Городу нужен хранящий (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 37

— Что и кому нужно на этом острове?

— Так тебе и нужно. Я тебя сразу почуял, только найти не мог, он тебя прячет.

Кто именно его прячет, Хият уточнять не стал. Да Дорана и без уточнений догадалась. Наверняка город. А братья, к счастью, этим вопросом не заинтересовались. Ничу вообще призрака лишний раз беспокоить не хотелось. Он, судя по окаменевшему лицу, с удовольствием бы сбежал из этого переулка. И родственников с собой захватил. Вот только не был уверен, что это не оскорбит мертвого мага. А оскорблять его явно не стоило. Кайран о чем-то старательно думал.

— Ты знаешь, как появляются на свет хранители? — торжественно спросил призрак.

— Знаю, — кивнул Хият. — Они рождаются из чувств. Желания защитить, спасти, помочь. Поэтому потом и помогают определенной семье. Семье тех, чьи предки помогли хранителю родиться.

— Правильно, — широко улыбнулся мертвый маг и даже попытался потрепать Хията по голове.

Ладонь прошла насквозь, а водник даже не вздрогнул.

— А как хранители получают разум, знаешь? — спросил призрак.

— Нет, — признался Хият.

— Вот! — торжественно поднял руку над головой маг. — Не знаешь. А тебе нужно знать.

— Как хранители получают разум? — понятливо спросил Хият.

— Хэх, — выдохнул призрак. — Чтобы хранитель обрел имя, память, разум и воплощение в мире живых, нужно принести жертву. Причем жертва не должна против этого возражать. Иначе ничего не получится.

Хият громко хмыкнул, почесал макушку и спросил:

— Мать бросившаяся на врага, спасая ребенка, сойдет?

— Понятливый, — одобрил мертвый маг. — Сойдет. Если умрет при этом, то сойдет. И даже не будет важно, выжил или нет ребенок. Хотя чаще те, кого спасают, выживают. Потому что когда душа делится на части, свидетели этого действа увиденное вряд ли переживут, если обладатель души не хочет, чтобы они это пережили. Иногда даже тел не остается.

— Какая прелесть, — пробормотал Кайран, и получил от брата очередной пинок. — Нет, ты только вдумайся, чтобы получить хранителя, нужно найти добровольную жертву. Вот почему они так редки. Добровольно, без сомнений и сожалений пожертвовать собой можно только тогда, когда времени на размышления нет.

— Хэх, — одобрил Кайрана призрак. — Ты умнее, чем кажешься. Хорошо маскируешься под придурка, молодец. Будь я жив, я бы тебя в ученики взял. Но, кое до чего ты не додумался. Ты молод и жизнелюбив, поэтому и не понял. Жертва, которая стала таковой добровольно и без сомнений не в силу мгновения, а собственным решением, гораздо ценнее.

— Так любой самоубийца… — опять заговорил Кайран, игнорируя злющий взгляд Нича.

— Нет, самоубийца не подойдет. Жертва должна ценить жизнь. Иначе, какая из нее жертва? Плохая жертва. Негодная. Подумайте мальчики и девочка, подумайте, а мне пора…

— Подожди! — Хият попытался поймать за рукав мертвого мага. — Зачем мне знать, как хранители обретают разум?!

— Тебе нужно, — улыбнулся призрак. — Однажды поймешь, зачем. Когда научишься видеть дальше своего носа. Перед тобой есть кусочки мозаики, попробуй сложить целую картину.

Мертвый маг еще раз хэхнул, противно хихикнул, щелкнул пальцами и растаял, словно его и не было.

— Какую еще картину? — мрачно спросил в пространство Хият. — Какие еще куски мозаики? Какой, к зеленым черепахам хранитель и чей разум получил? И зачем мне это знать?

Отвечать на эти вопросы никто не стал.

Так они и стояли в тишине, ожидая неизвестно чего, пока Кайрану столь бесполезное занятие не надоело.

— К морю идем? — жизнерадостно спросил он. — Призрак сам ушел, так что…

— Идем, — стукнул кулаком по стене Хият. — Не знаю, какую мозаику и зачем я должен сложить, но то, что по городу бродят духи, мне не нравится. Это сейчас эти духи безвредные. А завтра кто-то притащит очень даже вредных, и вряд ли они сами уйдут…

— Водник, о каком бабском даре говорил этот странный мертвец? — излишне спокойно и холодно спросил Нич, пытаясь пригвоздить взглядом Хията к стене, у которой он стоял.

— У Даринэ Атаны спроси, — нахально предложил Хият. — Ей я уже о мамином наследстве рассказывал. Не хочу повторятся. Да и не уверен, что ее обрадует, если я расскажу еще кому-то.

— У Атаны? — явно не обрадовался предложению Нич.

— Так кто у нас мама, главе совета известно, — пробормотал Кайран. — И она ничего против этой мамы не имеет, а значит, сирота у нас не такой и безродный… А папа у нас кто? Хотя, судя по жалобам моего несостоявшегося учителя, не знавшего, есть ли у него дети или нет, папа тоже может ничего не знать. Спрошу у деда, кто такие служители смерти. Он много всякой ерунды знает.

— Спроси, — почему-то одобрил Нич, предпочитавший держаться от дружелюбного деда как можно дальше. Не одобрял дед следопытов, даже если они были его внуками, и никому не говорил почему.

— Кто у нас папа… — каким-то пришибленным голосом сказал Хият. — Точно! Надо подумать о папе.

— Правильно, выяснишь, кто твой отец и будешь знать о себе в два раза больше, — одобрил неугомонный Кайран.

Дорана за его спиной нервно хихикнула и прикусила палец. Чувствовала она себя очень странно. И весь мир казался зыбким перевертышем, который все не может решить на какой форме остановиться. Вот и меняется ежесекундно, течет, как та вода и каждый в этом мире видит что-то свое.

А может этот мир действительно такой. Причем всегда. Просто Дорана раньше этого не замечала.

Она вообще многого не замечала.

А еще большего не видит и сейчас. И вряд ли когда-нибудь увидит.

Как изгнать призрака?

Следующие три дня прошли очень весело. Братья к Доране больше не приставали, не до того им было. Нич вообще дома не появлялся, занимаясь чем-то загадочным и важным. Кайран, вместе со старшими братьями приходил только поесть и показать маме, мол, все они живы и здоровы. Мама радовалась, ворчала о том, что хотя бы одному следует жениться, потому что ей надоело кормить всю эту ораву, и выслушивала новости.

А новости были хоть и ожидаемы, но не шибко радостны.

По ночам по городу стали бродить духи, пугая разных излишне впечатлительных прохожих. У кого-то там даже сердечный приступ случился, не ожидал он, что из стены выйдет давно умершая прабабка и начнет грозить кулаком. Как уж он рассмотрел в бесформенном призраке свою прабабку, выяснить не удалось, для всех остальных эти духи были на одно лицо, еще и отсутствующее лицо, и пугались их, скорее, от неожиданности. Неприятно на ходу влетать в призрака, вылезшего из стены.

Прогнать этих призраков пытались многие, но ни у кого оно не получалось. Сволочные духи прятались в стены домов и обратно выходить к водникам и страже не желали. И в ловушки попадались крайне редко.

На четвертый день Вельда, все это время пытавшаяся слушать какой-то загадочный шепот домов и песнь эфира, приняла решение. Нет, не так, она приняла Решение! И пошла исполнять решенное.

На расспросы она не отвечала, даже мрачно хромавшему за ее спиной Ладаю, хотя уж он спрашивал так, что и мертвый бы ответил, лишь бы этот странный парень отстал. Куда идет, не говорила. И вообще была сосредоточена и целеустремленна. Доране даже казалось, что эта девчонка решила позволить принести себя в жертву во имя обретения хранителем разума и личности. Выражение лица для такой жертвы подходящее.

В итоге Вельда привела сопровождение на знакомую площадь, где проходила первое испытание. Осмотрелась, уселась на бортик фонтана и торжественно произнесла:

— Чтобы заставить привидение уйти, сначала нужно узнать, почему оно пришло. Решим его проблему, и оно уберется.

— О! — восхитился Ладай, и толкнул задумчивого Хията локтем в бок.

— Привидений много, — напомнил водник.

— Мы расспросим каждое! — торжественно пообещала Вельда. — Я их призову, они придут, и мы расспросим!

Группа Лиирана Вуе, во главе с ним самим, несколько опешила и стала переглядываться.

— Сейчас день, — напомнил Хият.