Фортунат - Средневековая литература. Страница 33

И Андолозий уплатил аббатиссе шестьсот крон и просил ее взять Агриппину на свое попечение, что она и обещала сделать ему, ибо была весьма рада, что получила столь много денег наличными. И Андолозий простился с аббатиссой, каковая от рождения была графиней. Она сказала Агриппине: «Пойди, проводи своего друга». И с тем он пошел прочь, и когда они подошли к воротам, он сказал ей: «Ну, Агриппина, благослови тебя господь и дай тебе бог долго пребывать во здравии и обрести в этом монастыре вечную радость!». Она ответствовала: «Аминь. Да будет так!». И жалобно расплакалась и взмолилась: «О добродетельный, праведный рыцарь, вы испытали на мне, несчастной девице, вашу волю и непреклонность. Но год долог, и в нем много дней, и часы не равнозначны один другому, я всецело уповаю на господа, настанет еще счастливый час, когда ваше благородное сердце обратится к доброте, а ваши душа и разум исполнятся сострадания. Вспомните тогда обо мне, несчастной пленнице, томящейся в глуши, и поделитесь со мной милосердием и исцелите меня, ибо я не могу служить ни господу, ни миру, столь ненавистны мне рога».

Эти речи тронули сердце Андолозия, но он ничего не сказал ей, кроме как: «Да свершится божья воля!». И с тем пошел своей дорогой. Удрученная Агриппина затворила ворота и пошла к аббатиссе, та дала ей девицу, ставшую ей служанкой, и отвела келью, где она пребывала в одиночестве и с усердием, как только могла, молилась господу, хотя душа ее витала далеко от молитв.

Когда Андолозий расстался с Агриппиной, он приободрился духом, надел свою шляпу и пустился странствовать из одной земли в другую, покуда ни прибыл в Пругк, что во Фландрии, где можно всячески развлечься красивыми женщинами и прочими тому подобными вещами, и посмеялся над отчаянием, каковое он испытал прежде, и вновь по всей чести вооружился, и купил сорок превосходных коней, и нанял вдобавок много добрых слуг, одел всех их в платье одного цвета, и снова начал сражаться и биться в рыцарских состязаниях, и объехал Германию, и любовался прекрасными городами, что лежат в Римской империи, а оттуда поскакал в Венецию, Флоренцию и Геную, и послал за купцами, у коих он скупил драгоценности, и уплатил всем им наличными, после чего погрузился с лошадьми и слугами на судно и с радостью отправился домой, в Фамагусту, к своему брату.

Тот сердечно встретил его, и понравилось ему, что он прибыл с таким великолепием, и, когда они откушали, взял Ампедо своего брата, Андолозия, и отвел в некий покой и спросил, что с ним приключилось. Тут он обо всем поведал ему, как в придачу к кошельку лишился он и шляпы. Но Ампедо столь сильно испугался, что свалился в беспамятстве наземь, когда услыхал, что в придачу к кошельку была утеряна и шляпа, и не дал ему досказать до конца. Андолозий растер своего брата и, когда тот вновь пришел в себя, поведал, как однажды, лишившись всего, он хитростью заполучил все назад. «Потому не печалься так». И снял с пояса кошель, вынул из дорожной сумы шляпу, положил оба сокровища пред ним и сказал: «Любезный брат, бери оба сокровища и благоденствуй, услаждайся ими, как пожелаешь, я всей душой даю тебе на то согласие и ни в чем не стану перечить». Ампедо ответствовал: «Кошель мне даром не нужен, ибо кто им владеет, тот принужден во всякое время терпеть страх и опасение, я прочел о том, что за страх и заботы испытал наш блаженной памяти отец».

Когда Андолозий услыхал эти слова, он весьма обрадовался и в душе подумал, возьми брат кошель в свои руки, то не пройдет много времени, как я вновь должен буду просить его о том. Теперь же он мой. Андолозий не осмелился поведать брату, как купил роскошнейшие драгоценности и не уплатил за них и как он, враз лишившись всего — кошелька, шляпы и драгоценностей, оставшись ни с чем, да к тому же в чаще, где не было ни еды, ни питья, хотел удушить его, а также повеситься сам. Подумал он, не скажу я ему о том, он перепугается до смерти либо впадет в опасный недуг.

И повел веселую жизнь, наслаждаясь поединками, скачками, устраивал так, что всяк танцевал и веселился. И вышло через божью милость и его благородство, что удостоился он великих похвал, и всяк его чтил, и весь народ просил его никогда не покидать их. Проведя несколько времени в Фамагосте, он поскакал, взяв свои доспехи, к королю (что в добрых двадцати милях от Фамагосты), к королевскому двору, дабы там развлечься. И когда он туда явился, король и его слуги весьма приветливо встретили его и спросил его король, где он столь долго был. Он поведал ему о многих королевствах, каковые он все объехал. Король также расспрашивал его дольше, нежели кого иного, оттого что он был его подданным, а также оттого, что отец его, Фортунат, души в нем не чаял, и спросил его король, не был ли он незадолго пред этим в Англии. Он ответствовал: «Да, милостивый король!». Спросил тот: «У короля Англии прекрасная дочь, единственное дитя, прозывающаяся Агриппиной. Я хотел взять ее в супруги моему сыну. Но дошла до меня весть, будто девица исчезла. Скажи, ты ничего не слыхал о ней, отыскалась она или все еще отсутствует?».

«Милостивый господин, об этом я могу вашей милости доподлинно поведать. Воистину так, у него чудесная дочь, вдобавок она весьма красива собой, и некими ухищрениями нигромантии очутилась она в Ибернии. Там, в женском монастыре, где нет никого, кроме благородных и знатных дам, я беседовал с ней незадолго пред этим». Король спросил: «Не может ли случиться так, что ее вновь возвратят отцу? Я стар и желал бы позаботиться о сыне и королевстве до своей кончины».

Как королевские послы стараниями Андолозия прибыли с Кипра в Англию, дабы увидать прекрасную девицу

«Милостивый господин король, ради вас и вашего сына, всецело достойного всяческих почестей, я употреблю в этом деле старание и вскоре с божьей помощью возвращу ее во дворец ее отца». Король просил его, дабы он сделал это и не пожалел на это денег, ибо он воздаст ему и слугам его всяческими благами. Андолозий сказал: «Милостивый король, снарядите высокое посольство и отошлите его четырнадцатью днями позже меня, и тогда они найдут девицу, королеву, в Лондоне, во дворце ее отца. И коли он обещал вам ее, то с честью отошлет ее вам». Король спросил: «Андолозий, мой добрый друг, устрой дело так, чтобы не вышло никакой оплошности, ибо я направлю туда весьма знатных и высоких послов, дабы они не попусту явились туда». Он ответствовал: «Не тревожьтесь, но велите изобразить сына на полотне и пошлите портрет с послами, тогда вы будете знать, что королю и королеве это доставит радость, и тем сильнее будет их желание выдать свою прелестную дочь за столь красивого юношу». И когда молодой король услыхал, что Андолозий послан за его супругой, он подошел к нему и весьма усердно просил его взяться за дело всерьез, чтобы оно уладилось и чтобы не случилось в нем отказа, ибо он весьма наслышан о красоте и совершенствах, коими обладала Агриппина.

Андолозий обещал ему приложить всяческое старание, и простился с ним, и поскакал со своими слугами вспять, в Фамагусту, просил своего брата, дабы тот вновь одолжил ему шляпу, ибо он вскоре возвратится. Ампедо согласился и опять позволил ему взять шляпу. Андолозий наказал своему казначею не чинить слугам нужды, дабы они были веселы, ибо вскоре он возвратится к ним, и, взяв шляпу, двинулся из одной земли в другую, и пожелал оказаться в чаще, где были яблоки, от коих вырастали и вновь исчезали рога. В сей же миг он очутился там, и, когда он подошел к деревьям, они были усыпаны отменными плодами. Он же не ведал, каковы из них те и другие, и с великой неохотой пришел к тому, чтобы съесть одно. Он не желал иначе удалиться оттуда, так как не смог бы излечить Агриппину от рогов, кабы не принес с собой яблока. Все же, поразмыслив, взял он одно яблоко и съел его. Тут вырос у него рог, следом съел он другое, тут рог вновь исчез. И взял он от означенных яблок несколько и с ними устремился оттуда, и прибыл в Ибернию, к монастырю, и постучался. Его вскоре впустили, пошел он к аббатиссе, спросил Агриппину, будто должен поговорить с ней кое о чем.