Там, где холод и ветер (СИ) - Северная Ирина. Страница 33

Говорил Колин редко, а его попытки как-то поучаствовать в разговоре быстро пресекались Патрицией. Рассказчик и собеседник он и, правда, никудышный, но, когда молчал и отстраненно улыбался, казался очень даже милым.

До того как маленькая сцена под навесом, украшенным гирляндами, лентами и фонариками, заполнилась людьми, мы успели обменяться несколькими репликами, а Брайан принес нам эль в пластиковых стаканчиках.

Какой-то важный представитель Городского совета стал говорить, упоминая множество неизвестных мне имен и рассыпаясь благодарностями в их адрес. Произнося свою речь, выступающий сделал экскурс в историю Бельтайна и Ночи Костров, каким-то непостижимым образом приплетя сюда же славное прошлое нашего старого города, а я потягивала эль и смотрела по сторонам, не вникая в то, что вещали со сцены. Вдруг голос оратора стал громче, словно он особо торжественно что-то объявлял, и я почувствовала резкий тычок Патриции в бок.

— О, ты только посмотри! — воскликнула подруга, дергая меня за руку.

Я перевела глаза на эстраду.

Среди стоящих на сцене людей на первый план выступили избранные еще днем Майские Король и Королева, оба в длинных зеленых плащах и с изящными венками на головах, напоминающих короны.

Но мое внимание привлекли не они, а стоящая рядом женщина. С уверенностью могу сказать, что за всю свою жизнь я не видела подобной… Неземной красоты? Абсолютного совершенства? Пожалуй, и то и другое, умноженное многократно. Без преувеличения.

Высокая и стройная, в обтягивающем невероятную в своей безупречности фигуру черном платье и винно-красных туфлях на высоченных каблуках. Алебастровая, светящаяся кожа и четкие, скульптурные, абсолютно пропорциональные черты лица завораживали, заставляя разглядывать ее безотрывно. Изящество гордой посадки головы на стройной белой шее подчеркивал тяжелый узел гранатовых волос.

Женщина сдержанно и в то же время искренне улыбалась, глядя на толпу, иногда в ее глазах проскакивали искорки иронии, становившиеся особенно заметными, когда многословный оратор начинал сыпать комплиментами, видимо произносимыми в ее адрес.

— Кто она? — наклонилась я к Пэтти. — Какая-то местная знаменитость?

— Это же Морин Бэрриган! Ты что, ничего про нее не слышала? — удивленно воззрилась на меня подруга.

— Нет. А должна была?

— Вообще-то, должна. Если ты, конечно, не на Луне жила, — Пэтти вскинула аккуратные бровки. — Эта дамочка действительно знаменитость, и вовсе не местная, хотя, говорят, не так давно она приобрела виллу где-то в наших краях. Не пойму, как это ты про нее не слышала, — передернув плечами, повторила подруга. — Она что-то вроде светской львицы, чья-то там вдова, богатая до умопомрачения, учредительница многочисленных благотворительных фондов, меценатка, и прочее, прочее. Частый гость на ТВ и на страницах печатных изданий, между прочим. Интересно, чем это ее наш город привлек? Наверное, она и праздник финансирует.

Краем уха слушая Пэтти, я продолжила рассматривать Морин. Вот кто был настоящей Королевой, ослепительно красивой и величественной. Рядом с ней девушка в зеленом плаще и с венком на голове выглядела почти замарашкой, а ее партнер вообще потерялся.

Кто-то у подножия сцены активно фотографировал происходящее — вспышки фотокамеры сверкали, не переставая. Нетрудно представить, кто был основным объектом съемки.

Я посмотрела на своих спутников.

Брайан с немым восторгом таращился на красавицу, не забывая потягивать эль. На лице Колина отражалось только отсутствие интереса.

Когда представитель Мэрии закончил чествовать Короля и Королеву, их усадили здесь же на кресла с высокими спинками. К тому времени почти совсем стемнело, и по периметру лужайки зажгли факелы, укрепленные на высоких прочных шестах. К каждому был приставлен колоритный “воин”, вооруженный бутафорским мечом и одетый в черную лейне*, подхваченную кожаным поясом. Наверное, под нарядами, украшенными вышивкой, скрывались бравые представители городского пожарного департамента, призванные следить за безопасностью.

К тому времени, когда действо на эстраде завершилось, уже совсем стемнело.

Мы перебрались на лужайку, заняв место, откуда хорошо был виден костер, но не в первых рядах зрителей, плотно окруживших каменное кольцо.

Там скоро будет твориться сущее безумие.

Простояв минут десять, слушая многоголосье и отстраненно наблюдая за перемещениями народа, я откровенно заскучала, и мне все больше хотелось домой. От трескотни Пэтти начала болеть голова, ноги гудели от усталости, ведь мы провели в парке немало часов, а посидеть удалось только во время непродолжительного ланча. В довершении я, не переставая, нервничала, отчего все тело покалывало, словно по мне бегали муравьи, и хотелось спрятаться в какой-нибудь тихий уголок, подальше от толпы.

Рука Брайана легла мне на плечо, мягкие губы коснулись уха.

— Ты чего заскучала? — проговорил он. Я чувствовала шевеление его губ и тепло дыхания. По спине побежала новая толпа мурашек, и я едва сдержала желание поежиться и отстраниться. Хотя нельзя сказать, что его близость была мне неприятна, наоборот. Но совсем не так, как, наверное, хотелось бы ему…

— Ну, уж нет. Мне не скучно, — бодро отозвалась я. — Наверное, немного развезло от этого пойла.

Я встряхнула стаканчик с остатками эля.

Брайан оглянулся вокруг, пытаясь высмотреть что-то поверх голов, окружавших нас людей.

— Хочешь, принесу что-нибудь нормальное попить или перекусить? — спросил он.

— Не надо, — замотала я головой.

Брайан притянул меня ближе, поцеловал в макушку и на миг прижался щекой к волосам. Патриция мгновенно отреагировала, бросив в нашу сторону очередной колючий взгляд.

Ноздри ее аккуратного носика затрепетали, и она поджала губы. Меня снова до самых костей пробрало отвратительно липкое чувство вины.

Я покосилась на Брайана в этот самый миг, когда его лицо озарило ярким огненным отсветом, и толпа взорвалась громкими возгласами.

Я не уловила момент, когда поджигали костер. Неожиданной стала вспышка пламени и жар, докатившийся до нас. Все это вместе с многоголосым ревом толпы слилось в одну ударную волну, заставив чуть ли не подскочить на месте. Я вздрогнула, Брайан сильнее стиснул мои плечи.

Распорядитель начавшегося шоу что-то говорил, бегая по периметру и размахивая руками. Слишком близко подошедших зрителей отогнали чуть назад. Музыка в динамиках сменилась на более традиционную, а выложенный камнем круг заполнили танцоры и акробаты.

Все замелькало перед глазами: всполохи языков пламени, рассыпавшихся искрами и уносившихся в темное ночное небо, головы впереди стоящих, силуэты синхронно двигающихся танцоров и прыгунов, с их невероятными кульбитами. Все звуки слились в один громкий гул, а сзади стали напирать любопытные, стремясь поближе взглянуть на развернувшееся вокруг костра представление.

Желание выбраться из толпы и постоять где-нибудь в сторонке стало жизненно важной необходимостью. Внутри меня усиливалась дрожь, с которой очень трудно было совладать. Что-то или кто-то находилось совсем рядом со мной. Недоброе, опасное, сильное. Оно хотело того же, чего хотела я, но в отличие от меня знало, как добиться желаемого. А я могла только беспомощно топтаться, пребывая в неведении о том, что проходит мимо…

И чье-то присутствие, различимое даже в толпе, среди множества людей и рядом с надежным, сильным Брайаном…

Нечто похожее я испытывала несколькими днями раньше, той ночью, когда в квартире отключилось электричество.

Мимолетное воспоминание вызвало приступ паники, и я начала задыхаться.

Сдерживая дрожь, сказала Брайану:

— Мне нужно отойти на минуточку.

Он внимательно посмотрел на меня, сдвинув брови.

— Я пойду с тобой, — решительно заявил он.

— Не надо! Совсем это ни к чему. Будь здесь, а я скоро вернусь. Если потеряемся, то есть телефоны.

И, не дав ему ничего сказать, решительно протиснулась между стоявшими позади зрителями и скрылась за их тут же сомкнувшимися спинами.