Штурм Карпат (Зима 1915 года) - Оськин М. В.. Страница 12
Во-вторых, в середине месяца ген. М.В. Алексеев был переведен на должность командующего армиями Северо-Западного фронта (начальником штаба Юго-Западного фронта стал отличившийся в боях за Мезо-Лаборчский перевал командир 8-го корпуса ген. В.М. Драгомиров). Теперь генерал Иванов стал единоличным руководителем на Юго-Западном фронте, чье мнение не могло оспариваться ни одним из подчиненных. Следовательно, возобновление активных боевых действий, как продолжение Карпатской операции, было обеспечено.
Согласно новому плану главнокомандующего армиями ЮЗФ, главный удар на вверенном ему фронте передавался на южный фланг, в 9-ю армию, где в боях 16–18 марта противник был разбит 2-м и 3-м кавалерийскими корпусами, что позволило командующему 9-й армией ген. П.А. Лечицкому перейти в контрнаступление. Это решение подкреплялось несомненным успехом в смысле овладения территорией: до конца марта русские армии Юго-Западного фронта практически на всех участках перевалили Карпаты, заняв практически все важнейшие перевалы, и теперь готовились к спуску на Венгерскую равнину.
Командир 2-го кавалерийского корпуса генерал-от-кавалерии Алексей Максимович Каледин.
Действительно, в горной войне боевые действия заключаются в борьбе за перевалы, через которые идут все возможные пути и важнейшие коммуникации. Решающая роль в этой борьбе принадлежит занятию ключевых высот, господствующих над местностью и служащих базисом для продолжения движения войск вперед. Согласно мнению артиллеристов, «Огромный кругозор, открывающийся с вершин, дающий возможность охватить большое пространство, имеет огромное значение для пункта руководства боем, вследствие чего вершины надо прочно занимать. При захвате хребтов в распоряжение наступающего перейдут и долины. Если наступающий не владеет возвышенностями, прилегающими к долинам, то наступление, которое ведется долиной, обречено на неудачу. Если противник смел, опытен в горных действиях, он, владея возвышенностями, не будет бояться обходов» [28].
Но успехи 8-й и 9-й армий одновременно создавали и угрозу собственному северному фасу фронта. Ввиду втягивания армий Юго-Западного фронта в Карпаты, причем в центре и, особенно, на его левом крыле (то есть, 8-я армия служила как бы осью вращения), правый фланг правофланговой 3-й армии повисал в воздухе. Войска Северо-Западного фронта не могли надежно обеспечить стык с соседом, ввиду перегруппировок, ослабления армий фронта путем перебросок на Юго-Западный фронт, общей слабостью левого фланга Северо-Западного фронта, перешедшего в середине марта к обороне, который формировал новые части против Восточной Пруссии. Та же 4-я армия ген. А.Е. Эверта, оперировавшая на левом берегу Вислы перед Ивангородским тет-де-поном, была отделена от своих руслом Вислы.
План ген. М.В. Алексеева, в свое время предлагавшего перенести усилия в 3-ю и 8-ю армии, прикрыв левый фланг Карпатами, также был отвергнут. Так что теперь немцы выжидали, пока русские израсходуют свои резервы и боеприпасы в горах, чтобы нанести неожиданный удар по 3-й армии. А.А. Брусилов писал: «как бы то ни было, мне казалось чрезвычайно странным, что мы без оглядки стремимся только вперед, не обращая внимания на близкий мне левый фланг, что мы удлиняем наши пути сообщения, растягивая наши войска до бесконечности по фронту, не имея достаточно сильных резервов, без которых, как уже выяснилось, мы не можем быть обеспеченными не только от разных неприятных сюрпризов, но и от той или иной катастрофы, могущей перевернуть столь удачно начатую войну. Опасность разброски сил при постоянно увеличивающихся наших коммуникационных линиях усугублялась еще тем, что мы постепенно получали настоятельные предупреждения, что огнестрельных припасов осталось мало, в особенности артиллерийских снарядов, и что нет оснований ожидать в скором будущем исправления этого ужасного положения» [29].
Командир 9-го армейского корпуса генерал-от-инфантерии, генерал-адъютант Дмитрий Григорьевич Щербачев принимает донесение.
И, что самое главное, завершить форсирование гор победой на равнине было невозможно. А.А. Керсновский говорит: «Дивизии равнялись по силе полкам, а их артиллерийские бригады, расстрелявшие все свои запасы, по огневой мощи равнялись взводам, в лучшем случае — батареям. Преодоление Карпат поглотило столько сил и средств, что для самого похода в Венгрию собственно ничего не оставалось. Январские расчеты Юго-Западного фронта, затеявшего эту славную авантюру, не отвечали реальным возможностям». Тяжелые ожесточенные горные бои в Карпатах, несли русским армиям большие потери: каждая вершина имела укрепления в три-четыре яруса окопов, и венгры особенно яростно защищали перевалы, ведущие на Венгерскую равнину, на которой лежал Будапешт.
Западные Карпаты были значительно ниже Восточных, и потому русские рассчитывали, что там придется вести обычные фронтальные бои. Почему-то подразумевалось, что в горных лобовых схватках успех будет сопутствовать скорее русским, нежели австрийцам. Кроме того, австрийцы и германцы усиливали свою группировку на пути удара русских 3-й и 8-й армий: в середине марта здесь были сосредоточены III-я австрийская армия ген. С. Бороевич фон Бойна (усилена германской 25-й резервной дивизией) и германский Бескидский корпус ген. Г. фон дер Марвица. Неприятель переходил в непрестанные контратаки, успешнейшей из которых стал вторичный захват 26 марта высоты Козювки, которую немцы сумели удержать, в преддверии общего своего перехода в контрнаступление.
В то же время, австрийское и германское командование пришло к мысли о перенесении усилий в кампании 1915 года на Восточный фронт. Такое мнение основывалось, прежде всего, на необходимости выручить Австро-Венгрию от угрозы русского вторжения, а, кроме того, переход англичан и французов к стратегической обороне не позволял немцам быть уверенными в успехе при прорыве укрепленного неприятельского фронта на Западе. На Востоке же все еще продолжалась маневренная война, а техническое превосходство германских войск было неоспоримым. Положение дел с боеприпасами в Российской империи также не было тайной для немецкого руководства. Понятно, что контрнаступление должно было быть таким, чтобы одним ударом выбить русских из Карпат. Для этого следовало наступать вдоль гор с восточной стороны, дабы вынудить русских отойти из Карпат без боя. Так что надо было только выбрать направление: с севера на юг или наоборот. Если учесть, что русские готовились наступать на юге, где, вдобавок Карпаты были наиболее труднопроходимыми, единственным вариантом оставался север. Также, на данном участке фронта, напротив Кракова, русские перешли к обороне, ослабив стоявшую здесь группировку — 3-ю армию ген. Д.Р. Радко-Дмитриева.
Разбитый бронеколпак в австрийской крепости Перемышль.
В итоге, сосредоточение предназначенной для контрнаступления германской группировки (ХI-я армия ген. А. фон Макензена), состоявшей из дивизий, перебрасываемых из Франции, началось напротив оголенного правого фланга Юго-Западного фронта. Это — река Дунаец, в районе городка Горлице, которая прикрывалась всего-навсего двумя слабыми корпусами 3-й армии. Со всех оголявшихся участков немецкие части отправлялись на краковский железнодорожный узел, откуда до намеченного участка прорыва было всего несколько десятков километров. Ген. Н.И. Иванов своевременно получил информацию о сосредоточении немцев около Кракова. Но парадоксальным образом главнокомандующий армиями ЮЗФ использовал эти сведения для переноса усилий армий своего фронта еще более в Карпаты, то есть, буквально шантажировал великого князя Николая Николаевича этой угрозой. Однако резервы шли не на правое, а на левое крыло, ибо генерал Иванов ужасно боялся возможности оттеснения 8-й армии и прорыва противника к Перемышлю. После падения крепости, казалось бы, можно было приступить к перегруппировке, но тут уже немцы не позволили русским совершить маневр войсками, своими контрударами способствуя дальнейшему увязанию русских в Карпатах.