Венера из меди - Дэвис Линдсей. Страница 7

Меня пропустили мимо бронзовых сфинксов, охранявших лестницу белого мрамора перед входом в парадную прихожую с высокими черными колоннами. Там я потоптался осторожно своими сандалиями по бело-серой геометрической мозаике, пока не появился усталый слуга. Он выслушал мое имя и провел сквозь редкие папоротники и фонтаны в элегантный внутренний дворик, где один из трех вольноотпущенников Гортензиев установил самому себе статую, в своей лучшей тоге, важно глядящую и держащую свиток. Это как раз то, решил я, что необходимо будет в будущем жилище Фалько: я из каррарского мрамора, шикарный щеголь с большим количеством денег, который доволен своим мирком. Я сделал зарубку заказать такое – когда нибудь.

Я остался в приемной, один. Пока я шел через дом, я видел остатки догоревших свечей и факелов. Слабый аромат увядших гирлянд висел в коридорах, и время от времени, когда дверь приоткрывалась, до меня доносился звук убираемых после минувшей ночи блюд и подносов. Пришла весть от Сабины Поллии, она просила обождать. Я сообразил, что дама еще не вставала и не одета. Я решил отказаться от заказа в случае, если она окажется богатой, любящей закатывать пирушки шлюхой.

Через полчаса мне стало скучно и я вышел в коридор осмотреться. Повсюду висели ярко окрашенные занавеси, немного помятые; изящная мебель была расставлена случайным образом. Декор также являл собой странную смесь: белые отштукатуренные строгие потолки, а под ними настенная живопись с откровенными эротическими сценами. Это было так, словно хозяева дома скупали все, что им предлагал любой торговец, который заглядывал в дом, без всякой связи с общим проектом дома, не говоря уж о вкусе. Единственное что у этих произведений было общим – они стоили тысячи.

Я развлекался, пытаясь прикинуть аукционную цену Фидиевой 35 "Венеры, поправляющей сандалию" (которая имела все признаки, чтоб быть подлинником, в отличии от почти всех остальных работ Фидия, на которые вы натыкаетесь в Риме), когда позади меня распахнулась дверь и раздался женский возглас: "Вот ты где!"

Я повернулся с виноватым видом. Когда я увидел, как она выглядит, то не стал приносить официальных извинений.

Она была как персик. Она уже распрощалась со своим сорокалетием, но если она шла в театр, то привлекала к себе гораздо больше внимания, чем игра на сцене. Ее томные темно-коричневые глаза были обведены краской для век, даже оставаясь в первозданном виде, ее глаза могут нанести моральный вред любому человеку с нервной системой, столь же восприимчивой как моя. Глаза располагались на почти идеальном лице, а лицо принадлежало телу, которое заставило бы Фидиеву Венеру выглядеть торговкой яйцами вразнос, что проводит весь день на ногах. Она точно знала о эффекте, который производила; я стоял весь покрытый потом.

Так как я спрашивал Сабину Поллию, я предположил, что это она и есть. Из-за ее спины по направлению ко мне выдвинулись два крепких парня в ярко-синих туниках.

– Отзови своих псов! – приказал я. – У меня приглашение от хозяйки дома.

– Ты информатор?

Манера задавать прямые вопросы, давал возможность предположить, что она не леди.

Я кивнул. Она дала знак двум парням на флангах отступить. Они отошли в стороны как раз достаточно чтоб не мешать приватной беседе, но оставаясь достаточно близко, чтоб как следует намылить мне шею, если я вздумаю причинить обиду хозяйке. У меня не было никакого намерения так поступать, если кто-то не обидит меня первым.

– Если бы меня спросили, – сказал я откровенно, – леди не должны нуждаться в телохранителях в собственном доме.

Я старался не выражать своим лицом никаких эмоций, в то время пока дама пыталась сообразить, не обвинил ли я ее в том, что она публичная девка.

– Дидий Фалько. Сабина Поллия, я полагаю?

Я протянул ей руку для рукопожатия, обдуманный и совершенно не по правилам принятого этикета жест. Она не выглядела довольной, но приняла ее. У нее были маленькие руки с пальцами, украшенными множеством колец с драгоценными камнями; короткие пальцы с бледными овальными ногтями, как у девочки. Сабина Поллия решилась и отослала обоих парней в туниках цвета адриатического моря. Что леди должна была послать за дуэньей, она, очевидно, забыла. Она опустилась на кушетку, довольно неизящно; грациозная Венера снова получила преимущество.

– Расскажи мне о себе, Фалько!

Риск – моя профессия: она собралась развлечь себя, допрашивая меня.

– Ты частный информатор. Как давно занимаешься этим?

– Пять лет. С тех пор как покинул легион из-за ранения.

– Ничего серьезного?

Я ответил сухой, вялой улыбкой.

– Ничего, что помешало бы мне делать то, что я хочу!

Мы долго смотрели друг другу в глаза. С такой красоткой трудно было обговаривать условия моего найма.

Она была из тех кошечек с классическими формами: с прямым носом чуть ниже центра хорошо сбалансированного лица, чистой кожей и чрезвычайно ровными зубами – великолепным профилем, хотя лицу чуть-чуть не хватало эмоций, так как владельцы красивых лиц никогда не должны проявлять эмоций, чтоб получить то, что они хотят; кроме того так можно испортить краску на лице, которая им никогда не нужна, но которой они всегда пользуются. Она была хрупкой, и умело играла на этом – толстые браслеты со змеиными головами подчеркивали тонкость ее рук, и маленькие, по девичьи надутые губки. Все было продумано, чтоб заставить мужчину таять. Ни один не сможет уклониться, когда женщина приложит усилие, я покорно растаял.

– Я слышала, ты работаешь на Дворец, Фалько, хотя мой слуга сказал, что ты не хочешь об этом говорить…

– Правильно.

– Быть частным информатором должно быть увлекательно?

Она, очевидно, надеялась услышать скандальные откровения о бывших клиентах.

– Иногда, – ответил я нелюбезно. Большинство моих прежних клиентов были людьми, о которых я предпочел забыть.

– У тебя был брат, герой войны, как я слышала.

– Дидий Фест. Он заработал корону с зубцами 36 в Иудее.

Мой брат Фест нашел бы это забавным, что я пользуюсь его заслугами.

– Ты знала его?

– Нет, а должна была?

– А многие женщины знали.

Я улыбнулся.

– Сабина Поллия, как я понимаю, есть что-то в чем я могу помочь тебе?

Эти куклоподобные существа могут оставить такую же рану, как стрела из метательной машины.

– И, в чем ты хорош, Фалько?

Я решил, что пришло время восстановить контроль над ситуацией.

– Госпожа, в чем я хорош – это в своей профессии. Мы можем вернуться к делу?

– Давно пора! – заявила Поллия обиженным тоном.

Почему я всегда оказываюсь виноват?

– Если я правильно понял Гиацинта, это семейная проблема? – спросил я несколько сурово.

– Не совсем! – Поллия засмеялась. Она снова надула губки, но это меня не обмануло: леди испытывала трудности. – Ты нужен нам, чтоб не пустить проблему в семью!

– Тогда давайте сперва опишем эту "семью". Здесь живет Гортензий Нов; кто еще?

– Мы все живем здесь. Я супруга Гортензия Феликса; Гортензия Атилия супруга Гортензия Крепито…

Браки между рабами: обычная ситуация.

– Нов, среди этого братского триумвирата, все еще счастливый холостяк?

– Пока еще, – ответила она с напряженностью в голосе. – Но они не братья, Фалько! С чего ты это взял?

Я был немного озадачен.

– Одинаковые имена; ты назвала вас всех семьей…

– Мы не состоим в родстве. Но мы – одна семья. Имя нашего патрона 37 Гортензий Павл.

В добавок к обычной неразберихе, когда каждый римлянин в знак почтения получает имя своего отца, такое же как его братья и собственные сыновья, здесь я имел целую банду бывших рабов, которые после освобождения носили фамилию своего бывшего хозяина. Женщины тоже.

– Гортензия Атилия – вольноотпущенница из того же самого дома?