Советский тяжёлый танк КВ-1, т. 1 (Первые танки Победы) - Коломиец Максим Викторович. Страница 23

Танк КВ-1 выпуска февраля 1942 года с дополнительными топливными баками и сварной башней (фото из архива И. Желтова).

Кроме того, в одном из приказов, подписанных В. Малышевым, говорилось:

«Директору Кировского завода и Уралмашзавода провести решительную борьбу за весовую дисциплину, систематически взвешивать детали танков, и строго наказывать виновных в допущении отклонений от установленных весов. Каждые 10 дней докладывать моему заместителю т. Степанову, и директорам Кировского завода и Уралмашзавода о ходе выполнения данного приказа».

Между тем, несмотря на все проблемы, выпуск танков КВ на Челябинском Кировском заводе возрастал — за февраль 1942 года военная приемка приняла 262 машины КВ-1.

Несмотря на то, что к началу февраля 1942 года удалось более-менее наладить нормальный процесс производства КВ-1 и обеспечить поставку с предприятий-смежников, ситуация оставалась довольно сложной. Постоянно возникали какие-то проблемы, связанные с отсутствием тех или иных материалов или деталей. Требовалось решить их в кратчайшие сроки — в противном случае, план выпуска танков КВ-1 находился под угрозой срыва. Часто для выхода из сложившейся ситуации требовалось вмешательство «сверху» — руководства страны или членов Государственного Комитета Обороны. И первые люди государства оперативно реагировали на какие-то проблемные ситуации и быстро принимали правильные решения или поддерживали меры, предлагаемые нижестоящими инстанциями. Когда читаешь документы того времени становится ясно, что для руководства страны не существовало мелочей в то тяжелое военное время, и оно действительно вникало во все тонкости производства, старясь по мере сил и возможностей оперативно разрешить сложные ситуации.

Сдача готовых танков КВ-1 — танкист, прибывший за машинами, беседует с рабочим. Челябинск, апрель 1942 года (кадр кинохроники).

Например, в феврале 1942 года на ЧКЗ возникли перебои с поставкой ленты феродо. Ее поставки шли с завода «АТИ» в Свердловске. Оказалось, что у последнего закончилась медная проволока, которой армировали ленту. Чтобы оперативно решить данный вопрос, руководство ГБТУ КА обратилось к начальнику Главного управления гражданского воздушного флота В.С. Молокову со следующим письмом:

«Кировский завод из-за отсутствия ленты „Феродо“, которую ему поставляет завод „АТИ“ Наркомрезинпрома, вынужден прекратить отправку танков для новых формирований.

Выпуск ленты „Феродо“ на заводе „АТИ“ остановлен из-за отсутствия медной проволоки, находящейся в настоящее время в Москве.

Прошу Вашего распоряжения с попутными самолетами произвести переброску медной проволоки из Москвы в Свердловск».

Молоков (известный полярный летчик, участник спасения челюскинцев в апреле 1934 года, за что получил звание Герой Советского Союза, медаль «Золотая звезда» № 3) распорядился немедленно помочь военным, и в кратчайшие сроки проволока самолетами была доставлена по назначению и завод АТИ вновь начал производство столь необходимой ленты.

В марте 1942 года на Кировском заводе прошло совещание, посвященное анализу отступлений от чертежей и техусловий, введенных из-за отсутствия материалов или деталей. Как и ожидалось, все эти упрощения к лучшей работе агрегатов танка не привели. Так, стальные трубки радиаторов, которые ставили вместо алюминиевых, быстро покрывались коррозией и выходили из строя значительно раньше. Участились случаи выхода из строя двигателей В-2К, которые к тому же расходовали масла и топлива больше, чем дизеля выпускало октября 1941 года. Это было связано с ухудшением качества сборки и замене ряда материалов другими. Так как на танки еще осенью перестали устанавливать часы, спидометры и топливомеры, не представлялось возможным учесть моточасы работы двигателя, скорость машины, пройденный километраж и количество топлива (для замера последнего приходилось останавливать машину и выходить из нее).

Установка дисков главного фрикциона сначала вообще без феродо, а затем с феродо более низкого, чем раньше качества, приводила к тому, что фрикцион выходил из строя через 100–150 км из-за того, что диски от трения просто «сваривались» между собой. Имелись случаи, когда малоопытные механики-водители могли вывести фрикцион из строя через 50–60 км движения.

Кроме того, на машины, которые собирались в Челябинске продолжали устанавливать бортовые фрикционы старой конструкции, от изготовления которых в Ленинграде отказались еще в мае 1941 года. В результате, усилия на рычагах управления танком были на 10 кг больше (40 кг против 30).

Сборщики на танке КВ-1. Челябинск, 1942 год. Машина с литой башней, плоским верхним кормовым листом, угольники крепления надгусеничных полок к корпусу — сплошные (РГАКФД).

Такая же ситуация была и с картером коробки перемены передач — в Челябинске продолжали изготавливать картер старой конструкции, который разрывался по месту установки блока шестерен заднего хода.

Вообще, коробка перемены передач была наиболее слабым местом танка КВ с самого начала его производства в 1940 году. Естественно, что внесенные упрощения в конструкцию и замена материалов другими не способствовали повышению надежности работы этого агрегата. Весной 1942 года из войск стали в большом количестве поступать рекламации на вышедшие из строя коробки перемены передач КВ-1. Это было связано как с низким качеством последних, так и с тяжелыми условиями эксплуатации машин в весеннюю распутицу. Например, по донесению командующего автобронетанковыми войсками Брянского фронта от 6 февраля 1942 года, в 80-й танковой бригаде вышло из строя шесть коробок перемены передач танков КВ-1. Прибывшая на место комиссия ГБТУ КА выяснила, что причиной поломок «явилась недоброкачественная термическая обработка зубьев шестерен коробки перемены передач вследствие недостаточного контроля над технологическим процессом их изготовления».

В ГАБТУ КА провели совещание по этому вопросу. В ходе обсуждения отмечалось, что за последние 2–3 месяца участились случаи выхода из строя коробок перемены передач: только за январь-февраль 1942 года по донесениям таких машин было 50. Причиной поломок являлись как слабая конструкция картера и некоторых шестерен, так и «нарушение технологии при изготовлении шестерен и валов и введение заменителей без предварительного их испытания».

Для проверки качества коробок перемены передач в начале марта 1942 года представители военной приемки на Кировском заводе провели испытания пяти серийных КВ-1 буксировкой по пересеченной местности такой же машины. В результате, у двух машин произошли поломки зубьев шестерен и разрыв картеров коробок перемены передач. В результате этого, 10 марта 1942 года военинженер 1-го ранга Шпитанов приостановил приемку готовых танков КВ-1 на три дня, до 13 марта.

Чтобы выйти из создавшегося положения, конструкторы Кировского завода изготовили коробку перемены передач усиленной конструкции. Правда, усиление провели путем введения дополнительных ребер жесткости в картере, изменением процесса термообработки шестерен и заменой одних марок стали на другие. Но, несмотря на такое «поверхностное» усиление, новые коробки оказались понадежнее, чем более раннего выпуска.

Танк КВ-1 выпуска весны 1942 года. Машина с литой башней, крышка люка моторного отделения выпуклая, верхний кормовой лист гнутый (РГАЭ).

С 15 марта 1942 года все не усиленные коробки перемены передач, установленные на КВ к этому времени, должны были заменяться коробками с усиленным картером (с дополнительными ребрами жесткости). Кроме того, на каждую отправляемую с завода роту КВ-1 в комплект ЗИПа дополнительно выдавалась одна коробка перемены передач. Для выявления некачественных коробок, каждая пятая выпускаемая машина испытывалась дополнительным 40-километровым пробегом, после чего производился осмотр коробки передач.