Констанца (СИ) - Соколина Наталья. Страница 19

****

После некоторого размышления Его милость сообщил Ласси, что он отправил десяток стражников в Гваренед. Он приказал им объехать все гостиные дворы, таверны и дома, хозяева которых сдают комнаты внаём. Крому было дано письмо к Градоправителю, в котором тому предписывалось организовать поиск беглянки. Домоправителю городского дома указания были даны более подробные. Он должен обеспечить прибывших стражников питанием и проживанием. После поимки Констанцы отправить её в карете, под охраной и в сопровождении служанки в замок. Проследить, чтобы девушка была тепло одета и ни в чём не нуждалась.

Довольный собой, лорд Нежин вопросительно посмотрел на слугу: — как ты думаешь, я ничего не забыл?

— Нет, Ваша милость, вы всё предусмотрели, кроме одного: едва ли Констанца согласится выйти за вас замуж.

Хозяин фыркнул: — дочь кузнеца откажет лорду?? Ты совсем спятил, Ласси! Кроме того, я знаю, что нравлюсь ей! Как только её привезут, я прикажу привезти священника из храма Всеблагого. Мне надоело гоняться за ней. Я хочу, чтобы она всегда была рядом со мной.

****

Констанца считала дни. Сегодня пошёл шестой. Ещё чуть-чуть, и можно наведаться в дом на улице Принцессы Орланды.

За время, проведённое в городе, она неплохо его изучила. Не раз гуляла по городскому парку, а потом ноги сами несли её к дому данна Отиса. Но окна были темны, а на присыпанной снегом дорожке не появлялось следов.

В один из вечеров она осмелилась пойти к резиденции лорда Нежина. Площадь короля Рихарда IV окружена великолепными большими домами. Но, бесспорно, самым красивым был особняк его милости. Трёхэтажное здание выходило на площадь парадным крыльцом. Две статуи драконов из голубоватого мрамора поддерживали над ним козырёк. Четыре башенки по углам дома, увитые затейливым каменным узором, вздымались в тёмное небо островерхими крышами. Стены из белого, гладко отполированного камня сияли и искрились в свете фонарей. За домом, окружённый ажурным кованым забором, дремал зимним сном заснеженный сад.

Длинный ряд окон первого этажа был освещён, на плотных шторах мелькали тени.

Констанца долго стояла на другой стороне площади, в тени арки, пока её не спугнула въезжающая карета.

****

Этот день был последним в её ожидании. Завтра можно наведаться на улицу Принцессы Орланды. Если счастье не окончательно отвернулось от неё, данн Отис с семьёй не станет задерживаться в гостях и вернётся домой.

Констанца позавтракала в своей комнате вчерашним пирожком с капустой и запила его водой из кувшина на столе. Вздохнув, посмотрелась в маленькое зеркало за ширмой. Волосы отросли, и их приходилось завязывать ленточкой в короткий хвостик. Лицо осунулось, побледнело, под глазами залегла синева. До обеда она занималась тем, что чинила брюки. Выпросив у Косты, подавальщицы, нитки и иголку, подшила обтрепавшиеся штанины, заштопала дырку на колене. Полюбовалась на свою работу: штопку было почти незаметно.

Ей до смерти надоела её одежда с чужого плеча, но, к сожалению, выхода не было. Её природный оптимизм и жизнелюбие не позволяли девушке надолго впадать в депрессию, а потому Констанца подумала, что ей нужно набраться терпения и подождать. Её жизнь обязательно изменится к лучшему.

Она спустилась в обеденный зал и заняла привычный столик у лестницы. Попросив у Косты принести ей самое дешёвое на сегодня блюдо, она осторожно посмотрела по сторонам. Обычно народу в таверне было немного. Что поделаешь — не сезон. Зимой сокращалось количество торговых обозов, наёмники старались не менять нанимателей и не искать лучшей жизни, колеся по лордствам. Даже паломники предпочитали поклоняться святым местам в тёплое время года.

Сегодняшний день не стал исключением. Зал таверны был наполовину пуст. В центре, за двумя сдвинутыми столами праздновали успешное окончание контракта наёмники. Дюжина мужчин с грубыми, обветренными лицами, хриплыми простуженными голосами громко хохотали, гремели пристёгнутыми к поясам мечами, стучали по столу тяжёлыми глиняными кружками с крепким вином.

Чуть подальше от них трое возниц, неизвестно, как забредших в эту таверну и которых можно было узнать по заткнутым за пояс кнутам и характерным островерхим шапкам, чинно беседовали, обгладывая жареную утку.

Напротив Констанцы, за столиком, одиноко сидел мужчина лет тридцати. Навалившись грудью на стол и широко расставив локти, он шумно, с жадностью хлебал густую мясную похлёбку, регулярно откусывая по большому куску от целого круглого хлеба. Констанца не видела толком его лица, но чёрные, как вороново крыло, длинные, грязные, небрежно завязанные таким же грязным шнурком волосы, грязная и мятая, в пятнах, потрёпанная одежда, замызганный плащ с вытертым мехом, брошенный на спинку стула, а поверх него кожаный широкий пояс с длинным и даже на вид тяжёлым, мечом с рукоятью, обмотанной затёртым кожаным же, ремнём — всё просто кричало, что перед ней тоже наёмник. Не самый удачный, не богатый и, вдобавок, смертельно уставший и голодный.

Тем временем мужчина дочиста опустошил немаленькую миску с похлёбкой и с энтузиазмом придвинул к себе тарелку, полную жареного мяса с картошкой. Одновременно он окинул настороженным взглядом зал и наткнулся на любопытные глаза Констанцы. Растерявшись, она не успела их опустить. Наёмник нахмурил чёрные густые брови, обветренные тонкие губы сурово сжались, а глаза, которые оказались такими же чёрными, как волосы, раздражённо глянули на неё. Она почувствовала, что краснеет и поспешно уткнулась в свою тарелку. Когда, некоторое время спустя, девушка посмела осторожно посмотреть на соседа, он уже вымакал куском хлеба остатки соуса, а затем, благодушествуя, откинулся на спинку стула, лениво пожёвывая, в качестве зубочистки, кусочек веточки, отломленной от стоящей на столике. Констанца заметила обломанные, с чёрной каёмкой, ногти.

Внезапно дверь с шумом распахнулась. Взгляды всех, сидящих в зале, уставились на вошедших. Кровь отлила у Констанцы от лица. Десяток стражников лорда Нежина ввалились в таверну. Первым шёл Кром.

****

Ален устал, как целая стая гончих, загоняющих оленя. Серьёзно задумался и решил, что сравнивать его противников с оленем — значит оскорбить благородное животное. Он не мог припомнить ни одного хищника, который так же, как его враги, нападал бы подло, исподтишка. Оставив это занятие, Ален сосредоточился на мясной похлёбке. Уже много дней он не ел нормальной еды. Бывало, что за целый день ему перепадал лишь завалявшийся в мешке кусок хлеба и горсть снега вместо воды.

Добравшись, наконец, до Гваренеда, Ален сразу же направился в “Кружку наёмника”. Бросив поводья работнику Линдсея, он приказал тщательно вычистить Грома и накормить его. — Да не забудь принести ему воды! — Крикнул он след парню, уводящему в конюшню коня.

Линдсей только головой покачал, увидев грязного, исхудавшего и потрёпанного Алена. Тот упал на стул, кое-как содрав с себя плащ и отстегнув пояс с мечом. Хозяин таверны уже стоял у стола, укоризненно глядя на гостя. Ален устало улыбнулся: — всё в порядке, дружище. Сейчас есть, потом мыться и спать. — Он был счастлив. Три месяца он метался в одиночку по королевству Семи Холмов, боясь не успеть, не отследить, пропустить. Его люди тоже не бездельничали, но дело было слишком серьёзным, чтобы он перекладывал его на чьи-то плечи. Теперь он знал всё. Кто, когда, сколько.

Линдсей принёс похлёбку. Куски мяса в ней восхитили Алена, да и пахла она великолепно. Мысленно махнув рукой на приличия, он приступил к еде. Закончив с похлёбкой, он задумался о том, не попросить ли добавки, но решил, что съест второе блюдо, а перед ужином ему ничто не мешает сбегать на кухню и что-нибудь перекусить.

Уже некоторое время он чувствовал на себе внимательный взгляд. Поправив в рукаве треконды закреплённый там метательный нож, он придвинул к себе тарелку, где лежало изумительное жаркое, одновременно вскинув глаза. И…мысленно расхохотался. За соседним столом его разглядывала любопытными глазёнками девчонка! Тоненькая, худенькая, бледная до прозрачности, она изящно обгладывала крылышко цыплёнка и с некоторой долей осуждения наблюдала за его вульгарными манерами. Его взгляд застал её врасплох. Девочка покраснела и опустила глаза в тарелку, а он насмешливо подумал, что девица, видать, сбежала из дома в поисках приключений. Конечно, её мужской костюм кого-то может и обмануть, но не его, видящего суть вещей.