На углу Пскопской и Йеллопуху (СИ) - Абалова Татьяна. Страница 27

— А как же Исида на нашей Заставе оказалась?

— Какой выход у тех, кто остался без собственной Заставы? Ждать появления следующей. Когда Застава гибнет, существует всего два варианта спасения — перепрыгнуть в один из миров, который войдет в соприкосновение, или остаться и ждать, когда появится новая.

— Но насколько я понял, только на Заставе мы можем жить веками. Как же, оказавшись в чужом мире без защиты Заставы, проходимцы продолжали оставаться бессмертными?

— А «Книга Судеб»? Она же никуда не девалась. Если в этот артефакт вписано твое имя, живи в радиусе его действия, и смерть тебе не грозит. Вот смотри, первую «Книгу Судеб» хранили в Египте, а потому все застрявшие на Земле проходимцы тусовались только там. Вторую держали на Олимпе, и опять иномирцы кучковались вокруг сторка, назвавшего себя богом Зевсом.

— Выходит, египетский бог Ра тоже был сторком?

— Почему был? Он и поныне жив-здоров. Это наш сторк Игеворг. А Осирис — его родной брат Сэмвилль. Он сейчас обитает на Заставе Вервульфии. Именно туда почти полным составом перешел египетский пантеон богов.

— Так они оборотни?

— Ну да, многие. Вспомни, как изображены египетские боги? Шакал, змея, цапля, сокол. Конечно, на Египетской Заставе жили не только оборотни. Как говорится, каждой твари по паре. Несколько демонов, ведьм, эльфов, котов — родственников нашего Бай-юрна. Отсюда любовь египтян к кошкам. Вспомни, их изображения и скульптуры в стране пирамид повсюду.

— Я не был в Египте.

— А чего туда ходить? Попроси Исиду рассказать об их жизни. Только о члене Осириса не спрашивай. Кстати, это она изобретатель первого протеза. Ведьма смастерила его из глины и даже умудрилась зачать. Правда, в эту байку я точно не верю. Наверняка, какой-то проходимец помог.

— У нее есть ребенок?

— Сын. Ты его знаешь. Сейчас его зовут Сапфиром, а в Египте он носил имя Гор.

«Уж не сторк ли Игеворг был тем самым проходимцем, что помог забеременеть Исиде, распустившей миф о чудесном зачатии с помощью глиняного пениса?»

— Гугл, а почему сторк Игеворг с братом разбежались по разным мирам? Ведь на первых двух Заставах они жили вместе?

— Есть причина. Они полюбили одну женщину. Исиду. Почему ведьма с сыном остались с Игеворгом, лучше и не спрашивай. Дело запутанное. — Гном поднял голову на собеседника. — Чего вздыхаешь, Макарушка?

— Я видел, как Исида с Теей наблюдали за купающимся голым Сапфиром. Как-то это все неправильно.

— Исида прочит сыну большое будущее. Он когда-нибудь тоже станет сторком какой-нибудь Заставы. Она боится, как бы кто из местных девиц ему карьеру не испортил. Вот они с Теей и следят, с кем из жительниц Заставы он развлекается. Водопад его любимое место встреч. Как ты думаешь, почему вдруг Захар стал альфой? — Гугл оживился. — Ведьмы помогли. Им нужно было срочно от бойкой Ганны избавиться.

— Сколько же Исиде с Галатеей лет?

— Тысячи, как и нашему сторку. Только женщины всегда остаются женщинами. Даже если они всемогущие ведьмы. Они везде пишут лишь последние три цифры, чтобы их возраст никого не пугал. Здесь мало кто говорит правду, и, как видишь, мало кто называется настоящим именем. И на то есть разные причины. — Гном остановился. — Что-то разговорился я. Пришли уже, Макарушка.

Они стояли перед огромным крытым загоном, стены которого уходили ввысь и пропадали в темноте.

Макар потянул носом, но никакого особого запаха не почувствовал.

Входя в небольшую дверцу, через которую вряд ли пролезет огромный дракон, Макар на всякий случай зажал нос пальцами.

— Отдай девушке лопату, — толкнул его в бок Гугл.

— А где драконы? — спросила Надя, боязливо оглядываясь.

— Так вот он, перед тобой, — спокойно произнес Хочь, спрятав руки в карманы.

— Я кроме птички никого не вижу.

— Это ты про Макара?

— Нет, я про вон ту птичку, — Надя показала пальцем на скалистый уступ, на котором сидел кто-то похожий на черную куропатку. Курочка завозилась, повернулась к людям хвостом, и вниз упало что-то блестящее размером с бусину.

— Ну, Надюша, бери лопату, ведро и делай то, зачем пришла.

— Это что, стекло? — Макар поднял одну из бусин и посмотрел ее на просвет.

— Не трогай драконьи какашки руками, — поморщился Хочь.

— Это для тебя они какашки, — назидательно проговорил Гугл, заметив, как Макар брезгливо отбросил бусину. — А на Пскопской стороне их называют алмазами.

В этот момент курочка дыхнула огнем, и из-под хвоста вывалилась еще одна бусина.

— Перекормил ты его, Хочь, — заметил Гугл, наблюдая как бусина скатилась вниз к основанию кучи ей подобных. — Чего застыла, Надюша? Перед тобой и есть тот самый дракон и продукт его жизнедеятельности. А ты кого ожидала увидеть? Динозавра?

Надя резко сняла противогаз.

— Шуточки, значит, шутим? — прищурив глаза, она стукнула лопатой об пол. Звук получился таким громким, что из-под хвоста курочки вывалилось сразу несколько бусин. — Противогаз, сапоги, лопата. Ходи, Надя, пугалом огородным, а мы посмеемся?

— Ты чего разошлась, девонька? — Гугл на всякий случай спрятался за спиной Макара. — Тебя привели, можно сказать, в святая святых Заставы, куда доступ имеют только избранные, а ты кричать вздумала? Наших малышей пугаешь? Да мы с тебя еще честное слово возьмем, что ты никому тайну драконьего навоза не откроешь.

Надя упрямо ударила лопатой о каменный пол, высекая яркую искру.

— А как иначе сделать так, чтобы пограничники держались отсюда подальше? — Хочь протянул руку, и испуганный дракончик, неловко ворочаясь, перелез на нее. Теперь Макар разглядел и чешую, и маленькую головку с острыми зубами, и перепончатые крылья. — За эти алмазы на Пскопской стороне большие деньги выручить можно, а значит соблазн воровства велик. Но увидев, как тебя готовили к грязной работе, не каждый из наших решится проникнуть туда, где навоза по колено, а рядом бродит огромный хищник.

— А если я правду расскажу?

— А кто тебе поверит? — спросил Хочь, сажая дракончика на место. — Гугл, давай.

Гном вытащил из кармана фотоаппарат и навел объектив на Надежду, которая застыла, с ужасом глядя на того, кто только что был Хочь-Убеем. Вместо него рядом с ней стоял огромный дракон с разинутой пастью.

— Готово! — Гном ослепил вспышкой, запечатлев испуганные лица Макара и Нади.

— А если все-таки начнешь болтать, кормить тебе в коллекторе лапундриев, — спокойно продолжил Хочь, вновь становясь дядькой с пышными усами. — Уж поверь, эти твари алмазами не какают.

Глава 13. Рамштайн форева. Трудности безответной любви

Они стояли как скала, которую не обойти, не перемахнуть. Черные майки обтягивали мощные торсы, бычьи шеи уверенно держали лобастые головы, ирокезы воинственно топорщились над выбритыми висками, бороды лопатой свисали до самой груди или рельефно украшали выпяченные подбородки. Армейские ботинки на шнуровке, широко расставленные ноги, руки, сжатые в кулаки, довершали образ самых брутальных самцов всех миров.

— Красавцы, — на выдохе произнес Гугл, роняя из рук охотничьи сапоги.

— О, рокеры! — Надя, не ожидая, что гном остановится, налетела на него и тоже замерла, с восхищением глядя на семерых мужчин, перекрывших своими телами портальный коридор. В спокойствии и мелькающей в глазах пришельцев иронии чувствовалась такая сила, что никто из собравшихся вокруг этой группы не сомневался — на Заставу пришли спасители, не боящиеся ни бесов, ни лапундриев. В чем тут же убедились.

В коридоре появилась Окси. Грязные охотничьи сапоги, руки в резиновых перчатках, два пустых ведра, измученный взгляд в пол говорили о том, что она уже побывала в коллекторе. Недогадливые, что по какой-то причине могли не заметить характерные атрибуты кормилицы лапундриев, добирали впечатление сногсшибательным запахом.

Только дойдя до стоящей монолитом группы, Окси, наконец, подняла глаза, в которых мелькнуло то же восхищение, что испытывал каждый пограничник в радиусе двадцати метров. Но первое впечатление вскоре сменил испуг. Ведра с грохотом упали на пол, с рук в одно мгновение снялись резиновые перчатки, а пальцы взметнулись вверх с инспекцией того, что творится на голове. Пока Окси взбивала прилипшие ко лбу кудри, любой из присутствующих безошибочно мог определить, какие ее обуревали мысли.