Ведьма из рода Шарперо (СИ) - Скляр Виктория. Страница 8

Будто я и без него не знала об этом историческом факте.

— У меня забито расписание, Арун и вряд ли я…

— Лия, — перебил меня ведьмак, обхватывая мое запястье на манер цепкого браслета. Не вырваться из этого плена, в который я загнала себя сама, оставшись с Аруном наедине. Чувствовала же, что он после своего пятого развода очередную жертву ищет. Но нет. Даже Краша отправила за дверь ожидать. — Я не спрашивал тебя об этом. Я приду за тобой в семь. Будь готова к этому времени.

— Я подумаю, Арун, но гарантировать ничего не буду. У меня слишком много дел как в компании, так и вне ее. А теперь отпусти мою руку и отдай документы, — требовательно попросила я мужчину и он, не скрывая недовольства от моего тона и моих слов все же передал бежевую папку, скрепленную его родовой печатью и с гербом в левом верхнем углу.

Выхватив документы, я направилась к выходу. Странные чувства овладели моим телом, а от прикосновения Аруна кожа будто пылала синим пламенем. Неосознанно я начала терпеть кожу о длинную ткань своих прямых черных брюк, будто измазалась в чем-то неприятном.

Но на этом неприятности мои не закончились. Перед тем, как покинуть здание мне на пути встретился рассерженный и, видимо, затаивший на меня обиду Миэль. Эльф источал оскорбленность и желание придушить при первой же возможности. Но вокруг было слишком много свидетелей, да еще и мой телохранитель. Поэтому ушастый отделался лишь словесным нападением:

— Ты ведешь себя, как рейга, у которой давно не было мужика. Вот и кидаешься на всех, пытаясь унять свой зуд между ног, — Миэль выплеснул накопившийся яд и не дожидаясь моего ответа, исчез в зеленом свете перемещения.

— Трус, — выплюнула я оскорбление, чувствуя легкую дрожь в коленках. Так, мне срочно нужно было вернуться домой и проверить свои запасы. Переведя взгляд на пол, где только что стоял эльф, я заметила, что перед глазами начали появляться полупрозрачные множественные круги, будто странный узор на старом дереве. Меня мутило и голова шла кругом, как при болезни, только вот мое состояние было объяснимым и не лечилось. К сожалению.

— Перенеси меня домой, — приказала я Крашу, осознавая немаловажный факт, что сейчас магией я пользоваться вряд ли смогла бы. У меня для этого осталось слишком мало сил. Сосредоточиться было крайне сложно, а во рту появился противный горьковато-кислый привкус полыни. Но я не ела эту траву и даже не нюхала ее. — Быстрее, — мой голос сорвался и прозвучал чуть громче, словно окрик, который был как пощечина для металлиста.

Никогда не любила повышать голос. Но в последнее время я делала это все чаще — голос срывался, горло немело и произносить слова удавалось лишь с большим трудом и при не менее большом желании.

Два тела охватило серебристо-серое пламя, несколько секунд темноты и страха, и вот м уже были на месте.

— На сегодня ты свободен, — уже убегая отпустила я Краша, чувствуя, как ноги начали заплетаться, а бежать становилось с каждым шагом тяжелее. Стопы будто сводило судорогами, в голове был сплошной туман и перед глазами плавали уже цветные круги, которые я никак не могла отогнать от себя.

Лишь по памяти я смогла добраться до своей комнаты. Ввалившись в спальню, я рухнула, больно ударяясь коленями о каменный пол и чувствуя, как содралась нежная кожа, а густая кровь окропила пол и начала впитываться в дорогую ткань юбки.

Руки дрожали, как у алкоголика и я вспомнила Макса, который с трудом контролировал свои действия в моменты слабости. Горькая усмешка появилась на моих губах и я резко выдохнула, когда боль начала терзать тело, заставляя выкручиваться на полу, будто змея на раскаленной сковороде.

Приглушенный крик сорвался с моих губ, бесконтрольный поток слез лился по щекам, впитываясь в пушистый ковер, стирая любые следы.

Новый приступ и новый крик, более громкий и истошный, будто последний.

И последнее, что я успела сделать — активировать печать, которая должна была спасти мне жизнь.

Перед глазами полыхнуло алое пламя, воздух наполнился запахом гарью и азотом, а в голове образовался вакуум. Я не могла ни о чем думать, лишь одна мысль не отпускала меня. Хотелось выжить, так как помирать раньше срока не особо радовало. Даже Смерть меня радушно не встретит, если помру так жалко.

— По-по-по… помоги мне, — шепотом умоляла я, проклиная себя за эту слабость, что сжала сердце, заставляя вновь задыхаться и биться в конвульсиях. Я содрогалась с новой силой, сильно ударяясь головой и руками.

— Вновь забыла выпить настойку, — мой гость не спрашивал, а знал наверняка, что я забыла.

На самом деле не забыла, оно просто кончилось, а приступ стал неожиданностью.

— Дай, пока не умерла, — даже в такой ситуация не могла быть терпеливой и доброй. Нет, это было бы слишком просто. — Или ты… хочешь этого…

— Ты еще должна дать мне наследника. Пей, — губ коснулось сладкая жидкость с привкусом ванили и малины. Он специально подслащивал эту горькую настойку, потому что пить ее было гадко и унизительно для меня. Никогда не любила свои слабости и тщательно их скрывала.

Слабость разлилась по всему телу, судороги медленно прекращались, а меня перетянул на мускулистые колени, что обдали жаром, заставляя расслабиться и провалиться в глубокий сон.

Он всегда приходил, даже если был пьян или занимался экспериментами. Он приходил, потому что я должна была дать потомство, и ему нужна была моя помощь и поддержка. Он приходил и спасал, когда я требовала и билась в истерике, когда приступ приближался. Он приходил и заботился, но каждый раз я ненавидела его за это сильнее и хотела большего.

4 глава

Тяжесть во всем теле будто придавила к теплому плену кровати. Объемное, пушистое одеяло, что пахло корицей накрывало меня по шею, отчего было слишком жарко и хотелось пить.

С трудом сев на кровати, потирая развалившуюся на части голову, одновременно с этим приглаживая торчащие волосы, я заметила, что мой спаситель все еще был в комнате и сейчас смешивал мою настойку.

— Ты еще здесь, — хмуро осмотрев мужчину, сделала я вывод. Нельзя сказать, что я была не особо рада видеть его в своей спальне, однако принимать мужчину в такому виде мне не особо льстило. Я девушка, в конце концов и привыкла быть в красивом наряде и с уложенными волосами, а тут…

Правда, учитывая, что нас связывало с моим спасителем, то он меня уже всякой видел. Даже обнаженной. Мне тогда было три месяца и мне об этом мама рассказала, когда защитник дарил мне силу и скреплял длительный контракт служения.

— Здесь, — кратко отозвался Макс, не обратив на меня должного внимания. — Как себя чувствуешь?

— Хотела узнать это у того, кто еще вчера валялся в пьяной отключке, — фыркнула я, сложив руки на груди, тем самым прижимая одеяло к своей груди. — Кто меня переодел?! — только сейчас до моего мозга дошло, что я лежала в нижнем белье, в то время как мои блузка и юбка сейчас аккуратно висели на спинке стула. — Только не говори…

— Красивое белье. Одобряю, — хмыкнул собеседник, а после невозмутимо продолжил смешивать ингредиенты для настойки. — Кружево смотрится элегантно и даже в своем роде сексуально.

Мои щеки заалели, будто их смачно натерли свеклой. В несколько толстых слоев. Пусть я и привыкла к такому отношению и поведению проклятого, однако когда он говорил столь интимные и личные вещи вслух, оглашая всюду, что думал его извращенный мозг алхимика, то мне хотелось попросту сбежать. Снова.

С большим трудом я смогла подавить волнение и стыдливость, что заставили сердце встрепенуться и замереть на месте, в сидячем, застывшем положении.

— Твое мнение о моем белье я не спрашивала, — кратко и строго отозвалась я и едва смогла сдержать порыв прикрыться одеялом. Так было проще всего спрятаться свой полуголый вид, но сдаваться на милость этого беспечного алкоголика я не собиралась. Нельзя было позволить ему думать, будто слова, произнесенные с такой насмешкой могли меня чем-то задеть.