Иметь и удержать! - Грин Джейн. Страница 45

— Ты шутишь! — восклицает Эмили, в то время как официантка молча вкладывает ей в руки меню. — В Америке телевидение гораздо интереснее. Все новые формы здесь!

Джо качает головой.

— Нет. Ты так думаешь, потому что Британия заимствует только самые лучшие передачи. Ты не представляешь, сколько здесь на экранах хлама.

— Наверное, часами смотрите «мыльные оперы»? — усмехается Гарри, и Элис радостно смеется.

— В самую точку! На прошлой неделе я два раза включала телевизор и оба раза натыкалась на фильмы с участием Линдсей Вагнер! — замечает она.

— И что, она опять борется с раком или сидит у постели умирающего мужа?

— Я не стала углубляться в сюжет, но там явно разыгрывалась какая-то трагедия. Судя по серьезным выражениям лиц в бесконечных разговорах по телефону. Честно говоря, я в этот момент сама болтала по телефону, так что звук в телевизоре был выключен, но, кстати, — Элис обращается к Гарри, — откуда ты знаешь о здешних мыльных операх?

— Это малоизвестный факт, но я пару лет прожил в Сан-Диего, когда был подростком.

— Я этого не знала! — Эмили шокирована.

— Как это? — Элис явно заинтригована.

Гарри пожимает плечами.

— Мой отец американец, и они с матерью захотели пожить здесь, так что, когда мне было тринадцать, мы двинули в Америку, но ничего из этого не получилось. Когда мне было пятнадцать, мы вернулись в Англию и с тех пор живем там.

— Должна сказать, что у тебя нет американского акцента.

— Я ведь здесь недолго прожил.

— Но зато, — шутит Элис, — это объясняет, почему у тебя такие идеальные зубы.

— Спасибо. — Гарри нарочито скалит зубы. — Держу пари, вы это всем говорите.

К десяти вечера Эмили похожа на зомби. Гарри, которому удалось поспать днем, чувствует себя чуть лучше, но огромная разница во времени в сочетании с далеко не юным возрастом парочки все-таки сказывается, и Гарри едва ли не на руках выносит Эмили из ресторана.

— Мы ведь собирались на вечеринку, — шепчет Элис явно опечаленный Джо, направляясь за угол в поисках такси.

— О черт. Я совсем забыла. Но они сейчас в таком состоянии, что могут добраться только до постели.

— Послушай, мы можем отдать им ключи, и они сами доберутся, а сами пойдем.

— Но это невежливо.

— Гораздо более невежливо принять приглашение, а потом просто не появиться.

— О, хватит, Джо. Ты знаешь, что такое эти вечеринки. Миллион народу, так что наше отсутствие никто и не заметит.

— Дело не в этом, — строго говорит Джо. — Элис, я понимаю, что ты забыла, но ведь ты обещала, что мы пойдем, и я хочу, чтобы ты была со мной. Мы так редко видимся, ты вечно торчишь в этой чертовой глуши, так неужели нельзя уделить мне хотя бы немного времени, раз уж ты на Манхэттене?

Элис совершенно не рада. Меньше всего ей сейчас хочется идти на эту фальшивую вечеринку, где будут толпы фальшивых людей, но Джо прав. Хотя и в Лондоне они не так уж много времени проводили вместе, но, по крайней мере, в этом была исключительно его вина: он то работал, то уезжал в командировки, то просто звонил ей и отменял назначенную встречу.

Теперь они редко видятся потому, что слишком занята Элис, увлеченная своей загородной жизнью, и в том, что в их отношениях сместился баланс, она винит себя.

Поэтому сегодня Элис соглашается поехать с Джо на вечеринку.

* * *

В тот момент, когда такси останавливается у ресторана «Хадсон», Элис уже знает, что ничего хорошего сегодняшний вечер не сулит. Она видит разодетую публику, слышит громкую музыку и ловит себя на том, что уже забыла, как ненавидит эти светские рауты.

Джо идет впереди нее, сразу же встречает знакомых, целует женщин, жмет руки мужчинам, в то время как Элис стоит у него за спиной с наигранной улыбкой, в ожидании, когда ее представят.

— Тед, Керри, это моя жена Элис.

— Здравствуйте, как поживаете?

Следуют рукопожатия, Керри улыбается так же фальшиво, как и она. Высокая, худая, рыжая, она оценивающим взглядом окидывает Элис с головы до пят, решая наконец, что да, Элис соответствует уровню.

— Мы так давно хотели познакомиться с вами, — кричит ей на ухо Керри. — Одно время нам даже казалось, что Джо водит нас за нос.

— Что вы имеете в виду? — так же в ухо кричит ей Элис.

— Ну, он все говорил, что женат, но никто ни разу вас не видел. Мы решили, что он вас просто выдумал.

Элис улыбается.

— О нет. — Она вытягивает руку. — Пощупайте. Я из плоти и крови. А откуда вы знаете Джо?

— Ну, знаете, эти тусовки. Везде одни и те же лица. Джо у нас завсегдатай.

— Тусовки?

— Ну, понимаете, вечеринки, мероприятия. Вся эта канитель.

Элис не понимает. И, хуже того, она не понимает, когда Джо успел примелькаться на этих тусовках. Всякий раз, когда Элис звонит ему из-за города поздно вечером, он собирается ложиться спать. По крайней мере, так говорит.

Элис вздыхает, чувствуя, как подступает знакомая слабость, а с ней приходит осознание того, что не все так гладко в ее жизни. Она поднимает глаза на Джо, который, похоже, знаком с большинством присутствующих в этом зале, и мысли ее скачут. Неужели он лгал? Но зачем? Неужели он опять взялся за старое? Или я просто преувеличиваю?

В итоге побеждает мысль: ну и что из того, что он ходит на вечеринки, пока я живу за городом? В конце концов, глупо ждать от него, что он будет ложиться спать в девять часов. И то, что он ходит на вечеринки, вовсе не означает, что у него романы на стороне. Как только что сказала Керри, он ведь рассказывает о своей жене, так что явно не притворяется холостым.

«Я чересчур мнительная», — решает Элис и, беря Джо под руку и улыбаясь ему, мысленно дает себе клятву впредь держать свое воображение в узде.

* * *

— Доброе утро. Ты что-то рано. — Элис прислоняется к косяку двери и завязывает шнурки кроссовок, а Снуп радостно скачет возле нее.

Гарри смотрит на нее поверх газеты «Нью-Йорк таймс».

— Я с пяти утра на ногах. Эта чертова разница во времени. Но, кстати, ты тоже рановато проснулась. Во сколько вы вчера вернулись?

— Да не так уж поздно. Вскоре после полуночи.

— Ну, и как вечеринка?

Элис пожимает плечами. Вечеринка закончилась так же, как и тысячи других, на которых бывала Элис и которые она так ненавидит.

Толпы тощих людей в дизайнерских нарядах, беседующих об одном и том же: сплетни об общих знакомых (никого из которых Элис не знает), расспросы женщин о том, где она делает прическу, какой помадой пользуется. Мужчины держатся особняком, словно подростки на дискотеке, обсуждают рынки, собственность и спорт.

— Вечеринка была прекрасной. Весело. Если тебе нравятся такие мероприятия.

— А тебе?

— Честно говоря, я бы предпочла провести время в постели.

— Мы куда лучше провели время в постели.

— О. Слишком много подробностей. Благодарю.

Гарри ухмыляется.

— Я не то хотел сказать. Ну, и куда ты в такую рань в спортивном костюме? Я так понимаю, отрабатывать в спортзале вчерашний ужин?

— Ты, должно быть, шутишь. Разве Эмили тебе не говорила, что у меня аллергия на спортзалы? На самом деле мы со Снупом отправляемся на прогулку в Центральный парк. Хочешь с нами?

— С удовольствием. Подожди, я обуюсь.

— Куртку тоже прихвати. Сегодня холодно.

Гарри выглядывает в окно.

— Но ты посмотри на небо. Оно ярко-голубое, и солнце светит.

— Это ничего не значит. Здесь всегда светит солнце, но это обманчиво. Говорю же тебе, бери куртку.

— Хорошо, хорошо. Женщине виднее.

— Вот и отлично. Именно это я и хотела услышать. Это тоже надень.

Элис берет со скамейки две шерстяные шапки, сует одну Гарри, а вторую натягивает себе на голову.

— Не думаю, что мне это пойдет, — Гарри удивленно вскидывает брови, а Элис корчит гримасу.

— А я думаю, что ты мне потом спасибо скажешь. Пошли. Снуп хочет писать.