Тень (СИ) - Volkov Aleksandr. Страница 5

Я встал, вытянувшись во весь рост, и вышел перед строем, коротко глядя всем в глаза. Меня то и дело тянуло отвести взгляд в сторону. Трудно было, но какая-то сила помогала мне выносить моральное давление.

— Кто это сказал? — спросил я, скрывая дрожь в голосе. Вот дернул же меня черт! Остался бы сидеть на месте, сейчас не пришлось бы получать по ушам, ведь обидчик явно не потерпит такой неслыханной дерзости со стороны своей жертвы.

— Ну, я сказал, — отозвался мальчишка, выбритый на голо. На его лице был шрам, извивающийся над бровью. Он держал ладони на коленях на коленях, и явно был готов в любой момент схватить бокен, лежавший рядом с ним. — И что?

Настроение толпы тут же изменилось, и теперь они замерли в предвкушении, наблюдая за нами. Деревянный меч был хорошо сбалансирован, и я понимал, что им можно убить. Потому, на всякий случай, наметил целью плечо. В худшем случае — сломаю парню кость, в лучшем — оставлю синяк. Меня схватила мелкая дрожь, но я понимал, что раз встал, и тем более, проявил наглость найти обидчика — надо бить. Иначе — не видать мне покоя. Я чувствовал это инстинктивно, и понимал, что за себя надо постоять.

Я угрожающе дернул клинком, желая нанести удар, но замахнуться так и не смог. Впрочем, я бы и не успел, потому что в следующую секунду мой триумф был прерван.

Ловким движением обидчик подобрал бокен, и нанес мне резкий удар по животу. Из-за вспышки боли я упал, согнувшись в бараний рог, и простонал. Боль в кишках возникла дикая. Я мысленно обрадовался, что удар не пришелся на ребра, ведь под таким давлением парочка костей точно бы лопнула. Меня поразила скорость его реакции, ведь я даже не успел пискнуть, прежде чем получил в живот. Мне показалось, что обидчик ударил, реагируя на незначительное движение моей ладони

— Безродный, трусливый, и не знающий чести, — презрительно подытожил обидчик. — Хотел ударить исподтишка. Запомни моё лицо, а лучше — затылок. Ведь ты будешь всегда плестись у таких, как я, в хвосте.

Все захохотали.

Лично я не нашел в этом ничего забавного, мне стало до жути обидно, и на глаза наворачивались слезы. Я зажмурил глаза, стараясь хоть как-то скрыться от этого мира, и не видеть презрительного взгляда победителя.

Рю появился неожиданно. Я услышал знакомый шлепок ладони о затылок, писк обидчика, и крик Рю:

— Всем замолчать! А ты, живо на свое место! — угрожающе кричал Рю. — Ты! — обратился он ко мне. — Встать! Разлегся, как тюфяк!

Итомэ сел. Я открыл заплаканные глаза, рассчитывая на смешки, но ребята сидели, потупив испуганные взгляды и похоже, боялись даже вздохнуть. Встав, я потупил взгляд так же, как и остальные. Нет, мне было не страшно получить за конфликт, мне было стыдно.

— Это — Рэн, и теперь, он такая же часть рода Шинода, как и любой из вас! Он — часть семьи! Ты говоришь о чести?! — Рю разошелся не на шутку, указывая пальцем на обидчика, и страшно стало даже мне. — Каким кодексом предписано то, что нужно подвергать гонениям членов своей же семьи без причины? А!? Расскажи мне, Итомэ!

Конечно, я не был частью рода, конечно я не был частью семьи, но спорить никто не осмелился. В глазах Итомэ виднелось возражение, но как только он встретился с Рю взглядами, оно погасло.

— Простите, мастер, — просипел Рю, опустив голову.

— В следующий раз выбери себе противника по уровню навыков, или сильнее. Иначе, какой из тебя воин?

— Никакой, — покорно согласился Итомэ. — Мне стыдно, мастер.

Я, шмыгнув носом, сел спиной к стене. Не смотря на то, что в строю теперь было место, я перестал гореть желанием становится частью коллектива. Интересно, как Рю определил, что меня подвергают гонениям? Ведь его тут не было, когда разгорался конфликт. Видимо, он хорошо чувствовал настроение ребят в определенных ситуациях, и ощущал, когда они вели себя злобно.

Стыдно мне было до самого конца тренировки. Мы отрабатывали базовые движения, и первые попытки овладеть начальными навыками давались мне не очень легко, то ли потому что я оказался бездарным, то ли потому, что я находился под эмоциональным давлением. Когда тренировка подошла к концу, ребята совершили завершающие обряды, и разошлись. Мы с Рю остались наедине.

— Рэн, — сказал Рю, подозвав меня жестом. — Ты уходишь? На работу?

— Нет, господин Рю, — сказал я ему, вспомнив, как к нему обращался Европа.

— Я хотел предупредить тебя, Рэн, и рассказать кое-что, — Рю говорил искренне, без упрека. Мы сели на соломенные ковры друг против друга. У меня непривычно начали болеть колени и ступни. — Ты точно уверен, что хочешь учиться?

Я кивнул. Судя по лицу, Рю сделал для себя какой-то вывод, и он был явно положительным. Мне вдруг показалось, что утренние нападки были своего рода проверкой моего характера, и я её прошел. Но зачем тогда Рю накричал на своих учеников?

— Тогда знай, почему ребята так поступили. Видишь ли, право овладеть стилем Шести Клинков имеет далеко не каждый. Это древнее искусство, которое включает в себя шесть наиболее эффективных стилей фехтования, и тренировочный процесс построен так, что ты можешь полноценно овладеть каждым из них, научившись правильно их совмещать. Выходцы нашего клана — сильнейшие и самые востребованные мечники из всех, и некоторые из них даже входят в ряды даймё.

— Что такое даймё? — с интересом спросил я.

— Элита среди самураев, — сказал Рю, погладив усы. — И как ты понимаешь, много кто хотел бы воспользоваться нашем стилем, что бы пробить себе дорогу в жизнь.

— А что в этом плохого?

— Ничего. Нет ничего дурного в проявлении амбиций и целеустремленности, но люди бывают злыми, и алчными. Как раз поэтому в рядах моей школы есть система строжайшего отбора, и я тебе скажу, что даже не все из моих родственников были допущены до тренировок.

— А почему только родственники?

— Их души после рождения чисты. Я уверен в этом. Родители воспитывают их так, как положено в роду Шинода, и потому, они приходят ко мне, имея лишь благие намерения.

— Почему тогда взяли меня?

— В тебе есть сильная воля, а это признак человека, который может напрямую контролировать чакры. Но дело не только в этом. В твоих глазах я не увидел почти ничего. Ты чист, и можешь воспитать себя таким, каким хочешь. Кто были твои родители?

— Ну, — мне стало немного грустно, но я взял себя в руки. Зачем грустить из-за того, что не помнишь? — Я не помню их. Я вообще ничего не помню.

— Х-м-м, — протянул Рю. — Тогда я точно был прав.

— В чём?

— В том, что ты чист душой. Буквально. Правда какие-то знания в тебе всё же есть.

— С чего вы взяли?

— Ты держишь меч за рукоять, а не за лезвие, потому что знаешь — взяв меч за лезвие — порежешься.

Я не мог с этим не согласиться. Я не помнил прошлого, но всё же, мой мозг уже был чем-то наполнен. Знаниями о тех же самураях, например, пусть и прерывистыми. Я только знал, что самурай воюет с мечом, и что ему за это платят. Больше я, наверное, не слышал о них ничего.

— Вот о чём я хотел предупредить тебя, Рэн, — Рю резко сменил тему разговора. — Тебе будет в несколько раз тяжелее осваивать искусство Шести Клинков, чем остальным.

— Почему? — спросил я. На душе стало как-то паршиво. Возникло ощущение того, что я в этом доме лишний.

— Потому что ребятам досталась эта возможность по праву, принадлежащему нашему роду, а ты попал сюда просто так, понравившись мне. Это подвергает сомнению их избранность, и делает тебя нежеланным гостем для них. Я, конечно, буду тебе помогать, но хочу предупредить, что не всегда буду рядом. Эти словесные нападки могут не раз повториться. Причем независимо от того, как ты поставишь себя перед коллективом. Они пока молоды, и не совсем ведают, что творят. Готов ли ты тренироваться, неся на плечах такой груз?

Готов ли я? Это было хорошим вопросом. Можно ли сразу попасть к самураям, что бы там, на месте, обучали и подготавливали? Рю я не хотел спрашивать, такой вопрос мог обидеть, а я не хотел его обид. Скорее всего, сделать так было нельзя, и прежде чем кого-то решают принять в самураи, наверняка проверяют способности. А что я умел? Ничего.