Багровый берег (ЛП) - Чайлд Линкольн. Страница 10

— Имена, précise [16], особенности.

Лейк заказал второе пиво — на этот раз эль «Тандерхед». У него разыгрался аппетит, и он чувствовал, что просто обязан немедленно что-нибудь съесть. Лейк наклонился вперед.

— Есть одна вещь, которую они не могут испортить в этом ресторане при всем желании: устрицы в полураковине.

Услышав это предложение, Пендергаст оживился:

— Превосходно! Давайте закажем две дюжины.

Лейк поманил официантку и сделал заказ, после чего наклонился вперед.

— Что ж, давайте посмотрим. Новая официантка...

— Нам нет необходимости обсуждать официантку. Следующий?

— Хмммммм, — Лейк осмотрел комнату. Помимо бармена и посетителя за барной стойкой, в зале были заняты всего два стола. — Человек за барной стойкой — Джо Данвуди. Данвуди — старожилы Эксмута, их семья корнями уходят аж к колониальным временам. Его брат Дана — один из членов городского управления и чертовски проницательный адвокат. Лучше не переходить ему дорогу.

— А если перейти?

— Вам могут не предоставить разрешения на строительство гаража, о котором вы так мечтали. Или, быть может, к вам заявится санитарный инспектор и повесит красную бирку на сеть ваших труб. Мелкие неприятности, но раздражающие.

— Дальше.

Лейк осмотрелся.

— Видите эту грудастую женщину в углу, попивающую «7&7» [17]? Долорес Клейбрук. Очень любит совать нос в чужие дела. Ужасная женщина, само олицетворение слова «Schadenfreude» [18]. Ее семья была одной из самых богатых в городе, они сколотили состояние в Глостере на судостроении. Филиал переехал сюда, и они занялись ловлей трески, но это дело не принесло успеха, и их финансы пришли в упадок. Долорес последняя представительница семьи, оставшаяся в живых, и уже похоронила трех мужей. Если бы вы подмигнули ей или ущипнули за задницу, она охотно рассказала бы вам все, что угодно.

— Возможно, в другой раз. Дальше?

— Эта пара за столом у окна — Марк и Сара Лилли. Он руководит местным страховым агентством, занимается мелкими инвестициями. У них на стороне есть еще дело по финансовому планированию. Его семья уходит корнями туда же, куда и большинство жителей Эксмута — в Олдхэм.

— Олдхэм?

— Маленький городок, расположенный на острове Кроу к югу отсюда. Он был разрушен ураганом в 38-м году [19]. Большинство жителей переехало в Дилл-Таун, который до этого был заброшен. В конце концов, семейство Лилли породнилось с голубой кровью Эксмута — и так или иначе была ею принята.

Пендергаст указал на мужчину в твидовом пиджаке, который сидел за барной стойкой.

— А вот этот весьма любопытный субъект. Тот, что с кожаными заплатками на пиджаке. Кто он?

— Он не из местных, это же очевидно. Англичанин. Уже приезжал сюда несколько недель назад ради исследований одной морской тайны, довольно популярной в этом районе. Кажется, теперь он вернулся, но я не знаю, зачем.

— Морской тайны?

— В 1884 году исчез пароход «Замок Пембрук», вышедший из Лондона и направлявшийся в Бостон. Он буквально испарился ночью на северо-востоке между мысом Элизабет и мысом Энн. Не было обнаружено ни следа, даже сломанного лонжерона. Время от времени сюда прибывают люди, которые пытаются выяснить, что произошло. Это напоминает историю «Летучего Голландца» [20] или «Марии Целесты» [21].

— Любопытно. И как же зовут этого джентльмена?

— Моррис МакКул.

— Вы встречались с ним?

— Нет. Но могу сказать, что в нем есть что-то подозрительное. Если бы он на тот момент не был далеко отсюда, для меня он стал бы первым подозреваемым в деле о моем украденном вине. Моррис МакКул... бьюсь об заклад, что это самое вымышленное имя, что я когда-либо слышал.

— Напротив, никто не стал бы брать такой псевдоним.

Лейк замолчал, когда появилась официантка и поставила перед ними большое блюдо сырых устриц на подушке из измельченного льда с коктейльным соусом, тертым хреном и ломтиками лимона.

— Как вы предпочитаете их есть? — поинтересовался Лейк.

— С лимоном и больше ни с чем.

— Наш человек! — Лейк выжал лимон над глянцевыми жирными устрицами, наблюдая, как кромки начинают скручиваться при попадании кислоты.

— После вас.

Пендергаст поднял одну полураковину, быстрым движением поднес ее к губам, беззвучно всосал устрицу и с кошачьей грацией отложил пустую половинку раковины в сторону, промокнув губы салфеткой.

Лейк взял следующую, и на время трапезы за столом воцарилась тишина. Они всасывали одну пухлую устрицу за другой, пока на блюде не осталось ничего, кроме пустых блестящих раковин.

Пендергаст в последний раз промокнул губы, отложил салфетку и взглянул на часы.

— Теперь мне пора. Я искренне насладился ужином. Благодарю вас за предложение.

— Рад услужить, — что-то странное присутствовало в этом человеке, которого Лейк счел любопытно привлекательным: мраморно-бледное лицо с острыми чертами, черный костюм, строгий вид... и, не в последнюю очередь, его алчная любовь к устрицам.

7

Моррис МакКул покинул гостиницу «Капитал Халл», находясь в приподнятом настроении, несмотря на то, что пастуший пирог тяжелым грузом покоился у него в животе. В то время как еда оказалась лишь пародией настоящего блюда, он был приятно удивлен прекрасным ассортиментом местных сортов пива и эля, доступных сейчас в Америке; во время своего последнего визита, двадцать лет назад, ему было трудно найти что-то, кроме «Курза».

МакКул был любителем пеших прогулок. В своей деревне Пенрит, Камбрия, он всегда гулял после обеда, чтобы улучшить пищеварение. МакКул был ярым сторонником свежего воздуха и физических упражнений, и именно после этих послеобеденных прогулок у него возникало много исторических соображений и идей.

Но предстоящая прогулка имела определенную цель. Вытащив из кармана карту, нарисованную от руки, он просмотрел ее, сориентировался и направился к посеребренной деревянной лестнице, ведущей через скалы к пляжу, раскинувшемуся внизу.

Волны с размеренным темпом следовали одна за другой, с грохотом и шипением обрушиваясь на берег, а затем, с блеском отступали и снова повторяли свой набег. Оставаясь там, где песок все еще был плотным от сырости отступающего прилива, он направился вдоль пляжа в сторону раскинувшихся обширных болот, где река Эксмут впадала в бухту. Печально известные слепни, которые доминировали жарким днем, отошли от дел этим прохладным октябрьским вечером.

МакКул с удовлетворением вдохнул соленый воздух. Сейчас он был так близко... так близко. Несмотря на то, что все еще всплывали некоторые загадочные, но совершенно необъяснимые аспекты, он был уверен, что разгадал главную тайну.

Пляж оказался пустынным, за исключением маленькой фигуры позади него, тоже наслаждающейся вечерней прогулкой. Казалось, что фигура внезапно вышла со стороны болот. МакКулу не понравилось, что кто-то может заметить, куда он направился, и он ускорил шаг, чтобы оставить попутчика позади. Пока он шел, маяк на удаленных скалах начал мигать: без сомнения, сработала автоматика, настроенная на закат, в то время как оранжевый шар солнца начал погружаться за стволы сосен вдоль границы болота.

Пляж изгибался вовнутрь, где в океан входила лента Эксмута. Поток вытекал из обширного устья, вливаясь в убывающий прилив и выстреливая темно-серыми брызгами. От отмели шел насыщенный, но не совсем неприятный запах. Когда МакКул развернулся, чтобы оглядеться, то был очень удивлен, увидев, что фигура позади него стала намного ближе. Человек, должно быть, очень быстро шел, возможно, даже бежал, чтобы настолько приблизиться к нему. Неужели он пытается догнать его? Даже с заметного расстояния МакКулу не понравился внешний вид мужчины.