На углу Пскопской и Йеллопуху (СИ) - Абалова Татьяна. Страница 35

— Разрешаешь узнать твои тайны? — осмелев, студент медленно провел по кожаному переплету рукой. Ощущение было такое, будто он гладил лысую кошку породы Сфинкс. Удивительное дело — кожа под его ладонью тянулась, разглаживалась, даже как будто бы ластилась.

Открыв книгу на первой странице, Макар ничего не понял. Такое безобразие дети называют «каляки-маляки». Кого из жителей или проходимцев записывала Пиу, и гадать не хотелось. Он не решился прикоснуться и к последующим неумелым художествам Крошки, некоторые из которых очень уж походили на изображение девушки-призрака из фильма «Звонок».

Ужасов на сегодня хватит.

Листая фолиант, студент замечал, как со временем оттачивалось мастерство маленькой художницы. Зарисовки Пиу стали передавать не только внешность, но и характер зарегистрированного на Заставе существа. Шестьсот шестьдесят седьмой по счету шла Надя.

Макар обернулся на спящую девушку. Стоит только приложить ладонь к портрету Надежды, и он многое узнает о ней. Но не будет ли этот поступок смахивать на подсматривание в замочную скважину?

Он закрыл книгу, чтобы уйти от соблазна. Не теперь, когда Надя перестала быть простым «объектом для наблюдения».

Начало клонить в сон. Сопение, пыхтение, мурчание соседей не способствовало сохранению ясной головы. Макар поймал себя на том, что клюет носом. И, если бы не выпавшая из рук книга, он бы, наверное, отключился.

Фолиант открылся на странице с нарисованной аркой и стоящим под ней высоким мужчиной. Он прижимал к груди спящую девочку, удивительно похожую на Крошку Пиу. Дремота слетела моментально, как только Макар вгляделся в лицо незнакомца — он оплакивал ту, что покоилась в его руках. Дюймовочка явно была мертва.

Боясь и, в тоже время, желая узнать, что произошло, студент положил ладонь на рисунок. Мозг обожгло чужими воспоминаниями. Создавалось впечатление полного присутствия.

«— Сторк Вайракс, вы еще успеете! — кричал чумазый Гугл, протягивая руку в сторону мерцающего портала. Коса гнома растрепалась, волосы прилипли к потному лбу.

— Нет, — покачал головой мужчина. — Я останусь с Лекой.

— Но она уже мертва, Заставу не спасти! — в поле зрения появилась Исида. Ведьму трудно было узнать, скорбь и ужас изменили ее лицо. Куда подевалась привычная холодность? Порывистые движения, готовность действовать быстро, нежелание понять упрямство стоящего напротив человека.

Кто-то из присутствующих тоненько скулил.

Повернув голову на звук, Макар увидел Крошку Пиу, стоящую на коленях и закрывающую ладошками глаза.

— Вайракс, не дури! Ты вырастишь себе новую Заставу! — к проходу шагнул сторк Игеворг, пытаясь достать мужчину и насильно перетащить его на свою сторону, но тот отступил вглубь.

— Хватит. Я больше не могу смотреть, как они умирают.

Портал с треском захлопнулся.

В коридоре воцарилась тишина, хотя в нем столпилось не менее пятидесяти существ. Макар узнал Ганну. Она беззвучно плакала, обняв Бугера, который выглядел значительно крупнее.

«Сточился со временем что ли?»

Мелькнула мысль, что Бугер меняется также как и горы, которые пока молоды — круты и высоки, а спустя тысячелетия от них остаются лишь облизанные ветрами и дождями холмы.

Сторк Игеворг взял на руки плачущую Крошку Пиу, и, пройдя мимо потрясенных зрителей поступка Вайракса, зашел с ней в тайную комнату, где в кресле сидел Сапфир.

Над столом мигала огнями объемная карта миров.

Бармен следил за золотистой точкой, которая медленно отплывала от Пскопской Заставы.

— А где Вайракс? — оторвавшись от карты, спросил он, бросив взгляд за спину сторка.

— Остался с Лекой. Это его выбор, — сторк Игеворг устало опустился в кресло и, удобнее устроив голову Крошки Пиу на локте, погладил ее по спутавшимся волосам. — Иногда мы способны совершать и такие глупые поступки.

Дюймовочка сонно моргнула.

— Спи, девочка, — ласково произнес сторк и подул ей в лицо.

— Сколько к нам перешло новеньких? — шепотом, боясь разбудить Пиу, спросил Сапфир.

— Девятеро.

— Много.

— Ничего, как-нибудь разместимся. Нам достались повар, Точильщик и куча попаданок.

— Уф, — поморщился Сапфир.

Оба эльфа устремили взгляд на гаснущую искру. Последняя неяркая вспышка и Застава сторка Вайракса перестала существовать.

— Когда на Цетиле взойдет новая Застава?

— Боюсь, мир солнцеликих для нас потерян навсегда.

— Но в человеческом мире Застава уже трижды прорастала, — Сапфир наклонился вперед, его ладони обхватили мягкие подлокотники. Он, не мигая, смотрел на сторка. — Или есть какой-то секрет?

— Есть. Ты за столько веков должен был догадаться, что погибшая Застава никогда не прорастает вновь. Это миф. Мы придумали его для тех, кто оплакивает Крошек и Крох. Мол, пройдет время, и они возродятся вместе с Заставой. Но Крохи каждый раз разные.

— Неправда, я помню и первую, и вторую Пиу, они как близнецы.

— Вот именно. Они похожи, но это не одна и та же девочка. Новая Застава — новая хранительница книги.

— Я представлял, что Застава как сорняк, — Сапфир откинулся на спинку кресла. Он выглядел растерянным. — Погибнет в одном месте, вылезет в другом, требуется только подождать. Я был уверен, что Крошке Пиу всякий раз приходится заново познавать Междумирье. И она просто не помнит свои прежние жизни.

— Ты прав в одном: Застава в чем-то похожа на растение. Она начинается с Зерна. Мне и твоему отцу повезло найти несколько Зерен и свободный мир. Эта Застава, — сторк Игеворк кивнул на всхлипывающую во сне Крошку Пиу, — последняя.

— Кто еще об этом знает?

— Твоя мать, Тея. Теперь ты.

— Почему вы с братом разделились? Почему мой отец ушел в Вервульфию, оставив меня и мать на Земле?

Взгляд сторка застыл.

— Пусть Исида сама расскажет.

Поняв, что тот больше не произнесет ни слова, Сапфир вернулся к разговору о погибшей Заставе.

— И что же будет с миром солнцеликих? У Вайракса были еще Зерна?

— Я знаю об одном, которое по всей видимости сгорело вместе с Заставой. Поэтому уверен, что Цетил, как стабильный мир потерян для нас. Притянуть его без Заставы почти невозможно, как и предугадать, где и когда произойдет хаотическое касание.

— А если попробовать? Ведь когда-то сторки были первопроходцами и открывали новые миры. Почему не повторить давний опыт?

— Без Зерна в руках и пытаться не стоит. Их осталось так мало, что никто из сторков не захочет делиться своими запасами.

— А откуда взялись Зерна?

— Они сами по себе летали в Пространстве. Как только между мирами разнеслась весть, что из Зерен прорастают магические Заставы, за ними началась погоня. Каждый сторк хотел иметь собственную Заставу. Но вскоре выяснилось, что невозможно одновременно вырастить две Заставы в одном и том же мире. Зарытые в почву Зерна просто каменели, и уже никогда не пробуждались.

— И где этот колос — праотец Застав?

— Увы, мы его так и не обнаружили. За тысячелетия Заставы появлялись и гибли, а количество Зерен неумолимо сокращалось. Сейчас найти плавающее в Пространстве зерно просто немыслимо. Когда-нибудь исчезнет последняя Застава, и связь между мирами прервется. Вернется хаос».

— Макар, ты почему стонешь?

Студент поднял глаза, не сразу узнавая Надежду. Он с трудом возвращался в настоящее.

— Я видел… — Макар осекся. Он не знал, стоит ли открывать тайну, как можно «прочесть» книгу. — Мне приснился кошмар.

Он убрал с рисунка ладонь и закрыл фолиант. Замочек защелкнулся.

Надя села рядом, также как и Макар, прислонившись к стене и вытянув ноги.

— У меня дома осталась младшая сестра, — произнесла она тихо. — И я тоже не знаю, что с ней. Наверное, ее забрали в детский дом.

— А родители?

— Я ей была и мамой, и папой.

Надя затаила дыхание. Макар понял, что она не хочет расспросов, поэтому просто положил ладонь на ее руку, которой она нервно мяла край платья. Пальцы прекратили свое движение.