Удар и защита (Сборник) - Бескурников Андрей "Составитель". Страница 33
А сам комбриг? Даже тогда, когда уже казалось, что силы на пределе, он, давно позабывший о сне, с красными глазами, одетый в обожженную походными кострами солдатскую шинель, на петлицах которой были химическим карандашом нарисованы две звездочки, напоминавшие, что он уже гвардии генерал-майор, говорил мне тихим, немного надтреснутым голосом: «Ничего, в Берлине рассчитаемся…»
Лето 1942 года… Отчаянные, трудные битвы на Воронежском направлении. Голова идет кругом при чтении горьких штабных сводок. А Катуков, который тогда уже командовал 1-м танковым корпусом, размышляет над опытом наших первых больших танковых соединений и говорит мне: «Запомните хорошенько и зарубите на носу: Берлин будут брать штурмом танковые армии. Конечно, они будут действовать не одни. Самый тяжелый труд выпадет на долю нашей великомученицы— матушки-пехоты. Многое сделает и артиллерия. Еще больше — авиация. Но решающей силой будут танки, И они должны будут наносить массированные — именно массированные! — удары. Они пойдут по нескольку сот, может быть, по тысяче машин. Только так можно будет завоевать победу в этой проклятой войне…»
И еще вспоминается встреча: Курская дуга, сталь ударяется о сталь, земля изрыта и перекопана снарядами, бомбами и гусеницами танков до основания, небо меркнет от пыли, кругом отчетливо слышны дробь автоматов и выстрелы винтовок, а Катуков — теперь он командующий 1-й танковой армией — медлит отвести назад свой командный пункт, расположенный в леске у Обояни, он твердит, что силища танковых дивизий Гитлера вот-вот надломится и мы пойдем ломить стеною до самого Берлина. И вот уже действительно враг сломлен, и в прорыв устремляются плечом к плечу танковые армии Катукова и Ротмистрова…
И еще. Где-то в лесу, под Львовом, Катуков рассказывает мне, негодуя, о зверствах гитлеровцев и тут же добавляет: «Жив буду, обязательно постараюсь принять участие в штурме Берлина, где бы ни находилась к тому времени армия. Не удастся добиться передислокации армии — попрошусь командовать бригадой, полком, батальоном, хоть ротой, а в Берлине буду! Очень мне нужно до рейхсканцелярии Гитлера добраться, есть о чем с ним поговорить…»
И вот уже 1-я — ставшая опять-таки гвардейской! — танковая армия выходит, как говорится, на последнюю прямую. Вместе со сталинградскими дивизиями 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова, вместе с матушкой-пехотой, как ласково именует ее Катуков, она выполняет роль могучего тарана, который проламывает последние линии обороны гитлеровцев. Настроение у гвардейцев приподнятое, они по-хорошему взволнованы.
Передо мною письмецо, которое Михаил Ефимович написал мне 14 апреля 1945 года — до начала штурма Зееловских высот остаются считанные часы, и каким молодым задором дышат эти строки:
«…В наших последних походах — на запад и на север — воевать было, конечно, веселее, чем под Обоянью, к тому же и опыта было больше, чем тогда, да и техникой нас Советская власть не обидела. Закончили мы сей этап в Гдыне, и очень быстро, — повернув на восток от Кольберга. Навалили на дорогах такие груды утильсырья из гитлеровских танков, пушек, автомобилей и всего прочего, что весело вспоминать, — повсюду на шоссе на десятки километров такой компот. Много пленных. Среди них наши старые знакомые по Курской дуге — эсэсовцы, только теперь у них вид совсем другой…
Вчера маршал Жуков вручил мне вторую Золотую Звезду, сказал: надо отработать в ближайшей операции. Будем стараться на благо нашей Родины — дадим Гитлеру последний пинок высокой квалификации и в указанном темпе…».
И вот еще одно письмо Катукова, написанное сразу по окончании последнего боя. Письмо совершенно иного, взволнованного и, я бы сказал, философского настроя: ведь это конец войны.
«Пишу из притихшего Берлина. Мы докончили наконец гитлеровцев, Берлин еще позавидует Орлу, Севастополю и многим другим городам, разрушенным вермахтом, — он выглядит страшнее, чем они. Этого можно было бы избежать, если бы не безумство Гитлера, который заставлял своих людей бороться до последнего человека, хотя это сопротивление было абсолютно бессмысленно…
Но пусть во всем этом разбираются теперь сами немцы и пусть извлекают свои уроки — им есть о чем подумать. Мы же свое дело сделали».
ФЕДОРЕНКО Яков Николаевич
(1895–1947)
В период Великой Отечественной войны возглавлял бронетанковые и механизированные войска Советской Армии,
РОТМИСТРОВ Павел Алексеевич
Главный маршал (род. 1901)
Герой Советского Союза, доктор военных наук, профессор, генеральный инспектор Министерства обороны СССР.
РЫБАЛКО Павел Семенович
(1894–1948)
Дважды Герой Советского Союза. Во время войны командовал 3-й гвардейской танковой армией.
КАТУКОВ Михаил Ефимович
(род. 1900)
Дважды Герой Советского Союза. Во время войны командовал 1-й гвардейской танковой армией.
ПОЛУБОЯРОВ Павел Павлович (род. 1901)
Герой Советского Союза. Начальник танковых войск страны в послевоенный период, военный инспектор Министерства обороны СССР.
БОГДАНОВ Семен Ильич
(1894–1960)
Дважды Герой Советского Союза. Во время войны командовал 2-й гвардейской танковой армией.
БАБАДЖАНЯН Амазасп Хачатурович
(род. 1906)
Герой Советского Союза. Начальник танковых войск страны.
Майор-инженер А. Мерецков
Серебряные погоны
«Заместитель командира роты по технической части подчиняется командиру роты. Он является прямым начальником личного состава роты и отвечает за боевую готовность и техническую исправность бронетанковой техники, за ее технически правильное использование, своевременное техническое обслуживание, хранение и ремонт».
Боевые действия — это не только стремительный, безудержный бросок в атаку. Это и длительный марш по бездорожью, и подводная переправа, и заправка танка горючим и боеприпасами, и техническое обслуживание материальной части перед боем. Так же, как солдата готовят к предстоящим боевым действиям, проверяя его экипировку, оружие, снаряжение, так и современный танк нуждается в проверке вооружения, органов управления, контрольных приборов, двигателя, ходовой части, средств связи и различного специального оборудования. Современные советские танки созданы с учетом опыта войны и последних достижений науки и техники. Они значительно совершеннее лучших танков второй мировой войны. В них нашли отражение новейшие достижения электроники, радиотехники, механики. Все это облегчает управление танком, но одновременно налагает на танкистов обязанность поддерживать механизмы танков в отличном, технически исправном состоянии. Вот пример: стабилизатор орудия позволяет вести прицельный огонь из орудия и пулемета, поражать цели с ходу. Упростилась при этом работа наводчика? Конечно. Но, допустим, один из блоков системы плохо отрегулирован, в результате чего марка прицела колеблется и смещается на 1 мм. Простой подсчет показывает, что при этом попадание снаряда при дальности 1000 м смещается на 1 метр. Этого уже вполне достаточно, чтобы снаряд пролетел мимо цели. А ведь каждый блок — это десятки транзисторов, ламп, конденсаторов, проводников.
Двигатель внутреннего сгорания знаком каждому еще по программе средней школы. Если ты работал шофером или трактористом, то тебе известно, что иногда в пути встречаются неполадки в двигателе, в ходовой части. Ты, конечно, останавливался на придорожной обочине, поднимал капот и быстро отыскивал причину неисправности. Но представь себе, что эта неисправность произошла в бою. Здесь не отъедешь в придорожную тень и не вызовешь из будки автомата ремонтную летучку. Да и до двигателя не скоро доберешься: он закрыт броневым листом, и, чтобы снять его, нужно время. Надежность танка в бою — вот одно из основных условий победы, а достигается эта надежность задолго до боя.