Констанца (СИ) - Соколина Наталья. Страница 43

Констанца сразу оробела, не зная, как себя вести. Она загрустила, понимая, что ей придётся провести в обществе этой женщины целых две недели. В довершение ко всему, леди Леонида, кажется, поставила перед собой цель, во что бы то ни стало узнать все подробности жизни Констанцы. Не скрывая своего возмущения, она удивлялась роскоши кареты, в которой они ехали, и намекала, что, наверняка, начальник стражи, лорд Шамил, берёт большие взятки у торговцев Холмска, чтобы оплачивать прихоти своей любовницы.

Констанце гадостно было слушать грязные предположения о себе и лорде Шамиле, но она терпела. Иногда, встречаясь глазами с Аленом, она пыталась изобразить спокойствие и безмятежность, но удавалось это ей плохо и, чем больше она старалась, тем озабоченней становился его взгляд.

****

Всё возмущало леди Леониду: прекрасные завтраки, обеды, и ужины, подаваемые в тавернах на пути их следования, чистые и тёплые спальни, в которых они ночевали на постоялых дворах. Её раздражало, что девчонке предоставлялись комнаты более комфортные, чем ей. В конце концов, она всего лишь простолюдинка, а благородной леди не пристало спать на кровати без балдахина. Она как-то не вспомнила, что в её собственной спальне кровать тоже не имеет балдахина, постельное бельё давно утратило первозданную белизну, и она проводит немало времени, штопая ветхие простыни.

Ночами она прислушивалась к звукам, раздающимся из-за тонкой стенки, в надежде услышать шёпот, смех и скрип кровати. Не может же лорд не наведаться к любовнице, но всё было тихо.

Леди Леонида давно забыла, что её согласились доставить в столицу с условием, что она станет исполнять обязанности компаньонки для Констанцы. Всё раздражало её в девчонке: гладко причёсанные волосы, нежная, без малейшего прыщика, кожа, ясный доверчивый взгляд, улыбчивый рот. Но особое негодование вызывало упрямое молчание Констанцы. Та совершенно не желала посвящать свою спутницу в тонкости взаимоотношений с лордом Шамилом. Потеряв всякое терпение, Её милость принялась разглагольствовать о том, с каким презрением относятся в столице к содержанкам благородных лордов, особенно если те являются представительницами низшего сословия. — Сама она, если бы её муж, не дай Всеблагой, завёл себе любовницу из простолюдинок, — с этими словами она окинула уничижительным взглядом Констанцу, — послала бы слугу гнать этакую бесстыдницу из столицы палками. — В пылу своей обличительной речи леди Леонида даже не помнила, что никакого слуги у неё нет.

****

Между тем Констанца давно уже тихо плакала, отвернувшись к окну. Поравнявшийся, как бы нечаянно, с каретой, Ален чуть не свалился с седла, увидев, как побледнело милое личико и как градом по нему катятся слёзы. Он рванул поводья, и мгновенно настиг лорда Шамила, ехавшего в голове их небольшого отряда.

— Шамил!! — Ален был в бешенстве, — эта сушёная треска довела Констанцу до слёз!! Прикажи остановиться, я выкину её прямо здесь, и пусть добирается, как хочет!

Начальник стражи с иронией посмотрел на его милость: — Ален, кругом чистое поле, снег и ни одной деревни вокруг. Да ещё скоро стемнеет. Ты хочешь, чтобы она погибла?

— Я пошлю кого-нибудь за ней из ближайшей деревни, — упрямо набычившись, Ален хмуро смотрел перед собой.

Лорд Шамил покачал головой: — успокойся, прошу тебя. Ты любишь Констанцу, да? — Он с любопытством смотрел на Алена. Тот скривился:

— больше жизни.

— Понятно. Я рад за тебя, она красивая и умненькая. А леди мы не будем высаживать в чистом поле. Потерпи чуть-чуть, я ей мозги-то вправлю, забудет, как нашу девочку обижать.

****

Карета остановилась у ворот постоялого двора на окраине небольшого городка, последнего на пути к Холмску. Дверца распахнулась со стороны Констанцы, и, громадный и неуклюжий из-за мехового плаща, лорд Шамил подал девушке руку, помогая спуститься с подножки.

Леди Леониде руки никто не подал, и она, кипя от возмущения, была вынуждена спуститься с подножки сама, придерживаясь рукой за дверцу.

Когда она вошла в зал постоялого двора, её спутники шумно располагались за столами. Между ними сновали две подавальщицы с тяжёлыми подносами. У стены за столом одиноко сидела Констанца, уже снявшая плащ, и Её милость направилась к ней. Пренебрежительно оглядев её тёмно-вишнёвое платье, она вздохнула и изящно опустилась на краешек стула. Подошедшая подавальщица принялась сгружать с подноса тарелки.

Леди Леонида не видела, что из-за дальнего стола сузившимися от ненависти глазами за ней внимательно наблюдает Ален.

Констанца совершенно не хотела есть. Ей было обидно и больно, но жаловаться нельзя, нужно всего лишь немного потерпеть. Пожелав своей спутнице приятного аппетита, она поднялась в отведённую ей комнату и прилегла на кровать. Было грустно и хотелось плакать.

Между тем, к леди Леониде подошёл один из стражников и, коротко поклонившись, пробурчал: — Лорд Шамил велел вам подойти к нему.

Её милость удивлённо вскинула выщипанные в ниточку брови, но стражник, повернувшись к ней спиной, уже уходил. Тогда она, возмущённая, перевела взгляд туда, где сидел лорд Шамил, но в большом зале не смогла увидеть его. Мученически вздохнув и сохраняя на лице удивлённое выражение, она встала и направилась в дальний конец обеденного зала, где, она видела, сидел начальник стражи.

Увидев подходившую к нему леди Леониду, Его милость отодвинул тарелку и сурово взглянул на женщину. От его взгляда она оробела. Сразу, с неловкостью, вспомнилось, что сегодня Констанца расплакалась от её жестоких слов. С запоздалым испугом она подумала, что совершенно не проявляет никакой заботы о девочке, ради которой её везут, кормят и совершенно бесплатно предоставляют ночлег.

Мужчина не встал при её приближении, а лишь ногой толкнул ей навстречу стул: — присаживайтесь, леди Леонида. У меня имеются к вам претензии.

Он продолжал холодно разглядывать её, и от этого взгляда женщина помертвела, опустила глаза и вцепилась в кромку стола так, что побелели пальцы.

— Леди Леонида, вы забыли, на каких условиях вас везут в столицу. Если вас что-то не устраивает, оставайтесь здесь, на постоялом дворе. В случае, если на глазах Констанцы появится ещё хоть одна слезинка, я, клянусь честью, высажу вас в лесу или в поле, где придётся, и забуду о вашем существовании. — Он помолчал. Её милость боялась дышать и смотреть ему в лицо. — Вы поняли, леди? Только одно слово Констанцы, один её взгляд — и я прикажу выкинуть вас из кареты! — Не дожидаясь ответа, он встал и ушёл.

Ален, сидящий за спиной леди Леониды и слышавший весь разговор, тоже встал, с презрением посмотрел на понурую женщину и легко взбежал на второй этаж. Будь что будет, но он должен увидеть Констанцу наедине.

К счастью, коридор был пуст. Он постучал в дверь и услышал её лёгкие шаги. Констанца повернула ключ и грустно приоткрыла дверь. Ах! Его сильные нетерпеливые руки, быстрые поцелуи, блестящие радостные чёрные глаза и волосы, рассыпавшиеся по спине оттого, что потерялся шнурок.

Он схватил её на руки, прижал к своей груди, закружил, зацеловал, шепча о своей любви, о желании и нетерпении, о том, что осталось совсем чуть-чуть…

Констанца забыла обо всём. Вот он, самый лучший, любимый. Он пахнет потом и лошадью, на ладонях у него мозоли, а губы сухие и обветренные. Но в целом свете нет для неё никого дороже и желанней.

В перерывах между поцелуями Ален рассказал ей о разговоре лорда Шамила и леди Леониды: — я думаю, теперь она побоится тебя обижать. Не обращай на неё внимания, родная, — добавил с досадой: — вот угораздили же нечистики Джорджия наткнуться именно на главную сплетницу королевства! Может, ещё мне с ней поговорить?

Констанца обняла его за шею, потянулась к губам: — не надо, Ален. Ты же не хотел, чтобы кто-то знал о твоём присутствии.

— Да чего там! — Он усмехнулся, потом ответил на её поцелуй, — она меня видела и узнала, только не решается тебя расспрашивать.

— Иди, Ален, — она подталкивала его к двери, — я совсем успокоилась, правда-правда!