Пока дремлют аспиды (СИ) - Петрук Вера. Страница 19

Жесткие ладони бесцеремонно сдавили ее голову и развернули в сторону темнеющей полосы леса, за которой начиналась деревня. Среди темных стволов уже мелькали первые огни, но внимание Ламии привлек не свет в окнах. К ним спешила группа из пяти-семи решительно настроенных мужчин, они уже преодолели холм и уверенно спускались к берегу. Впереди выделялся силуэт мальчишки, в котором легко было узнать Риналя. Как и Ламии, парню не повезло родиться блондином, и его светлая голова белела в темноте, словно звезда. Риналь размахивал руками и указывал на их лодку. А еще вокруг стояла обычная утренняя тишина, и в этой тишине было отчетливо слышно, что у кого-то сдохла коза, и виновата, ясное дело, пришлая ведьма.

Силы взялись ниоткуда и обещали исчезнуть также быстро. Ламия неуклюже перевалилась через борт, окунувшись в ледяную воду по колени. Она и не заметила, как начался прилив. Вода в Маро Озеро была холодной в любое время года, но сейчас ей некогда было думать о том, что с ней станет после такого купания – нужно было спасать себя и Крона, чтобы потом он мог всех спасти. Ламия почти силой заставляла себя об этом думать, иначе тело отказывалось делать хоть что-нибудь для ненавистного мага.

Крон свесился было через борт, собираясь, видимо, тоже спуститься в воду, чтобы помочь ей толкать лодку, но она запихала его обратно. Не хватало еще потом вылавливать окоченевшего деда из озера. За спиной слышались яростные крики сельчан, которые увидев бегство противника, заметно прибавили скорость, и Ламия заскрежетала зубами от ярости, потому что веревка не хотела отвязываться от прибрежной коряги, а лодка то ли зацепилась за дно, то ли сговорилась с той самой силой, которая делала все в ее жизни наперекосяк. Мельком она поймала в воде свое отражение. От испуга сразу прибавилось сил. Она еще никогда не выглядела так плохо, и возможно, стоило пересмотреть выводы, кто из них больше походил на живого мертвеца.

Наконец, лодка сдвинулась, ее тут же подхватила высокая вода, и Ламии пришлось окунуться по шею, чтобы догнать их сомнительное убежище. Крон, помогая, схватил ее за юбку, и Ламия, сверкнув в воздухе голыми ногами, перевалилась через борт. Отобрав у старика весло, она принялась стремительно грести, чувствуя, как вместе с испугом к ней возвращаются силы. Бабуля рассказывала о таких состояниях, и Ламия радоваться не стала – после быстрого прилива сил обязательно случается упадок, а ей нужно было отгрести дальше от берега, прежде чем она свалится окончательно.

Крон вдруг захрипел, и девушка обернулась, испугавшись, что здоровье мага все-таки не выдержало груза четырехсот лет, однако дело было не в годах волшебника, а в преследователях. Мужчины не остались на берегу, а достав откуда-то лодку, уверенно гребли в их направлении. Запоздало Ламия вспомнила о рыбачьем причале, который находился неподалеку, но история появления у противника лодки сейчас не имела значения. Важно было лишь то, что у деревенских имелось восемь весел – по четыре на каждую сторону, и они гребли мощно и быстро.

Крон оценил ситуацию, сделал выводы и схватился за весло, устроившись позади Ламии, но силы больной девушки и древнего старика явно проигрывали энергии здоровых сельчан. Расстояние стремительно сокращалось.

– Больше не могу, – Ламия выдохлась и, опустив весла, перебралась на корму. – Попробую с ними поговорить.

Крон все еще пытался грести, но без Ламии его попытки были бесполезны.

– Эй, люди добрые! – крикнула она, приложив руки ко рту. Из лодки преследователей раздались выкрики, объяснившие ей, что она ошиблась – добряков среди них не было.

– Остановитесь, или хуже будет, – Ламия сменила тактику, решив, что уговоры не помогут. – А не то… – на ум ничего злобного не приходило, но тут ее взгляд упал не блестевшую в первых лучах солнца воду Маро Озера. – Не то я напущу на вас подводного ящера! Вот тогда точно пожалеете. И не трогала я вашу козу!

– Тише, – проскрипел дед и потянул ее за юбку. – Сядь и заткнись.

– Ты что делаешь? – изумленно спросила Ламия, глядя на то, как старик, перегнувшись через борт, ритмично шлепает ладонями по водной глади. Было похоже, что Крон совершенно спятил.

– Тсс, – зашипел маг и от негодования, что его не слушаются, даже попытался ее лягнуть. – Разве не видно? Ящера твоего вызываю. Если не хочешь, чтобы нас первыми слопали, заткнись.

– А я думала, что подводный ящер – это ты, ну, то есть, ты в виде дракона. Иногда по небу летаешь, а иногда под водой плаваешь.

– Делать мне нечего, – сердито прошептал Крон, – а теперь ни звука.

Ламия хотела было заявить, чтобы он не смел ей затыкать рот, когда ему вздумается, и что в сказки про ящера она не верит точно так же, как и те парни, которые подплыли настолько близко, что слышалось их яростное сопение, но тут вода вокруг лодок забурлила, и в темных глубинах озера заиграли золотые искры.

Миг – и гигантский фонтан брызг окатил людей, заслонив еще серое после ночи небо и розовое солнце. Голова змеи на длинной шее появилась из воды внезапно и тут же устремилась вверх, продолжая расти и обнажая чешуйчатое тело, раскрашенное серебром и золотом. Если бы солнце поднялось чуть выше, подводный ящер ослепил бы всех одним своим видом. В воздухе резко запахло тиной – той самой, слабыми отголосками которой воняло все Маро Озеро. А потом над водной гладью раздался протяжный стон, словно вздохнул проснувшийся великан, и длинная шея змеи начала сгибаться к крошечным лодкам, чтобы лучше разглядеть, кто ее разбудил.

Первыми закричали преследователи. Второй собралась быть Ламия, но мокрая ладонь Крона бесцеремонно зажала ей рот, а стариковское тело, хоть и слабое, все же сумело придавить ее ко дну лодки.

– Тише, девочка, – почти ласково прошелестел Крон ей на ухо, – если Гарситадус нас заметит, о Кормаке можно будет не волноваться. Мы – лодка. Брошенная, старая лодка, случайно отвязавшаяся от причала. Думай об этом, и может, нам повезет.

Ламии не нравилось ощущать на себе мага, не нравилось, что он продолжал сжимать ей рот жесткой ладонью, не нравился его взгляд, изучающий ее лицо с таким вниманием, словно перед ним была новая книга, которую он еще не читал. Но Ламии очень хотелось жить, поэтому она терпела и думала о пустой лодке, волнующейся на водах Маро Озера.

Они лежали так бесконечно долго. Уже и качка прекратилась, и звуки ломающейся древесины стихли, и голоса кричащих замолкли, и омерзительный запах тины исчез, а Крон все не двигался, не позволяя шевелиться и Ламии. Через его плечо виднелся кусочек розового солнца, который постепенно приобретал привычный ослепительный цвет. Сначала Ламия считала до тысячи, потом до трех тысяч, потом и вовсе сбилась. И только когда солнечный диск полностью скрылся за лысым черепом мага, Крон ее отпустил.

– Гарситадус попробовал человеческого мяса, – недовольно произнес он. – А значит, скоро вернется. В ближайшую неделю рыбакам из деревни лучше не выходить на озеро, раньше он вряд ли успокоится.

Ламия осторожно высунула голову из-за борта и с ужасом уставилась на кровавые разводья, кругами расплывающиеся по воде. Валяющиеся тут и там обломки, сапоги и шляпы молча говорили о разыгравшейся трагедии.