Уникальная и парадоксальная военная техника, т. 1 - Каторин Юрий Федорович. Страница 6
Для дыхания под водой у каждого был кислородный прибор, рассчитанный на шестичасовое действие. Запасной прибор находился в ящике для инструментов.
«Оседланная» торпеда и ее два всадника подплывают к неприятельскому кораблю.
Тактика применения «Майяле» заключалась в следующем. Подводная лодка скрытно подходила возможно ближе к базе противника и занимала позиционное положение (притапливалась). Выйдя из лодки через люк, экипаж проверял свою торпеду и, если все в порядке, включал двигатель и следовал ко входу в гавань. Вначале водители держали головы над водой и дышали наружным воздухом, но при опасности быть обнаруженными, используя цистерну быстрого погружения, скрывались под водой и включали кислородные приборы. Достигнув заграждений, пытались под них поднырнуть, а если это невозможно, то делали проход с помощью пневматического сетепрорезателя. Наконец преграда позади, и экипаж «Майяле» направлялся к цели — кораблю, чей силуэт тщательно изучался заранее.
Торпеда погружалась на достаточную глубину, давала малый ход и скользила вперед. Когда темнота сгущалась — экипаж под целью. Останавливался мотор и продувалась цистерна, затем, скользя вдоль днища, водитель находил боковой киль и крепил к нему специальные зажимы. Затем плыл к боковому килю другого борта, одновременно помощник протягивал трос с одного борта на другой и ставил второй зажим, а торпеду вели вдоль троса до середины днища, где нет противоторпедной защиты. Помощник оставлял свое седло и пробирался к зарядному отделению торпеды, отсоединял его и крепил к тросу. Начинал отсчет часовой механизм взрывателя, который срабатывал через 2,5 ч после отсоединения головной части. Теперь можно было подумать и о своем спасении.
Подводные всадники уходят на своем теперь уже «обезглавленном» подводном «коне».
Экипажам управляемых торпед приходилось опасаться не только минных полей, сетевых заграждений, взрывов глубинных бомб, обстрелов, случайных столкновений с надводным кораблем или стремительно несущимся катером. Нередко им приходилось исправлять различного рода технические неполадки весьма несовершенных механизмов торпед. Необходимо обладать исключительной выдержкой, чтобы на глубине 30 м при тусклом свете электрического фонаря ремонтировать неподвижную машину. Очень часто водителям торпед приходилось сталкиваться также и с недостатками кислородно-дыхательного прибора. Работы над его усовершенствованием шли всю войну, к этому были направлены усилия многих специалистов. Однако создать по-настоящему надежную конструкцию они так и не смогли.
Кроме того, пловцу надо готовить себя к тому, чтобы преодолевать усталость, холод и морские глубины. В воде человеческий организм ведет себя совершенно иначе, чем на воздухе. В этой среде, не поддающейся сжатию, в три раза более плотной, чем воздух, слух, зрение, осязание оказываются в совершенно непривычных условиях. Нужны были исключительно тяжелые тренировки, чтобы справиться с этим фактором. Сперва тренировались в бассейне, затем непосредственно в море. Вместе с тем, экипажи торпед, на чью подготовку было затрачено столько усилий, как правило, заранее приносились в жертву. Торпеда редко сохраняла запас энергии достаточный для того, чтобы вернуться к месту, откуда она была пущена и где экипаж могла поджидать подводная лодка или какое-нибудь транспортное судно. В лучшем случае оба пловца добирались до берега и попадали в плен. Сколько терялось при этом отборных, столь трудно заменимых специалистов!
Подводный заряд «Баулетти» («Ракушка») появился позже торпеды и представлял собой мину небольших размеров, в корпусе которой помещалось 4,5 кг взрывчатки. Мина прикреплялась к подводной части корабля на магнитах или зажимах. Взрыватель представлял собой маленький винт, приводимый в действие движением судна. После некоторого числа оборотов винт освобождал стопор часового механизма. Такие заряды предполагалось использовать против небольших судов, для которых 300 кг слишком много. Устанавливать их должен был боевой пловец — морской диверсант в специальном прорезиненном костюме, снабженный кислородным прибором. Движение в воде облегчали резиновые ласты, надетые на ноги. Если убрать дыхательный прибор, получалось все очень похожим на проект лейтенанта Паолуччи времен Первой мировой войны. Были предусмотрены меры маскировки пловца в воде. Он должен был покрывать лицо и руки черной или темно-зеленой краской. Кроме того, голова маскировалась пучком морских водорослей. Чтобы иметь возможность ориентироваться, на руке каждого пловца имелся компас со светящимся циферблатом.
Кроме указанных устройств был разработан целый ряд «взрывающихся катеров», но их боевое применение выходит за рамки этого рассказа. Было исследовано много других штурмовых средств, даже изготавливались опытные образцы, но до стадии серийного производства они доведены не были.
Все описанные выше средства имели ограниченный радиус действия и требовали предварительной транспортировки в район атаки. Для этой цели оборудовались подводные лодки. Вначале торпеды крепились прямо на палубу, но поскольку это сильно ограничивало глубину погружения лодки (корпус торпеды выдерживал погружение лишь на глубину до 30 м, а после деформировался), то их стали помещать в большие герметически закрытые цилиндры с легко открывающимися дверцами.
10 июня 1940 года Италия вступила в войну, но состояние штурмовых средств совсем не отвечало радужным планам генштаба. Из нескольких десятков людей был создан маленький отряд, названный 10-я флотилия MAS, располагавший незначительным количеством оружия, еще не отработанного окончательно. И хотя 1 сентября 1940 года командование спешно организовало при военно-морском училище в Ливорно школу подводных пловцов, время было упущено, и все надежды были именно на эту горстку первых энтузиастов.
Первые успехи и неудачи
В самом начале войны в Серкио стала готовиться боевая операция с применением штурмовых средств против английской базы Александрия, где находилось ядро Средиземноморского флота (2 линкора и авианосец). Подводная лодка «Ириде» должна была выйти из Специи в залив Бомба (Ливия) и принять там с миноносца «Калипсо» управляемые торпеды с экипажами. Торпеды были те же самые, которыми пользовались при обучении. Новые аппараты находились еще в постройке.
Итальянская подводная лодка «Ириде».
После испытаний на погружение с торпедами на борту «Ириде» должна была вечером 22 августа выйти к Александрии, чтобы в ночь на 25 августа быть в 4 милях от объекта атаки. Лодка благополучно прибыла в залив Бомба утром 21 августа; вскоре там же встал на якорь и «Калипсо», имея на борту четыре управляемые торпеды и пять экипажей (один резервный). Все шло по плану, но в дело вмешался тот самый случай, каких так много на войне. В 11 ч 30 мин, когда была закончена погрузка торпед на палубу «Ириде» и лодка вышла с рейда для пробного погружения, на расстоянии 6000 м были замечены три английских самолета-торпедоносца, летевшие на высоте 60–70 м.
Это был воздушный патруль с авианосца «Игл», периодически посылаемый для осмотра побережья. Самолеты тоже заметили корабли и легли на боевой курс. Средний торпедоносец с дистанции 150 м сбросил торпеду, которая пробила правый борт лодки и взорвалась в кают-компании. «Ириде» мгновенно затонула, на поверхности осталось 14 человек из числа тех, кто был на палубе. Направленная в «Калипсо» авиационная торпеда лишь по счастливой случайности не достигла цели — маневрировать в тесной бухте было невозможно. Третий самолет расколол пополам судно снабжения «Монте Гаргано». И все это произошло за несколько секунд! Вместо рейда на Александрию экипажам торпед, которые, по счастью, находились на миноносце, пришлось доставать свою технику с глубины 15 м и вновь грузить ее на «Калипсо», а затем возвратиться в Серкио. Итак, потерей подводной лодки, парохода и десятков человеческих жизней закончилась первая попытка применения нового оружия.