Белая ворона (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 48

По случаю июльской жары Бреслин только сменил обычный черный костюм на серый, хотя, сними он сюртук, Алексу в голову не пришло бы его за это укорить. Лунден вторую неделю задыхался от влажной горячей духоты. Опустившись в кресло, начальник службы безопасности раскинул на столе перед Алексом веер камерографий и будто нехотя разжал плотно сомкнутые губы:

— Кого-нибудь узнаешь?

Алекс пригляделся. Камерографии были сняты неумело, но лица… лица различить можно. Рассмотрев их, он нахмурился и ткнул карандашом в снимок, запечатлевший веселую вечеринку. Несколько молодых людей, нарядные девицы, у всех в руках бокалы…

— Вот. Это Виктор Корриган, сын Мэтью.

— Я сомневался, — бесстрастно сказал Фергал Бреслин. — Корригана-младшего я видел вживую всего пару раз, да и то мельком. А кого-нибудь еще можешь назвать?

Алекс вгляделся снова.

— Вот этот, с длинными волосами, музыкант-гитарист. Виктор играл вместе с ним. И этого, — карандаш указал на невысокого блондина в голубой рубашке, — я тоже как-то видел с Виктором.

— А этого? — указал Бреслин неприметного юношу на кушетке в углу.

— Нет, не знаю, — покачал головой Алекс.

— Это Джейми Роллинс, убитый в «Бархате» официант.

— Ах, вот оно что.

Алекс пролистал остальные камерографии.

Концерт в каком-то музыкальном салоне: Виктор и его квартет. В первом ряду сидит Роллинс. А вот фешенебельная ресторация. И снова Роллинс рядом с Виктором и его друзьями. Явно в компании он свой, потому что фамильярно обнимает за плечи жеманно улыбающуюся девицу.

На других камерографиях Алекс никого не узнал, только однажды мелькнул все тот же музыкант.

— И как это понимать? — спросил он, отодвигая камерографии.

— Это ты мне изволь сказать. Что общего могло быть у наследника Мэтью Корригана и какого-то официанта?

— Что угодно, — хмуро отозвался Алекс. — Виктор был очень неразборчив в знакомствах. Думаешь, это не совпадение?

— Возможно, и совпадение, — согласился Бреслин, снова раскладывая камерографии. — Только вот этот юноша, — указал он на гитариста, — Дэниел Харрис, за особую нравственность прозванный Дэнни Бордель, три дня назад найден убитым в собственной квартире. Разве что ему не горло перерезали, как Роллинсу, а свернули шею, будто цыпленку.

— Так, — слегка растерянно сказал Алекс. — Уже двое? И оба были связаны с Корриганом? Это уже не похоже на совпадение. Но тогда, получается, «Бархат» вовсе ни при чем?

— Это ты мне изволь сказать, — повторил Бреслин. — Корриган-младший при жизни там бывал?

— Да, случалось. Но быстро перестал.

— Почему? И в качестве кого он там появлялся?

— Да никого. Потому и бывать перестал. Обычных любопытствующих в подобных местах не любят. Кстати, если бы он там задержался, я бы сам позаботился о его удалении.

— Почему? Из-за Корригана-старшего? — бесстрастно поинтересовался Бреслин.

— Не только. О мертвых плохо не говорят, но Виктор был редкостный мерзавец. Я еще удивлялся, как из милого мальчика, сына порядочных родителей, выросло такое… В последние годы он опустился на самое дно, а Мэтью ничего не хотел слышать. Стоило сказать про Виктора правду — он словно с цепи срывался. Мы с ним пару раз крупно поссорились — и я замолчал. А ведь Корриган не слепой, должен был видеть, куда катится его наследник.

— Понятно… То есть в клубе у него никаких связей не осталось?

— Их и не было. Возле Виктора всегда крутились продажные девки, и менял он их чаще, чем галстуки. Но постоянную фаворитку так и не завел. Впрочем… оставь мне эти камерографии. Я расспрошу, и если в «Бархате» кто-то помнит Корригана и его компанию, мне о них расскажут.

— Тогда тебе и карты в руки, — кивнул Бреслин. — Кстати…

Дослушать Алекс не успел — фониль залился трелью, высветив на экране «Даффи».

— Подожди, — сказал Алекс поднявшемуся, было, Бреслину, и нажал кнопку ответа.

— Ваша светлость? — раздалось в трубке. — Надеюсь, не помешал?

Кормак Даффи говорил быстро, скрывая нервность за поддельной уверенностью, и Алекс насторожился.

— Предлагаю встретиться и поговорить.

— Признаться, не вижу смысла, — прохладно ответил Алекс, откидываясь на спинку кресла и вертя в пальцах карандаш. — Все вопросы мы обсудили при вашем увольнении.

Бреслин, поднявшись, отошел к окну, его обтянутая серым спина была неподвижна — и Алекс мог бы поклясться, что Фергал прислушивается чутко, как кот у мышиной норы.

— Ошибаетесь, — с тем же лихорадочным придыханием сказал Кормак. — У меня завалялась одна прелюбопытная вещица. Не знаю только, ваша или тье Уинни? Забавно: на одном ключ-камне и проект договора с франками и совсем иной… договор.

— Вы ничего не путаете? — спросил Алекс нарочито скучающим тоном.

— Контракт между первой стороной, именуемой в дальнейшем сторона М, и второй, именуемой сторона У, подразумевает, что У признает себя собственностью М, с которой М вправе обращаться по своему усмотрению на протяжении всего срока действия настоящего Контракта, исключая оговоренные ограничения. Дальше продолжать, ваша светлость?

— Не нужно, — разрешил Алекс. — И какое отношение этот документ имеет ко мне? Особенно с учетом способа, которым вы его заполучили.

Карандаш, который он терзал, треснул, и Алекс бросил обломки на стол. Если бы он раньше знал, что копия работы Маред осталась на ключ-камне! Да еще на том самом, что он отдал Маред с собственными документами. А девчонка составила по ним контракт, тоже попавший, получается, к Даффи.

— О, самое прямое, полагаю. Конечно же, М — это не вы, милэрд. И личность У вам также решительно незнакома? Интересно, кто из них составлял контракт, М или У? Но это неважно. Главное, что есть некоторые обстоятельства, которые я бы хотел обсудить при личной встрече. Если вам любопытно, разумеется.

— Пожалуй, любопытно, — согласился Алекс. — Можем встретиться послезавтра в восемь вечера.

— Лучше бы сегодня, ваша светлость.

— Лучше для кого? У меня для вас есть время послезавтра и именно в восемь вечера, а там уж вам решать.

— Хорошо, — согласился после небольшой паузы Кормак. — Ресторация «Альбион» вас устроит?

— Вполне, — безразлично подтвердил Алекс. — До встречи.

Отключив фониль, он задумчиво посмотрел на обломки карандаша на столе.

— У нас неприятности? — поинтересовался от окна Бреслин, не поворачиваясь.