Истина прямо здесь (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 22

  - Яночка, - позвала меня Светлана Павловна, - я смотрела за вами в окно. Простите великодушно, но не слишком ли вы фанатичны? Здесь, право, не Германия, и никто не требует от вас, чтобы вы мыли тротуары с мылом.

  - А мне нравится! - ослепительно улыбнулась я и отсалютовала ей метлой.

Отпуск за чужой счет

  Ненаучная фантастика (на грани полного бреда).

   "Маразм крепчал.Шизуха косила наши ряды".

   Народное творчество...

   Ну и денек выдался, проклятье! С самого утра вокруг меня носилась какая-то хрень, и эта, с вашего позволения, хрень, черпая силы в невыносимо жарком летнем воздухе, обрела плоть и некое подобие духа и для начала впилась мне в пятку вполне ощутимой занозой - откуда бы взяться занозе на полу, покрытом ковролином? Пока я ее выковыривал, яичница сгорела, а три яйца были последними на данный исторический период. Между прочим, о продолжительности этого периода я имел самые смутные представления. Говоря проще, денег не было и не предвиделось.

   Разумеется, троллейбус ушел из-под носа, а следующего пришлось ждать чуть ли не сорок минут, оказалось, какая-то поломка на линии. Кондуктор, молоденькая девочка, авторитетно объяснила все атмосферными явлениями. Я только усмехнулся. Хрень, повисшая где-то в районе правого плеча, невидимая, но осязаемая, ржала в голос и я ее понимал. В такое утро разжиться таким роскошным титулом!

   Говорите что хотите, но просто так это все закончится не могло.

   Я стоял на задней площадке и надеялся в тряпочку, что потерял деньги, и

   сейчас девочка-кондуктор организует мне привод в 34 отделение полиции, знакомое и насквозь родное, Филиппыч нарисует очередной протокол - безграмотный но занимательный, и, заплатив штраф пойду я, солнцем палимый, куда-нибудь к едрене-фене, потому что на работу уже будет поздно, а домой - еще рано. Но видно прицепившаяся ко мне тварь была не настроена обойтись "малой кровью"...

   - Всем оставаться на местах, это ограбление!

   Я стряхнул полудрему и во все глаза уставился на субъекта, выросшего в  проходе. Он держал в правой руке короткоствольный автомат, не слишком хорошо разбираюсь в таких вещах, но, по-моему, "Узи", а левой цеплялся за поручень, как любой нормальный пассажир. Читай больше книг на Книгочей.нет Троллейбус, между тем, совершенно спокойно выруливал с Серегина на Машинистов, а пассажиры, в состоянии "прибабаха" различной тяжести таращились друг на друга и на субъекта с автоматом. Между прочим, одет он был в белые шорты, майку ядовито-зеленого цвета с надписью "NBA" и тапочки без задников, сложение имел субтильное а рожу малость безумную, но вполне славянскую.

   - Ты, - резко позвал он кого-то, кого я не видел, - быстро собери кошельки.

   С переднего сидения поднялась девчонка... белобрысая, бесцветная как шнурок. "Прибабах" развивался. Главное, никто не мог понять, в чем, собственно, прикол. Мы - валютный поезд "Лев Толстой" (Москва-Хельсинки), салон первого класса в каком-нибудь Восточном экспрессе, или мы-таки нормальный городской троллейбус следующий по маршруту Медведка - завод топливной аппаратуры? Что с нас можно взять кроме анализов?

   Девица приблизилась ко мне и я с удовольствием вывернул все карманы, какие были. На тот момент мне, как пролетарию, было совершенно нечего терять, а потому испытал я здоровое пролетарское злорадство, опустив в соломенную шляпку белобрысой горсть десятикопеечных монет. Ей было по-фигу, и вообще, девочка, по-моему, была не на шутку перепугана. Странно, с чего бы это вдруг? Но спустя мгновение меня осенило - никто из присутствующих не в курсе, что хрень прицепилась ко мне, и все неприятности, имеющие место и могущие произойти в дальнейшем, огребу исключительно я - Марк Венгров, двадцати четырех лет от рождества, своего собственного, а не Христова, верстальщик городской типографии, обаятельный везунчик который, черт возьми, всегда был твердо уверен, что когда-нибудь придется расплачиваться за свое фантастическое везение.

   В этот момент что-то произошло. Толстый мужчина, не желающий расставаться со всем, что нажито непосильным трудом, попытался было выбить стекло локтем - идиот. Операция по возвращению подвижности локтевому суставу наверняка обошлась бы ему дороже, чем все, что у него на данный момент было... Или нет?

   Толстяк дернулся, автомат дернулся следом, грабителя развернуло как флюгер, а потом он сложился пополам и попытался укусить себя за голое колено... ну, мне так показалось.

   Троллейбус тоже дернулся, скрипнул рессорами и встал посреди проспекта - мимо мчались легковушки, водитель торопливо покинул салон и замахал рукой, белобрысая стояла в проходе со своей шляпой не зная, что теперь делать. А дядечка лежал себе в проходе, обняв автомат как невесту, тихий такой, бледный. В обморок от жары упал?

   И оказался я, как и предвидел, в отделении. Только не в родном 34, а в 48 и не в качестве автобусного зайца, а в качестве свидетеля по делу о попытке ограбления, а, впрочем, не один ли пень? Протокол составили, он был безграмотный, но забавный. Двойник Филиппыча отнесся к сообщенным мной "сведениям", носившим ярко-выраженный оттенок идиотизма, с полным доверием, как к учебнику математики, аккуратно все записал, сделав всего четыре ошибки в трудном слове "бесчувственный", списал паспортные данные и отпустил меня с миром.

   На работу идти было уже поздно, а домой еще рано. Ясновидец я, что поделаешь.

   Выбравшись наружу я тормознул у входа, облокотился на перильца и попытался осмыслить произошедшее "с точки зрения банальной эрудиции". Не осмысливалось. Да и вообще не думалось. Хрень - что с нее возьмешь. Девчонка в черной майке на узких веревочках и, соответственно, без лифчика, вышла следом. Ни слова не говоря приткнулась к тем же перилам, скрестив ноги и уставясь куда-то в синюю даль. Помимо майке на ней были короткие шорты, так что было на что посмотреть. Ну я и смотрел - кто я такой, чтобы отказываться от бесплатного. Да, еще сумка у нее сбоку болталась на ремешке.

   - Угостишь сигареткой? - вдруг спросила она не поворачиваясь. Я пошарил по карманам, отрыл пачку "Петра". Она протянула руку и я вложил в нее сигарету. Девчонка по-прежнему не оборачивалась, ловила в небе никому кроме нее невидимые вафли. Чтобы не торчать как шестикрылый серафим посреди колхозного поля, я тоже закурил. И спросил, просто чтобы начать разговор:

   - Тебя из троллейбуса загребли? Что-то я тебя там не видел.

   - Я у окна сидела, - ответила девчонка и, наконец, повернулась. Не совсем. Так, слегка. С лицом, как и с ногами, у нее был полный порядок.

   - Идиот, - высказался я, - в жизни такого прикола не видел. Наширялся что-ли?

   - Да нет, - вздохнула она, - не идиот. Хотя... идиот, конечно, что уж там говорить. Разве так разрывают круг?

   - В смысле? - уточнился я.

   - А нет в этом никакого смысла, - хмыкнула она, затушила сигарету о перила, аккуратно спрятала хабарик в сумочку, чем удивила меня безмерно и, сделав неопределенный жест рукой, отлипла от перил.

   - Постой, - я шагнул следом, - почему он не идиот? Пока меня не было там что-то выяснилось? По поводу этого парня?

   Она меня как бы не услышала и пошла вперед, причем как-то так пошла что я сразу въехал - догонять бесполезно, ни фига она мне не скажет. Жутко обидно было, между прочим. И не из-за сигареты, плевать я хотел на сигарету... Просто... Да что тут объяснять, и так все ясно.

   Словом, собрался я с силами, отклеился от стеночки и побрел себе тихонечко домой. Пешочком. Правда сполпути опамятовал. Двенадцать километров - не кот пописал! Сел, в общем, как белый человек в траллик и безо всяких приключений добрался до вокзала. А там и до моего дома кое-как доковылял. Если последовательно переставлять сначала правую ногу, потом левую, потом опять правую - еще и не туда можно добраться. Некоторые до Камчатки, говорят, доходили. Жаль, что я живу не на Камчатке...