Там, где холод и ветер (СИ) - Северная Ирина. Страница 71

Он снова не дозвонился Шоне. Это тревожило Кейрана и казалось неправильным, но было и что-то еще.

Вчера он так и не смог понять, что именно его беспокоило. А сегодня, вернувшись от деда, увидел своими глазами причину своего странного дискомфорта.

На проводах, протянувшихся от одного уличного фонаря к другому, сидели птицы.

Их было много, очень много и они казались странно неподвижной цепью, ожерельем, в котором каждое звено плотно прилегает друг к другу.

Вороны. Огромные, мощные, черные, будто сгустки темноты. Они сидели там и вчера, точно так же — безмолвные и неподвижные — и словно ждали чего-то и наблюдали.

Кейран вышел из машины, остановился и поднял голову, разглядывая птиц. А они смотрели на него, не двигаясь, не издавая ни звука.

Наевшись еще в детстве всякой эзотерической чепухи, которой увлекались его мать и бабушка, Кейран перестал в какой-то момент воспринимать все, что связано со странным, непознанным, сверхъестественным и мистическим. Он просто игнорировал это, став законченным реалистом и прагматиком.

Ровно до того момента, пока в его жизнь не вошла Хейз. В их встрече не было ничего паранормального, но все ощущения, связанные с девушкой уж очень были похожи на некое волшебство, в которое веришь и ждешь только по привычке, выработанной с детства, но, взрослея, понимаешь, что такое практически невозможно. А потом происходит что-то, и ты понимаешь, что ошибался — всё возможно. И упрямое отрицание не имеет никакого значения и ни на что не влияет.

Кейран вошел в подъезд и, поднимаясь по гулкой металлической лестнице на второй уровень, где был вход в его жилище, услышал звук, от которого холодок пробежал по позвоночнику.

Все вороны разом вдруг сорвались с проводов и черной тучей понеслись прочь, оглушая округу хриплым карканьем и хлопаньем сотен крыльев.

Тишину спального района взорвало какофонией птичьих воплей. И Кейрану на долю мига показалось, что в этих криках слышалось мрачное торжество.

Глава 24

Глава 24

Я проснулась от того, что прямо за моей головой что-то шуршало, трещало и скреблось.

В первый момент пробуждения я даже не смогла понять, что является источником звуков. Оторвав тяжелую голову от подушки, посмотрела в окно. В комнату поступало гораздо больше света, чем обычно. При этом ветки кустарников ходили ходуном, словно снаружи бушевал ураган.

Я поднялась и, потирая сонные глаза, подошла к большому французскому окну. С той стороны стекла в частых переплетах на меня уставилось энергичное, разгоряченное личико Уны. Еще не очень хорошо соображая спросонья, я помахала девушке рукой и изобразила улыбку, которая тут же была смазана зевком.

Уна вовсю трудилась на участке, а значит уже больше десяти утра. Я бегом кинулась наверх, в душ.

Вместе с потоками воды на меня обрушились все впечатления, эмоции, ощущения и воспоминания, что накопились за последние несколько дней.

Кейран. О, Кейран… Сердце пустилось вскачь, а от распиравших чувств я так глубоко вдохнула, что тут же закашлялась от воды, полившейся через рот и нос.

О нем опасно думать, когда находишься в душе. Или наливаешь из чайника кипяток в чашку. Или, когда в руках колющие или режущие предметы.

О нем, кажется, вообще опасно так много думать.

Брайан. Не объявлялся со вчерашнего дня. Позвоню сама, чуть позже.

Патриция. С ней я уже не общалась несколько дней. Она обижена на меня и потому не звонит. Тоже буду первая, ведь мне-то на нее не за что обижаться.

Отчетливо кольнуло неприятное чувство, что я отдаляюсь от старых друзей. И, вполне возможно, мне не удастся их удержать.

Все менялось. Неудержимо, бесконтрольно. Умом, сердцем и даже кожей я ощущала встречные потоки нового, в которые вступала, как в воды бурной реки. На какой-то миг показалось, что я иду против течения, вопреки чему-то, но это не могло меня остановить.

Странным образом эти мысли и ассоциации не встревожили, а наоборот — вселили уверенность в правильность происходящего. Ведь меня не несло куда-то по течению, как безвольное и бездумное бревно. Я двигалась сама, преодолевая, сомневаясь, но шла вперед. И это было не просто движение без цели и оснований.

Окрыленная и вдохновленная новыми озарениями, я установила лимит на свои размышления и самокопания, и решила, что нужно заняться чем-то реальным и сугубо практическим.

Я все еще жила, как на вокзале. Пора предпринять что-то, чтобы выйти из режима затянутого ожидания неизвестно чего. Частично это уже сделал для меня Кейран, но были задачи, которые могла решить только я сама.

Внизу разрывался телефон. Рингтон подсказал, что звонил Брайан.

Слушая сейчас аккорды песни Джейсона Ривза Save my heart, я поняла, что устанавливая эту мелодию на звонки от моего друга, попала в самую точку. Брайан был точно таким, как герой, от лица которого песня исполнялась. Только вот слова текста должны быть адресованы не мне.

I want what I can’t have

I wanna make you mine

I don’t care what it takes.

— Терпеть не могу, когда ты так делаешь! — рявкнул телефон голосом Брайана, когда я ответила на звонок. — Звоню четвертый раз, а ты не отвечаешь. Можно хотя бы сообщение отослать «Отвали, занята», — к концу фразы тон стал много спокойней и звучал лишь слегка раздраженно.

— Извини, — спокойно отозвалась я. — Была в душе. Встала сегодня позднее обычного.

— Ну, поня-ааатно, — протянул Брайан. — Говорить-то можешь?

— А почему нет? — удивилась я.

— Ну, может, я тебя отвлекаю от чего-то, — небрежно бросил Брай.

— Не отвлекаешь. Как там дела у Эвлинн?

Не дождавшись от меня реакции на провокацию и оставаясь при прежнем градусе любопытства, Брайан вздохнул.

— Никаких подвижек. Один стабильно тяжелый, второй… Словом, ничего нового, — ответил друг. — Врачи силой отправили Эвлинн домой, отдохнуть и выспаться. Заверили, что обязательно известят меня и ее при малейших изменениях.

— Ох, понятно. Может быть что-то нужно? Я готова и хочу помочь.

— Да, Хейз, нужно. Потому и трезвоню так настойчиво. Можешь приготовить что-нибудь поесть? Что-то легкое, но сытное.

— Могу, конечно, — ответила я, — а для чего? Или кого?

— Это для Эвлинн. Она уже неделю почти ничего не ест, только глушит кофе и воду. Сейчас она уехала домой, но я больше, чем уверен, что готовить ничего она себе не станет и вообще забудет о том, что нужно питаться. Если не трудно, изобрази что-нибудь попроще, но питательное.

— Не вопрос, конечно, я все сделаю, — с энтузиазмом откликнулась я, — только у меня с продуктами не очень. Сейчас схожу в магазин…

— Нет! — командным тоном отрезал Брайан. — Не надо никуда ходить, я сейчас собираюсь отвозить «гранату» Лизе и на обратной дороге заеду в магазин, все куплю и завезу тебе. Говори, что надо.

Я навскидку продиктовала ему список первых же пришедших на ум продуктов, на ходу соображая, что можно быстро приготовить.

Пока говорила с Брайаном, телефон известил о приходе смс-сообщения. А через минуту еще одного.

«Сладкая моя… Невозможно скучаю по тебе… К.»

В районе солнечного сплетения заворочался, закружился водоворот — теплый, как солнечный свет, чистый и прозрачный, как вода в ручье. По телу побежали всполохи, словно меня и сейчас касались ласковые и горячие ладони Кейрана.

От второй смски у меня подогнулись коленки, и я плюхнулась на стул, сжимая телефон во вспотевшей ладони.

«Работаю допоздна. Приду, когда освобожусь. Ложись спать, сладкая… Закрытая дверь не помеха.

PS: У меня (случайно!) остались ключи, и я заметил, что замки ты не сменила)»

Кейран не звонил, чтобы спросить, как я, что у меня. Он самым простым способом ставил меня в известность о своих намерениях. Возможно, ждал реакции, особенно после моих вчерашних озвученных сомнений.

Воображение с готовностью нарисовало картину — Кейран, словно большая и гибкая, дикая кошка, мягко ступая, уверенно направляется ко мне, спящей в тишине и темноте дома. Видение настолько чувственно-живое, что вызвало жаркую приливную волну, заставившую сжать бедра.