Chiedimi scusa (СИ) - Лионкурт Алира. Страница 9

– Это было давно, – в сладком ворковании возбужденной женщины, было слишком легко отыскать нотки неудовлетворения.

– Верно, – усмехнувшись, он задрал юбку на ней до талии и заставил Роз обхватить свою поясницу стройными ногами. – Но ты, моя дорогая, оказалась крайне сообразительна, когда отправила ко мне малышку Старк.

– Я полагала, что вам эта маленькая услуга окажется кстати, – лукаво прищурилась красотка, прежде чем укусить его за подбородок и начать покрывать поцелуями шею.

– После того, как мы с тобой закончим, я пойду к Талли, – резким толчком войдя в нее, он с наслаждением поймал ее вскрик поцелуем, сминая нежные губы властным напором. Вдоволь насладившись ими, он потянулся к ее ушку, ритмичными точками приближаясь к разрядке. Горячий шепот вызвал у Роз едва уловимую дрожь по телу. – Если ты сумеешь держать свой очаровательный рот на замке, и ни одна живая душа не узнает от тебя, куда делась рыжая Старк, то со следующего месяца тебя будет ждать новая должность.

– Босс, вы же знаете… Ах! – не сумев сдержать вскрика, когда Петир опустил руку вниз по стройному телу и начал умело подводить ее к грани чуткими пальцами, она обвила руками его плечи. – Я немее мертвого.

Холодная усмешка коснулась его губ, но приподнимающая бедра навстречу его толчкам Роз не видела этого, находясь где-то на дороге в нирвану. Также она не видела и того, что несмотря на то, насколько он был тверд внутри нее, насколько жадными были его руки и губы, глаза Пересмешника оставались холодны.

В его глазах не было ничего, кроме жадного блеска и надменной усмешки, когда он вышел из подрагивающей от полученного оргазма женщины и нетерпеливо заставил ее опуститься на колени. Проведя большим пальцем по приоткрытым пухлым губам, он опустил руку на ее затылок. Умнице Роз не нужно было дальше указывать, что делать. Она отлично знала свои обязанности, к которым тут же и приступила, сомкнув губы на головке члена и начала старательно отсасывать.

Через некоторое время, когда медсестра привела себя в порядок и ушла, Бейлиш, довольно усмехаясь, переодевался в рабочую одежду. Одним махом, ему удалось решить несколько проблем. Во-первых, рабочий персонал видел, как они с Роз заходили в кабинет. Наверняка эта новость к обеду достигнет ушей Эдмура, что обеспечит ему еще несколько спокойных дней, в течение которых не нужно будет беспокоиться о хуке слева от Нэда Старка. Во-вторых, секс с веснушчатой красоткой на какое-то время помог ему выпустить пар. Он уже давно не был зеленым юнцом, не способным держать член в штанах при виде желанной девушки. Однако находиться в непосредственной близости от Сансы было куда легче, если утолить хотя бы небольшую часть своего голода. Естественно, она оставалась для него желаннее всех, но Пересмешник был твердо намерен дождаться того времени, когда она придет к нему в кровать сама. Так же, как пришла в его дом.

========== Глава 7. ==========

Работа нейрохирурга никогда не была простым занятием, но Петиру она нравилась. Залезть другому человеку под кожу, узнать кто что таит в себе – все это было почти романтикой. Если угодно, даже эстетикой, приправленной лестью, болью, признанием и деньгами. Но последняя неделя в клинике превратилась в настоящий ад. Старки всюду искали свою дочь. Талли то и дело донимал Бейлиша намеками, давая понять, что если Санса у него, то лучше вернуть ее домой. Да что там говорить, даже Ланнистеры искали девчонку, проявляя интерес к той, которая могла бы составить хорошую партию для их старшего выродка Джоффри.

Вот только черта с два он им отдаст Пташку, доверчиво залетевшую в его клетку. О нет, он предоставит ей все необходимое и сделает так, чтобы в ее очаровательную голову даже мысли не могло закрасться о том, чтобы сбежать. Он сам не мог ответить себе, для чего ему нужна была любовь этой девушки, но эта жажда была сильнее его.

Прошло совсем немного времени, а она уже взяла за привычку встречать его с работы радостным приветствием и ужином. Наверное, происходящее между ними можно было бы назвать идиллией. Все их прогулки в скверах и вылазки в пабы помогали ему упорядочить мысли в голове и привносили в жизнь полноту, которая раньше казалось недоступной. Мисс Старк была очаровательна. Она могла часами тарахтеть о чем-то своем, а могла молча идти рядом, давая ему возможность прийти в себя после сложного дня.

Приближение нескольких выходных дней, выпавших после сумасшедшего ритма будней, вызывало у Пересмешника довольную улыбку. Еще пару месяцев назад, он занялся бы в эти дни работой на дому или отправился бороздить океаны, пропадая в пабах и клубах, знакомясь с очаровательными женщинами и приятно проводя с ними время. Но теперь, когда в его кровати, тихо посапывала та, ради которой он взялся поставить на ноги мальчишку Старков, все менялось. К тому же, лишние пару дней не видеть и не слышать опостылевших уже родственников Сансы, было настоящим раем. Передышкой, без которой он чувствовал себя на пределе.

С юношества Петир приобрел полезнейшую из привычек – планировать все свои действия и просчитывать ходы других наперед. Жизнь преподнесла ему жестокий урок, но из него он вынес одну простую истину: если не можешь кого-то победить силой – трахни его. Поиметь других стало почти что хобби для человека, всего добившегося своим умом. В числе прочего, он также привык составлять примерный план своего досуга. И теперь мужчина долго раздумывал над тем, чем занять себя и свою спутницу на эти два дня. Внезапно решение пришло само собой. В пятничное утро, привычно потянувшись к кофемашине, дабы включить ее нажатием кнопки, он внезапно вспомнил о родительском доме в прибрежном захолустье.

В прошлом, при первой подвернувшейся возможности, вырвавшись из маленького городка, Петир не испытывал особой любви к дому, в котором прошло его детство. Да и что приятного было в тех воспоминаниях, которые всплывали в памяти? Небольшой городок на юге Ирландии словно насквозь пропитался запахами моря и рыбы. Но еще он помнил, что иногда к ним подмешивалась вонь смерти – сладковато-приторная, она въедалась во все, что окружало юного Бейлиша. Он смутно помнил своего отца, практически все время пропадавшего в море. Единственным ярким воспоминанием детства была мать. Память бережно хранила ее образ и те минуты, в которые ее руки ласково перебирали его смоляные кудри. Долгими вечерами, сидя в небольшом домике, приткнувшемся у самой линии прибоя, она рассказывала сказки, и неизменным спутником ее присутствия был аромат мяты, всегда исходивший от нее.

– Если ты планируешь все эти дни просидеть в четырех стенах, то на меня можешь не рассчитывать, – фраза, брошенная Старк, в то время когда она потянулась через его плечо и отобрала чашку с только что сваренным капучино, заставила Пересмешника усмехнуться.

– Ну что ты, милая! На эти выходные у меня грандиозные планы, – коротко бросил мужчина, забирая свой напиток обратно, чтобы тут же сделать глоток и довольно усмехнуться. Ему нравилось, как девушка едва уловимо надула губы, то и дело бросая взгляды на ароматный капучино, который ей не достался. Нравилось, что она тут же отбросила идею притворной обиды и с живым интересом, огоньком блеснувшим в синих глазах, внимательно посмотрела на него. Пользуясь тем, что целиком завладел ее вниманием, Петир коротко обронил: – поездка должна тебе понравиться.

После суматохи Дублина спокойствие Кинсейла, до которого они доехали на машине всего за три часа, казалось нереальным. Осматриваясь в знакомых с детства местах, Петир ловил себя на мысли, что за эти годы здесь практически ничего не изменилось, если не принимать во внимание несколько новых вывесок и ярких красок, украшавших теперь фасады домов на центральной улочке, упиравшейся в море. Идиллия прибрежного городка, с добавлением щедрой доли меланхолии – вот чем обернулась для него эта спонтанная поездка.

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь водяную пыль, ставшую извечным спутником этого унылого места, были, пожалуй, единственным, что его не раздражало. Припарковавшись у серого дома на отшибе, Бейлиш вышел из машины и, захлопнув дверцу, помедлил пару секунд, прежде чем направиться к жилищу. Но когда он обходил авто, на его губах уже привычно устроилась улыбка, не затрагивающая серо-зеленых глаз.