Над самой клеткой льва - Бушков Александр Александрович. Страница 3

— Да вот, возникло такое желание, — сказал Сварог. — Законом не запрещается, верно?

— Конечно, господин Генерал-Старшина, — он повернулся к одному из чиновников: — Я полагаю, в данном случае можно обойтись без документов? Благо есть кому удостоверить личность соискателя?

— Конечно, — торопливо кивнул чиновник.

Перед ним лежала стопка одинаковых листов бумаги, украшенных сегурским гербом, обрамленных какими-то завитушками, с большой печатью и подписью. Проворно схватив стилос, он написал что-то на верхнем, поставил какую-то цифру и с поклоном протянул Сварогу:

— Извольте, ваше величество. Удачи!

Сварог мельком проглядел бумагу — красиво украшенное свидетельство на право участия в Королевском Турнире за номером 402 — да, набежало их со всех концов света. Поблагодарил кивком и вышел, так и держа лист в руке.

Должно быть, уже всех собравшихся снаружи облетела новость о нежданном визитере — они проворно раздались на обе стороны, многие сняли шляпы. Сварог, скупо кивая направо и налево, миновал их и направился к капитанату.

И остановился. Сказал без всякого удивления:

— Какая встреча! Тоже решили поучаствовать, герцог?

Герцог Орк, раскланявшись по всем правилам политеса, уставился на него пытливо и, надо сказать, чуточку неприязненно. Одного в его взгляде не было — страха, кем-кем, а трусом герцог никогда не был. С легким удивлением он справился моментально, ухмыльнулся своей неподражаемой хищно-дерзкой улыбочкой:

— Насколько мне известно, законы этого не запрещают? Благо, все бумаги у меня в порядке.

— Горротские, я так понимаю? — спросил Сварог (он давно знал по агентурным сообщениям, что Орк получил от несостоявшегося короля-мальчишки за несколько дней сидения того на троне титул горротского графа).

— По-моему, они ничуть не хуже любых других? — с улыбочкой спросил Орк.

— Ну, конечно, — сказал Сварог. — Что же, желаю удачи…

Они вежливо раскланялись и отправились каждый своей дорогой. Вот так, добавилась еще одна головная боль: что этому понадобилось на Турнире? Теперь, когда он точно знает, что участвует и Сварог? Мечом они должны владеть примерно одинаково — одна школа (правда, у Сварога есть в запасе и кое-какие приемчики, Орку совершенно неизвестные). Рано или поздно в порядке жеребьевки им придется сойтись лицом к лицу: прочих Орк — как и Сварог — наверняка быстренько выведет из игры. И что тогда? Неужели рассчитывает победить? Но даже если ему это удастся, должен понимать: королем Сегура ему ни за что не бывать: и Сегур, и Дике набиты людьми Сварога, войсками, Вольными Топорами, флотскими, которые с этаким вот повелителем ни за что не смирятся и уж что-нибудь быстро придумают. Особенно если учесть, что здесь люди из тайной полиции интагаровой выучки, адмирал Амонд и лично Сварогу известные капитаны Вольных Топоров, люди поголовно не сентиментальные. С его-то умом и опытом интриг должен понимать: покоролевствует недолго, хорошо еще, если успеет на троне посидеть…

Тогда? Учитывая их давнюю неприязнь и то, что в деле вдруг замаячил лоранский след? Уж не рассчитывает ли вульгарно избавить этот мир от Сварога, который ему столько лет мешает жить? А что, если он все же владеет мечом лучше? Вообще-то и в этом случае, если он убьет Сварога, ноги ему живым не унести — особенно в этом…

Ну ладно, не стоит паниковать раньше времени. Случались передряги и похуже. А кто лучше владеет мечом, мы еще посмотрим, не надо умирать прежде смерти…

Он аккуратно свернул казенную бумагу в трубочку, сунул за отворот кафтана и направился к капитанату.

…Советник Айкес откровенно улыбался:

— Появление вашего величества наделало переполоха… В последний день перед Турниром еще можно вернуть свидетельство и убраться восвояси без всякого ущерба для дворянской чести. Разбегаются, простите, как тараканы, до вечера еще несколько часов, а из четырехсот четырех человек уже осталось двести одиннадцать, и, как мне докладывают, дело этим не ограничится…

Сварог хмыкнул:

— Вот уж не думал, что у меня такая репутация…

— Ну, что поделать, ваше величество, — Айкес тоже позволил себе легкую улыбку. — Что есть то есть… Вас интересует состав беглецов?

— Конечно. Уже выяснили?

— Там сидел мой человек и старательно всех отмечал… Во-первых, отступились три четверти сегурцев, остались, надо полагать, самые отчаянные. Или просто такие, которые, разок скрестив меч с вашим величеством, тут же выйдут из боя, а потом до старости будут рассказывать, что однажды дрались с самим королем Сварогом. Благо там есть пункт «До первой крови», а под него можно подверстать самую пустяковую царапину, дающую возможность без ущерба для чести выйти из боя. Уплыли, конечно, все дворяне из подвластных вам королевств. Сами понимаете, дело тут уже не в трусости: дворянин не имеет права драться на дуэли со своим королем… Зато горротцы и лоранцы остались все до одного.

— Оптимисты… — проворчал Сварог.

— Или, что вероятнее, выполняют соответствующий приказ… Орк тоже остался как ни в чем не бывало. Ваше величество… Вот эта персона меня беспокоит больше всего, простите за откровенность.

— Опасаетесь, он владеет мечом лучше меня?

Советник с непроницаемым лицом пожал плечами:

— Я бы не стал утверждать что-то определенное… Вы сами мне показывали его досье. За пять лет не проиграл ни одной из примерно семидесяти дуэлей — и это только те, о которых вашей службе… да и нам известно.

— И что же вы мне предлагаете? — усмехнулся Сварог. — Сдать бумагу и смирнехонько уплыть восвояси?

— Я понимаю, вы на это никогда не согласитесь… Но, в конце концов, тут крайне серьезное государственное дело. За оставшееся время можно что-нибудь придумать.

Я не говорю об убийстве, не подумайте…

— Кружкой по башке в каком-нибудь кабаке, где он каждый вечер сидит? — не без цинизма усмехнулся Сварог.

— Хотя бы, — серьезно сказал советник. — Простите, ваше величество, но в данной ситуации, по-моему, правила чести не обязательно и соблюдать во всей полноте… Слишком уж велики ставки, нельзя полагаться на случайности…

— Не вздумайте предпринять что бы то ни было, — сказал Сварог. — Я вам категорически запрещаю, ясно? Встречались мне в жизни опасности и посерьезнее герцога Орка… — он усмехнулся. — И наконец… Не забывайте, что это — лар. Разбитую кружкой голову, а то и сломанную ногу, он залечит за квадранс, и все будет бессмысленно. — Он подошел и похлопал советника по плечу: — Не беспокойтесь, Айкес. И не с такими препятствиями справлялись…

Турнир должен был состояться на огромном ипподроме, построенном давным-давно, во времена процветания Сегура, еще не превратившегося в крошечный островок. Со времен катастрофы его по прямому назначению больше не использовали — обедневшим сегурским дворянам, вынужденным самим зарабатывать себе на хлеб, было не до конских ристалищ. Но сохранился каменный амфитеатр неплохо. И публикой обоего пола и всех возрастов был набит сверху донизу — такое впечатление, что здесь собралось все нынешнее население Сегура. По гребню — сплошная череда штандартов, знамен, вексиллумов и щитов с сегурскими гербами. Высокая трава на овальном скаковом поле старательно выкошена, поле покрыто кругами из щедро насыпанного красного мела диаметром уардов в пять — еще один пункт из трех: тот из дуэлянтов, кто отступал за круг, считался проигравшим схватку бесповоротно, пусть даже оставался целехонек.

Сварог смирнехонько стоял в шеренге соискателей. После вчерашнего Великого Драпа шеренга значительно поредела — осталось только сто двадцать восемь человек. То есть, как легко вычислить — предстоит семь поединков, не столь уж тяжкое предприятие…

Орка он со своего места не видел — тот помещался где-то далеко на левом фланге. Выглядели все одинаково: сапоги, штаны и рубахи с распахнутым воротом: чтобы ни у кого не возникло соблазна поддеть кольчугу под кафтан, камзол или колет. Мечи без ножен все держали в руках — ножны порой при серьезном поединке только мешают…