По дороге к высокой башне (СИ) - Будилов Олег. Страница 48

Я не совсем понял кого он имел в виду, и кто должен был мне прислуживать, но ярость с которой были сказаны грубые слова напугали меня.

- Что с тобой, Марон, - попытался я успокоить его, - мне это ничего не стоит.

- Наследство моего дяди не поможет тебе измениться, - с обидой сказал мальчишка, - наверно ты так и останешься до конца дней простаком-деревенщиной.

Ругон ушел, и я оказался совсем один. Нет конечно по соседству жили и другие дворяне, в деревне и в лагере оставалось много раненых, но я старался ни с кем не сходиться и держался особняком. Больше всего я боялся сделать или сказать что-нибудь не то. Все-таки дворянином я стал совсем недавно, и любая мелочь могла меня выдать. Перед отъездом Ругон даже предложил мне на время снять и спрятать драгоценный амулет, но я отказался.

Маркитанты ушли и достать что-нибудь съестное становилось все труднее. Крестьяне продали почти все, что могли проходящим войскам и теперь вынуждены были отказывать нам в самом необходимом, чтобы зимой не опухнуть от голода. Сейчас мне пригодились навыки, полученные на монастырских полях. Вечно голодные послушники-огородники умели добывать еду разными способами. Я ловил рыбу самодельной острогой и воровал у соседей отложенные на зиму картошку и яблоки. Обнаружив пропажу, местные жители валили все на оставшихся в лагере слуг. На остановившегося в доме молодой вдовы дворянина они и подумать не могли.

Рана Марона заживала хорошо. Каждый день его навещал лекарь. Наверно не было в лагере другого такого дворянина за которым был бы такой уход. Гамон не оставил своего любимца и перед отъездом хорошо заплатил за его проживание и лечение. А тем временем похолодало еще сильнее, и хозяйка наконец пустила меня в дом. Я устроился ночевать в теплых сенях на старом сундуке. Наверно какой-нибудь молодой воин нашел бы такую постель слишком жесткой и неудобной, но ложе в монастырской спальне было немногим лучше, поэтому я не роптал. Дядя Марона ушел вслед за Ругоном. Он задержался на несколько дней, простился с племянником и отправился в столицу в сопровождении большого отряда слуг. Все это время я старался не попадаться ему на глаза. Странное дело, после ухода Лагона молодой воин перестал меня дичиться. С глаз Марона словно спала пелена и он стал радоваться моему присутствию в доме. Большую часть времени мы проводили вместе и только на ночь я уходил в сени на старый сундук.

И все-таки иногда от его странного взгляда мне становилось не по себе. Казалось, что мальчишка меня в чем-то подозревает. Раньше он сам любил поговорить, а теперь больше слушал. Неожиданно Марон заинтересовался моей прошлой жизнью. Он подробно расспрашивал меня о монастырских порядках, о владыке и Химоне. Казалось, ему нравились мои истории, но иногда я замечал, как во время моего рассказа по губам юноши проскальзывает презрительная улыбка.

Время шло, миновал первый месяц зимы, и мы с Мароном стали собираться в дорогу.

- Мы с тобой не пойдем по главному тракту, - говорил мальчишка, разглядывая небольшую карту, которую он захватил из дома и сам дополнил по дороге к западной стене, - так будет короче. Будем двигаться от деревни к деревне, через пару дней доберемся до ближайшего города, немного передохнем и свернем к горам.

Я с интересом слушал своего нового друга. Окружающий мир оставался для меня загадкой, поэтому до поры я решил во всем с ним соглашаться.

Мы отправились в путь, когда прекратились сильные снегопады. За последнее время Марон окреп и уже мог ходить без посторонней помощи. Он торопился домой и хотел поскорее обнять родных. Как только нам удалось нанять в деревне двух носильщиков мы с радостью простились с хлебосольной хозяйкой и пустились в дальнюю дорогу. Как не спешил Марон вернуться в родные края, но тяжелая рана не позволяла ему быстро идти. Мы часто останавливались и делали длительные привалы, чтобы молодой воин мог восстановить силы, поэтому до ближайшего города мы добрались не на третий день, как планировали, а только на пятый. Люди радовались победе короля, поэтому в деревнях нас встречали хорошо, кормили даром и бесплатно оставляли на ночлег. Наш путь лежал вдали от главного тракта, поэтому прошедшее ранее королевское войско не успело опустошить кладовые местных жителей. Охочие до новостей крестьяне с радостью приглашали нас к себе, чтобы послушать о великой битве со степью. Так медленно двигаясь от селенья к селенью, мы прошли через всю страну.

По сравнению с Паусом город Нуйс выглядел бедно, грязно и убого. Это было самое последнее крупное поселение на севере. Дальше нам могли встретиться только небольшие деревеньки, хутора, хижины пастухов и охотников. В единственной таверне нам отвели две широкие лавки у огня, предложили вина и жаренного мяса. За последнее время мой кошелек порядком полегчал и видя мои страдания Марон сжалился надо мной.

- Здесь есть один торговец. Он с удовольствием купит у тебя мою старую куртку.

- А ты не обидишься? - спросил я.

Все-таки в свое время мы поменялись доспехами, и я не был уверен в том, что Марон обрадуется, если я попробую избавиться от вещи, которая раньше принадлежала ему.

- Вот еще, - юноша скривился словно от зубной боли, - тебе она больше ни к чему.

Он с завистью посмотрел на доспехи Булина, которые теперь красовались на мне.

- Вон какая у тебя теперь броня.

- Тогда кинжал, которым тебя пытались заколоть я тоже продам, - сказал я.

Марон погрустнел.

- Покажи мне его.

Я вытащил из-за пояса тонкий стилет. Вещь была дорогая на рукоятке сверкал драгоценный камень.

- Сколько ты за него хочешь? - спросил молодой воин.

- Не знаю, - честно признался я, - никогда не торговал оружием и цены не знаю.

- Я куплю его.

При виде кинжала едва не лишившего его жизни Марону стало не по себе. Он вытер ладонью, проступивший на лбу пот и полез за кошельком.

- Не надо, - сказал я, - возьми так. Это подарок.

Юноша удивленно посмотрел на меня и покачал головой.

- Так не пойдет. Ты и так мне уже доспехи Тагона подарил.

- А сейчас еще и кинжал подарю, - беззаботно сказал я, - мы же теперь родня. Какие счеты могут быть между своими?

Мальчишка хмыкнул и отвернулся.

- В чем дело? - спросил я.

- Так, ни в чем, - сказал мальчика, - спасибо!

- Значит берешь? - переспросил я и протянул ему стилет.

Марон кивнул, взял кинжал, но все равно вытащил кошелек и достал оттуда две большие серебряные монеты.

- Чтобы оружие не подвело своего нового владельца за него все равно надо заплатить, - сказал он, - такова традиция. Но не волнуйся. Кинжал стоит намного дороже, поэтому будем считать, что я принял его в дар.

Старые доспехи Марона ушли за хорошие деньги. Торговец сказал, что куртка находится в приличном состоянии. Искореженную Булином пластину заменят, а порез на коже зашьют. В этих местах оружие всегда было в цене, потому что местные кузнецы в основном занимались изготовлением крестьянского инструмента и охотничьей снасти. Хорошие мечи и прочные латы дворяне заказывали в столице, поэтому в здешних лавках почти не было подходящего товара. Конечно при желании местный мастер мог бы и меч отковать, но такие заказы поступали редко. Тем не менее торговцы старались держать под рукой какой-нибудь доспех, пусть и самый простой. Вдруг понадобиться здешнему вельможе для младшего сына.

- Ты бы себе сапоги купил что-ли, - сказал Марон, когда мы вышли из лавки, - а то скоро подметки отвалятся.

Не могу сказать, что моя обувка была в таком плачевном состоянии, но мальчишка был прав - за последние месяцы сапоги совсем потеряли вид.

- Да и штаны бы новые не помешали, - продолжал юноша, презрительно оглядев меня с ног до головы.

Я не стал с ним спорить и сразу согласился отправиться в соседнюю лавку, потому что хорошо понимал его беспокойство. Скоро Марону придется представить меня семье, и он не хотел, чтобы в первый же день я ударил в грязь лицом.