По дороге к высокой башне (СИ) - Будилов Олег. Страница 39

- Ну пошли, ребятки, - сказал Ругон и повел нас через лес.

Признаться, предстоящую битву я представлял себе по-другому. По всему выходило, что мы должны были ночью открыть ворота и напасть на спящих степняков, но в действительности все получилось наоборот. Наше войско не стало защищать стену, а отошло вглубь свободных территорий, оставив перед собой опустевший лагерь. До последнего момента на смотровых площадках оставались только разведчики, но, когда полки построились и прозвучал условный сигнал они открыли ворота и присоединились к остальным. Теперь больше ничто не могло сдержать степняков. Дорога, ведущая вглубь страны, была открыта.

Для боя король выбрал широкую луговину одной стороной выходящую к лесу, а другой к безымянной речке - одному из притоков Суры. В середине построилась королевская гвардия, справа у самой воды встало ополчение, а на границе с густым ельником расположился отряд Гамона. Нас с Мароном отправили в задние ряды, чтобы не мешались под ногами. Ругон сосредоточенный и сердитый напутствовал меня перед боем, - мечом ты владеешь плохо, поэтому ни в какие стойки не становись. Просто руби всех, кто попадет под руку. Мы ярких цветов не любим. Наши воины будут в черном, зато степняки вырядятся словно бабы на базаре. Их яркие халаты трудно с чем-нибудь перепутать.

- Я знаю.

- И правда, - старик кивнул, - ты ведь уже успел повоевать. В общем не трусь и бей, что есть силы.

Гамон занял позицию на невысоком холме. К нему присоединились дворяне из дружественных и родственных домов. Сейчас его отряд насчитывал несколько сотен воинов, не считая оруженосцев и захребетников. Те, кто побогаче приходили на войну в сопровождении целой армии слуг. Вооружали их в соответствии с доходами хозяина. Большинство было одето в толстые стеганные холщовые куртки и шапки, а в качестве оружия использовали короткие копья, кинжалы и арбалеты, но были и те, кто пришел в обычной крестьянской одежде сжимая в руках топор или длинный нож. Именно это разношерстное воинство Гамон поставил в первые ряды, за ними расположил самых опытных бойцов, а молодых дворян оставил возле себя.

- Если станет совсем плохо, - продолжал наставлять нас Ругон, - бегите в лес.

- Мы не станем отступать, - заявил Марон, - мы воины короля и до конца останемся на своем месте.

Я согласно кивнул.

- Дураки, - рассердился Ругон, - Гамон специально занял эту позицию, чтобы мы в любой момент могли отступить в чащу. Степнякам в лес хода нет - лошади не пройдут, зато мы можем без опаски расстреливать их из-за деревьев.

Я хорошо помнил о том, как метко стреляют вражеские лучники и совсем не был уверен в том, что, укрывшись за деревьями мы окажемся в безопасности, но говорить об этом не стал. Нечего спорить со старшими. У Ругона за спиной множество сражений и, если он говорит, что нужно уходить в лес значит так тому и быть.

Несмотря на то, что мы расположились почти на самой вершине холма из-за спин стоящих впереди воинов мало что можно было разобрать. Очертания стены тонули в рассветном тумане. Было сыро и холодно. Плащ я оставил на стоянке и теперь отчаянно мерз в подаренной Мароном куртке. Как ни крути, а день для битвы король выбрал неудачно. Ночью шел дождь, земля раскисла и пока мы добрались до места я измазал все сапоги в грязи. Хорошо хоть лить прекратило, а то стояли бы сейчас мокрые насквозь. В ожидании битвы люди беспокойно переминались с ноги на ногу, кашляли и хрипло переругивались. Вокруг стали вспыхивать тревожные огоньки - это дворяне в ожидании атаки принялись зажигать фитили на магических жезлах.

Степняки не спешили нападать. Время шло, а по ту сторону стены не раздавалось ни одной барабанной дроби, ни одного свистка. Неужели они так крепко спят, что не видят открытых ворот или им вообще нет никакого дела до изготовившегося к битве войска? Не может быть. Я был уверен в том, что степные разведчики внимательно следят за стеной. Значит специально выжидают? Чувствуют подвох?

Не знаю, как остальным, а мне очень хотелось верить в то, что у короля был какой-нибудь хитроумный план. После гибели Пауса я не мог поверить в то, что наша армия сможет остановить и разбить степняков в открытом поле. Много ли шансов у пехотинцев выстоять против всадников? Напрасно мы оставили стену! Ох напрасно!

Время шло, а на нас никто не нападал. Стоящие рядом воины недовольно ворчали. Один за другим они тушили запальные шнуры. Зачем впустую добро переводить? Так никаких фитилей не напасешься. Я оглянулся назад, пытаясь найти в толпе Гамона, но вокруг вельможи так плотно стояли телохранители, что мне удалось разглядеть только шишак высокого шлема и родовое знамя.

Солнце взошло и в лесу проснулись ранние птицы. Теперь, когда туман рассеялся стал хорошо виден покинутый лагерь: брошенные шатры, шалаши, временные постройки и даже выгребные ямы. В тот самый момент, когда стало казаться, что сегодня степняки не нападут, над полем возник какой-то странный шум. Не только я, но и многие воины принялись озираться по сторонам пытаясь понять, что происходит, а потом земля под нашими ногами дрогнула, словно внизу в глубине зашевелились дремавшие до поры огненные демоны. Кочевники наконец решились. Лавина всадников хлынула через ворота. Я привстал на цыпочки и вытянул шею, чтобы получше разглядеть вражеских воинов. Лошади, подгоняемые нетерпеливыми наездниками, мчались прямо на нас. В воздухе реяли разноцветные флаги и значки племен.

Впереди возникла какая-то суета, видимо несколько слуг попытались сбежать, но оруженосцы их быстро переловили и вернули на место.

- Стоять, - закричал Гамон, - не отступать! Стоять на месте!

Люди подобрались и замерли в ожидании смертельного удара. Кто-то рядом принялся молиться вслух и от этого стало еще страшнее. Гулко забили барабаны, один из командиров поднял вверх королевское знамя и замахал им из стороны в сторону. Ряды гвардейцев дрогнули. Готовясь встретиться с врагом, они выставили перед собой длинные пики.

- Не обращайте на них внимания, - предупредил нас Ругон, - у гвардейцев свои команды и сигналы. Понять ничего не поймете, только запутаетесь.

При виде изготовившегося к бою войска степняки закричали на разные голоса и стали яростно нахлестывать обезумевших лошадей. Теперь нас разделял только заброшенный лагерь. Казалось, всадники одним махом сметут хлипкие ограждения, преодолеют канавы и втопчут в землю шатры и палатки. Орда накатывалась словно волна, и я в страхе подумал, что не найдется такой силы, которая смогла бы ее остановить, но почти добравшись до нас степняки неожиданно потеряли темп. Казалось опустевший лагерь не мог стать для кочевников серьезным препятствием, но тем не менее он сумел не на долго затормозить их отчаянный натиск. Пехота с легкостью обошла бы его стороной, но всадники не рискнули сунуться в лес или завязнуть на топких берегах вздувшейся от осенних дождей безымянной реки. Они решили идти напрямик и потерялись на кривых улочках брошенного становища. Коротконогие степные лошадки отказывались перепрыгивать через ограды или топтать ярко размалеванные шатры. Всадники с трудом объезжали сколоченные из корья времянки и навесы, брошенные на проходах набитые мусором ручные тележки. Заплутав среди нагромождения хозяйственных построек, степняки вставали в стременах, чтобы разглядеть выход из проклятого лабиринта.

В тот момент, когда вражеская конница наконец смогла вырваться на открытое место, в лагере взметнулись к небу огненные вихри. От страшного грохота у меня заложило уши. Казалось, что демоны преисподней разрушили хрупкую преграду отделяющую потусторонний мир от нашего и хлынули на поверхность. В небо взметнулись камни, обломки построек и комья земли. Всадники потонули в черном дыму и поднявшейся пыли. Неужели все вражеское войско разом сгинуло в страшном магическом урагане?

Я опять привстал на цыпочки стараясь разглядеть, что стало с ордой. От разгромленного лагеря в нашу сторону бежали люди. Они были хорошо видны на фоне поднявшейся в небо дымовой завесы. Наверно это были воины, которые до поры прятались в высокой траве для того, чтобы в последний момент произнести магические заклинания и обрушить божественный гнев на головы степняков. Теперь они спешили к королевскому войску пока кочевники не пришли в себя.