Бессмертный огонь (ЛП) - Мари Аннетт. Страница 48

И теперь Эми сидела в паланкине, шторы были собраны, крыша закрывала ее от дневного солнца. Вокруг сохэи и каннуши ждали начала. Другие присоединятся к процессии, когда они будут двигаться к залу богослужения.

Она отметила, что странно спокойна сегодня. Конфликт, терзавший ее неделями, пропал бесследно, в ее сердце скрывалось облако тайной радости после ночи с Широ. Она унесет эту тихую радость с собой, она не позволит ничему потревожить ее до конца.

«Я бы любил тебя до самого конца».

Что бы ни случилось, их любовь не могла быть потеряна, не могла пропасть. Она печалилась лишь, что оставляет его позади, одного. Она уже видела, какую боль причиняет Широ эта потеря.

— Мы не можем больше ждать, — сказал тихо и строго каннуши сохэю рядом с ее паланкином.

— Он придет. Можно дать ему еще пять минут?

— Мы должны были начать десять минут назад, — сказал каннуши, поправляя головной убор. — Мы должны…

— Я здесь! — раздался голос Катсуо, перебивая разговоры. Он добежал до паланкина и остановился, прижав ладонь к боку. — Простите. Дайте минутку.

— Тридцать секунд, — недовольно сказал каннуши.

Эми выглянула из паланкина, чтобы увидеть его лицо. Его замысловатая фиолетовая форма совпадала с формой сохэев, собирающихся поднять ее паланкин.

— Катсуо, что такое? — тихо спросила она.

— Ничего, — он кашлянул. — Я… потерял счет времени.

Она отклонилась сильнее и строго посмотрела на него.

— Катсуо.

Он склонился рядом с ней.

— В лагере ёкаев была суета. Я ходил узнать, что случилось, но они мне ничего не рассказали.

— Они нашли Изанами? — выдохнула Эми. — Бой начался?

— Вряд ли. Инари сказал лишь, что они разберутся.

Ее нервы покалывало.

— С чем разберутся?

— Не знаю. Половина ёкаев пропала из лагеря, так что они что-то… делают, — он беспомощно пожал плечами.

— Хорошо, — заявил каннуши. — Пора начинать!

Катсуо выдавил улыбку.

— Не переживай, Эми. Кунитсуками справятся. Тебе нужно провести остаток дня.

Он встал на свое место, а Эми осторожно выдохнула. Катсуо был прав. Что бы ни случилось, что бы ни происходило, она должна была верить, что Кунитсуками справятся. У нее была своя роль.

Каннуши вперед отдал приказ, и Катсуо с другими пятью сохэями схватились за шесты паланкина и подняли его. Эми прижала ладонь к столбику, пока они устраивали шесты на плечах. Застучали барабаны, и сохэи пошли вперед, остальная процессия из ярко одетых сохэев и мико двигались следом одинаково, почти без огрехов.

Земли храма медленно сменялись, она смотрела спокойно, лицо было бесстрастным, как маска но. Она не сразу заметила, что представители Аматсуками шагали впереди нее, два каннуши и одна мико в ярких одеяниях и масках, в которых были восемь дней назад. За паланкином должны были идти представители Кунитсуками, но она не оборачивалась. Это было бы неуместно.

Они шли по землям, зрителей становилось все больше, но это были не обычные посетители. Впервые за сто лет камигакари закончит церемонию солнцестояния, и Аматэрасу спустится из Такамахары, чтобы появиться в мире смертных. Ее слуги прибыли в Шион, чтобы быть свидетелями долгожданного события. Каннуши, сохэи и мико всех возрастов, некоторые только начали обучение, другие были уже старыми, они с серьезными лицами смотрели, как несут камигакари.

Странно, но позади раздавался шепот, голоса с приглушенным удивлением. Парад не был веселым, он должен был проходить в полной тишине. Эми отогнала смятение и сосредоточилась на спокойствии.

Процессия добралась до главной дороги на территории храма. Впереди ждало само здание храма, обрамленное высокими елями. Двор был полон слуг Аматэрасу, пустым был только путь. Камни, сломанные во время атаки шикигами неделю назад, были убраны, бреши засыпали песком и выровняли для процессии

Сохэи, несущие паланкин к храму, шагали в такт стука барабанов. Каннуши и сохэи, идущие перед ней, разошлись в стороны и остановились, и только три представителя Аматсуками и паланкин прошли во двор. Из второй части процессии за ними пошли только четыре представителя Кунитсуками.

Они остановились в дюжине шагов от первой ступеньки храма, три представителя Аматсуками шагали дальше. Они поднялись по ступенькам и встали у широкой двери. Сохэи осторожно опустили паланкин.

Поднявшись, Эми положила ладонь на плечо Катсуо, легонько сжала его и ступила на камни. Только так она могла попрощаться, когда все смотрели на нее. Странный приглушенный шепот снова раздался среди зрителей.

Эми медленно шагнула и замерла. Она не знала, что заставило ее отвлечься от правил поведения и повернуть голову. У края двора, за толпой людей, была сцена для выступлений, и у края крыши сидела дюжина блестящих черных птиц.

Из центра их ряда на нее смотрел ворон с серебряными глазами.

Эми встретилась с ним взглядом, и он опустил голову. В унисон другие двенадцать птиц поклонились ей.

Она не могла нарушить позу, так что склонила голову в едва заметном кивке и повернулась к храму. Несколько глубоких вдохов вернули ей уверенность. Эми ожидала, что Юмей, его дайтэнгу и другие ёкаи будут слишком заняты последними приготовлениями — или причиной суеты в лагере — но он пришел выразить уважение.

Еще раз вдохнув, Эми пошла к ступенькам. Каннуши в бледной маске и ярко-желтом одеянии, представляющий Изанаги, открыл для нее дверь. Оставив шепчущуюся толпу позади, она прошла в неподвижность храма. Деревянный пол сиял в свете ламп со свечами, расставленных по периметру большого зала.

Она прошла по длинной комнате к дверям в конце, открытым и ждущим. Комната за ними была значительно меньше, внутренний храм Аматэрасу занял всю дальнюю стену. Большое зеркало — ее шинтай — стояло на резной деревянной подставке.

В центре квадратной комнаты на полу был нарисован идеальный белый круг, восемь бумажных талисманов отмечали точки, как на компасе. Перед южным талисманом стоял маленький прямоугольный поднос на резных ножках, на нем была миска воды, сложенная ткань и маленький нож из нефрита.

Эми осторожно переступила черту и прошла в центр, повернулась к подносу с ритуальными инструментами. Тихие звуки заполнили комнату, семь представителей богов присоединились к ней, заняли места вне круга. Каннуши в маске и в желтом встал перед ней.

Когда звуки утихли, Эми опустилась на колени. Представитель Изанаги сел перед бумажным талисманом, остальные повторили за ним. Она подняла нефритовый нож, коснулась кончиком воды, а потом вытерла тканью. Она положила нож на ладони, вытянула их и склонила голову.

— Изанаги, Аматсуками Неба, — произнесла она нараспев. — В это солнцестояние Аматэрасу просит вашей силы. Даруете ли вы ее?

В ответ каннуши в маске протянул правую руку. Эми прижала ладонь к его снизу и острым кончиком нефритового ножа пронзила центр его ладони. Когда выступила кровь, она отпустила его, и он перевернул руку, занес ее над талисманом, на котором был написан иероглиф «небо». Капля крови упала, окрасив бумагу в красный, в символе разделения силы.

— Я дарую свою силу Аматсуками Ветра, — сказал каннуши.

Благодарно поклонившись, она снова обмакнула нож в воду и вытерла его тканью. Отточенными движениями она подвинула поднос с предметами на одну восьмую круга и повернулась к юго-западной точке. Положив нож на ладони, она посмотрела на женщину в зеленом одеянии и маске совы.

Нож чуть не выпал из ее рук.

Волны рыжевато-каштановых волос ниспадали на плечи женщины и лежали на полу вокруг нее. Вместо представителя-человека перед Эми сидела Узумэ. Потому все шептались во время процессии, ведь все видели длину волос Кунитсуками Дерева.

Ее одежда тоже отличалась от обычного костюма фестиваля. Слои зеленого шелка были роскошными, рукава доставали до пола и были расшиты золотыми нитями, янтарный оби на тонкой талии мерцал в свете свечей. Маска, закрывающая ее лицо, была фарфоровым шедевром, отметки на щеках и лбу совпадали с теми, что были и у Узумэ.