Кроу три (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 40

Дело сделано. Еще одна ступенька к цели успешно преодолена. Осталось показать себя в работе. С этого момента начинается новая страница в его цифровой жизни.

Кроу единственный кто не обернулся на звук закрывшейся за их спинами тяжелой двери. Он жадно рассматривал открывшуюся ему промышленную панораму во всей ее волшебно-средневековой красе.

Печи, печи, домны, домны. Пробитые в камне отверстия различной величины источали просто чудовищный жар. Множество мехов сами собой нагнетали воздух, на звенящих цепях под потолком стремительно носились подвешенные грузы, чудом не задевая многочисленные масляные и артефактные светильники. Воздух сухой и горячий, под ногами идеально выглаженный камень. Звон молотов, пыхтение мехов, шипение пара и раскаленного металла сливается в странную, но приятную мужским ушам мелодию. На стенах, полу и потолке – художественная резьба воспевающая кузнечное дело. На единственном свободном от резьбы участке стены висит три десятка портретов в тяжелых серебряных и позолоченных рамах. Стена почета. Заслуженные кузнецы отличившиеся своими делами - кузнецы вышедшие из этого рода или же получившие здесь профессиональное образование. Здесь куют не только металл. Здесь куют кадры. И минуту назад Кроу стал таким кадром и ему еще предстояло пройти процесс становления, результаты которого покажут кем он станет – хорошим, но обыкновенным кузнецом, либо же истинным мастером своего дела.

- Чужеземец Кроу.

Короткие слова важного гнома заставили Кроу обернуться и шагнуть к источнику звука. Остальные прошли дальше. А они остались в небольшой стенной нише со стеллажами заваленными кожаными фартуками и нарукавниками.

- Мое имя Тормунд – представился гном, не дожидаясь неизбежного вопроса – Я младший мастер в родовых кузнях Дуквов.

- Я Кроу. Ученик едва познавший азы – в свою очередь ответил гном, особенно следя за тем, чтобы по дурости не назвать себя «кузнецом». У гномов связанных с кузнечным делом слово «кузнец» равнозначно титулу. Негоже свинопасу именовать себя князем. Негоже ковалю умеющему создавать рядовые предметы называть себя кузнецом.

- Изнутри сжигает тебя болезнь. Дурная болезнь. Она частенько поражает тех, кто роется в чужих могилах. Скажи, чужеземец Кроу… - гном сделал паузу, а Кроу поежился. Его до сих пор не называют учеником, продолжая кликать чужеземцем. Сейчас все решится. Главное не сплоховать в ответах.

- Ты любишь рыться в прахе усопших? Любишь раскапывать могилы в надежде легкой наживы?

- Нет – четко ответил игрок, понимая, что прямо сейчас его слова проверяются каким-нибудь мощным артефактом – Я не ищу могил для разграбления. А заболел, когда, роя подземный ход в личных владеньях, наткнулся на старую заброшенную гробницу. Это мои земли. Мне решать, где копать собственную землю и дробить собственный камень.

- Хм… - изрек Тормунд Дукв, пристально глядя на игрока – В своих землях гном – полновластный хозяин. Никто и ничто ему не указ. Я не обвиняю тебя, юный ученик. И не порицаю.

Как и следовало ожидать. Подгорные коротышки – жуткие собственники. Попробуй любому гному указать что ему сделать на личном участке земли – и он поспешит сначала послать тебя куда подальше, а затем сделает все наоборот. По молчаливому и одобрительному мнению правильных гномов, Кроу полностью в своем праве на личном участке. И коли там могила – стало быть могиле не повезло, если только хозяин земли не решит проявить уважение. А уж слова о копке проходов и дроблении камня – истинный бальзам для ушей гномов. Вот если бы Кроу сказал, что нечаянно наткнулся на старую могилу когда копал ямку, дабы посадить прелестное зеленое деревце… его бы поспешили проводить на выход, заподозрив в совершенно не правильной для настоящего гнома ориентации…

- Но болезнь такая – не дело.

- Я коплю средства для излечения – поспешил сказать Кроу – И обязательно излечусь.

- Сначала попробуем излечить тебя работой, юный ученик – едва заметно улыбнулся в бороду Тормунд – Жар жаром. Я вижу ты силен как молодой бык. Спина твоя крепка. А у нас как раз приболел один из учеников, что работал у большой печи кочегаром. Не сменишь его?

- Конечно! – без малейшей заминки ответил игрок, хотя он понятия не имел, каким образом пышущая жаром печь излечит его могильной лихоманки.

К тому же их сначала должны были протестировать на профпригодность старым как мир способом – попросить выковать свое лучшее изделие на глазах у мастера. Чем лучше образчик вышедший из-под твоего молота – тем к более опытному наставнику ты попадешь в ученики. А если уж умудришься удивить своей работой – можешь и бонус заработать особый. Или подарок.

- Идем – произнес Тормунд и покинул нишу. Кроу поспешил за ним.

Они миновали стоящих у небольших печей остальных четверых претендентов и, не останавливаясь, прошли дальше, направляясь к раскаленному гиганту из камня и металла. Гнома Кроу проводило четыре пары внимательных глаз. Остальные ученики друг другу не друзья. Тут сплошная конкуренция. И лучшим учеником может стать только один из них. Кто первый проходит каждый этап – получает особые подарки и может быть даже умения. Так что своей заботой важный Тормунд сразу же выделил Кроу из общей группы, тем самым привлекая к нему внимание и не самые лучшие эмоции.

Впрочем, напряженность чужих взглядов резко упала, когда Кроу вручили здоровенную совковую лопату, шапку, длинный кожаный фартук, нарукавники, защитные очки и указали на люк в стене, откуда высовывался толстый и бесконечный язык превосходного антрацита. Тормунд вернулся к прочим ученикам, а гном взялся за дело. Лопата загребла приличную дозу угля, сделав три шага, Кроу оказался у ритмично открывающегося и закрывающегося отверстия в стене печи и, выгадав момент, забросил топливо внутрь. Его обдало диким жаром, волосы затрещали, от плеч пошел пар. При открытии огнедышащего зева печи температура возрастала так сильно, что казалось, он заглядывал в адские врата. Три шага назад. Зачерпнуть угля. Три шага вперед. Четкий швырок. Три шага назад. Выбрав правильный ритм, гном начал работать как машина – в своем любимом непрерывном темпе. Игрок понятия не имел как обдающий его неимоверный внешний жар затушит внутреннее пламя болезни, может это всего лишь злая шутка, но работать он будет на совесть и до тех пор, пока его не остановит Тормунд Дукв. Хм… интересно, а он успеет вернуться к полудню на Серый Пик? А молоко за вредность ему дадут?

Остальные ученики предъявили Тормунду собственный инструмент, выбрали наковальни, затем сырье. А затем приступили к ковке, уже не обращая внимания на становящегося все грязнее кочегара Кроу.

Новоявленный кочегар орудовал лопатой два часа без передыху. Только внушительные показатели выносливости и силы помогли справиться с такой долгой нагрузкой. А уровень здоровья помог не умереть – дважды из открывающейся заслонки вырывался длинный сноп гудящего пламени, успевающий очень сильно ожечь, прежде чем железная плита отсекала его. Дважды гном загорался. Буквально. Горел заживо, превращаясь в весело скачущий до ближайшего чана с водой матерный факел и с шипением туда окунающийся. Пока регенерация наверстывала свое, гном выбрасывал прожженные фартук, нарукавники и шапку, сдирал с почерневшего от угольной пыли лица треснувшие очки, после чего облачался в новое и со всей прыти возвращался на рабочее место, прекрасно понимая – работа не ждет. Жар в печи не должен уменьшиться. После второго происшествия прогорела вся личная одежда. Остались только сапоги и подгузник. Пришлось одевать фартук поверх подгузника. Причем Кроу проделал это с таким невозмутимым видом, что вздумавший было засмеяться один из новых учеников осекся и призадумался – а вдруг тут так положено? Кто этих гномов поймет с их странными обрядами инициации…

К концу второго часа Кроу обожгло третий раз. И обожгло очень серьезно. Белоснежный язык пламени ударил как копье бога, можно сказать пробил его грудь насквозь. Жизни осталось меньше двадцати хитов. Кроу спешно схватил два зелья здоровья, собрался их выпить, но незнамо откуда возникший Тормунд перехватил его руку и покачал головой. Нельзя… и что делать? Кроу робко приподнял лопату и сделал вид, что черпает уголь. Тормунд одобряюще кивнул и ушел. Ясно… после ожогов лечиться нельзя. Но… как работать? Здоровье медленно растет, скоро он восстановится и без медицины, но только в том случае, если не случится еще одного прорыва инферно…