? Есть какое-то значение у всех этих символов?

— Безусловно, — откликнулась Эвлинн. — Мы давно уже занимаемся этим небольшим бизнесом и продаем подобные вещицы. И на них тоже нанесен похожий узор, который, к сожалению, стал расхожим и утратил свое первоначальное значения, став просто стилизованным ширпотребом. Но в этих работах все приобретает подлинный «смысл».

Женщина подалась немного ближе ко мне, положив локти на стол:

— Вот смотрите: эти изящные тонкие веточки — это вереск, — Эвлинн указала тонким пальчиком на сплетение узоров на крышке медальона, — вереск являлся символом любви. Увидеть его во сне предвещало целую череду удач и радостей. Считалось, что это растение несет утешение и наслаждение. Помните:

” Из вереска напиток забыт давным-давно,

А был он слаще меда, пьянее, чем вино…”

Кстати, вереск имеет и четкую календарную привязку — ко дню летнего солнцестояния, 21 июня. Вот эти тройные петли — символ единства трех стихий, огня, воды и воздуха. А на обратной стороне вы видите круг и стрелы. Здесь все немного не традиционно. Стрела — символ рунический. Она означает ветер и олицетворяет внутреннюю силу, высшее, магическое понимание чего-либо. На медальоне две стрелы и здесь они являются частью сигиллы друидов.

Поймав мой вопросительный взгляд, Эвлинн пояснила:

— Сигилла друидов — это древний символ, круг, перечеркнутый двумя параллельными линиями. Здесь круг выполнен из сплетения веток дуба и вереска и перечеркнут не просто линиями, а двумя стрелами. Почему так, я сказать затрудняюсь. Жаль, что нельзя узнать у дяди, что он имел в виду, создавая этот рисунок.

— А открыть медальон можно? — спросила я.

— Конечно. Он открывается… — Эвлинн не успела договорить, а я уже нажала слегка выступающий на ребре крошечный замочек, медальон едва слышно щелкнул и открылся.

Внутри он был пуст, но явно рассчитан на то, чтобы в нем что-то хранили.

— Ожидала увидеть здесь пожелтевший портрет возлюбленной вашего дяди, — проговорила я.

— Дядя этот медальон изготовил не для себя. И что там хранила бы его возлюбленная, получи она этот подарок, осталось загадкой навсегда, — отозвалась женщина. — Но вы можете хранить там все, что сочтете нужным и важным.

— Так я могу его купить? — встрепенулась я.

— Нет же, Хейз, не можете! — воскликнула Эвлинн, вздергивая брови и округляя и без того большие глаза. — Говорю же, он не продается. Но я могу его отдать вам взамен чего-то. Понимаете, в нашей семье верят, что эти дядины амулеты нельзя продавать, они тогда утрачивают свою силу, значение и становятся просто поделками. Их можно только поменять на что-то или подарить тому, кому вы пожелаете. Я вас совсем не знаю и потому, уж извините, не могу его подарить.

Я сдержала вызванный досадой вздох. Семейные традиции нарушать не стоило, какими бы чудными они не казались. И с этим ничего не поделаешь.

— Понимаю, — ответила я.

Очуметь можно, но, кажется, я и правда что-то такое начинала понимать. Или попросту потихоньку теряла остатки здравого смысла. Так или иначе, но здравый смысл сейчас бездействовал и хранил молчание, будто откуда-то из глубин моего существа с любопытством наблюдал за происходящим.

А я, поддавшись порыву, стянула с пальца кольцо и положила его на стол перед Эвлинн.

— Вот. Это подойдет для обмена?

Кажется, я точно немного чокнулась: готова отдать красивое дорогое кольцо авторской работы за кустарную поделку. Но назад пути уже не было.

— Голубой топаз, — задумчиво проговорила Эвлинн, беря кольцо в руку, — хм… Знаете, что эти камни считаются разрушителями семьи? Они не терпят лжи и выводят на чистую воду любую неправду. Поднимают со дна все, что до поры до времени затаено. А еще топаз способен дать импульс интуиции, даже предвидению, подвигнуть на какой-то невероятный шаг.

— Ну, вот и будем считать, что это кольцо свое предназначение выполнило, — усмехнулась я невесело, — семья уже развалилась. А интуиция подсказывает мне, что от кольца надо избавиться и использовать его в качестве обмена на этот медальон.

— В таком случае медальон ваш, — Эвлинн протянула мне амулет, держа его за шнурок. — И не надо кольца. Берите медальон в качестве подарка от меня.