Городу нужен хранящий (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 6

— Угу, все они не дураки, — проворчала Марика. — Вон мой папа тоже был не дурак, а дядя до сих пор смеется над тем, как всей семьей ловили его по горам.

Дорана улыбнулась, подумала немного и выдала самый дурацкий вопрос из возможных:

— А что я ему скажу?

— Пожалуйся на жизнь.

— Хияту? — зачем-то переспросила рыжая.

— Нет, Калару, он тебя послушает и посмеется. А потом совет даст. Даже знаю какой.

— Какой?

— Опереди всяких наглых и мечтающих выйти замуж хоть за кого-то, — улыбнувшись сказала Марика. — Он еще в школе такие советы раздавал. А потом подозревал всех знакомых девчонок в желании выйти замуж именно за него. Смешной такой был. Хотя, если подумать, не самый плохой совет.

Дорана фыркнула.

— С Хиятом это не получится.

— Пробовала?

— Не то чтобы… Глупо вышло, думала, поиздеваюсь.

Марика только головой покачала.

— Знаешь, — сказала тихо. — А ты ничего не делай. Вряд ли он опять попытается умереть. Пускай все идет, как идет. И не думай. Может это поможет не бояться всяких глупостей.

— Оно само думается, — недовольно пробормотала Дорана. — Ладно, пошли домой. А то тут скоро дождь начнется. Смотри, какая туча. Точно как та, над морем.

Марика послушно посмотрела на краешек темно-серой тучи. Хорошая туча, ливень будет. Наверняка Калару и Хияту понравится. Водникам дожди всегда нравятся. А огневиков они обычно раздражают. Интересно, как к дождю отнесется Ладай?

Днем в городе было тихо и спокойно. Ладай листал книги, то ли вспоминал то, что знает, то ли искал это знание там и никак не мог найти. Добрейшая и мудрейшая больше никого не беспокоила. Она тихо пила настойку из двенадцати трав и размышляла о том, что быстрее придет — опьянение или обещанное продавцом просветление разума? Рыжая девчонка, выглядящая младше своего возраста, сидела в кресле обняв подушку и думала.

О приятном она думала. О том, как ей будет завидовать дура-сестра, когда она — Вельда, станет настоящей хранящей. И что скажут все те тетки, которые при приближении младшей дочери Красноголового Йона поджимали губы и начинали шушукаться. О том, что папа наконец перестанет качать головой и сожалеть о том, что не запер тот шкаф с микстурами. Наверняка же дочка не растет из-за того, что пролила на себя большую их часть, когда падала вместе с полкой. О многом она думала и о многих.

Трое братьев выясняли отношения. Не громко, потому что орать и ругаться на публику могут себе позволить только низкородные и никчемные людишки, а дети Верада Смелого к таковым не относятся. Саран пытался доказать братьям, что они здесь не нужны, он сам прекрасно справится и никого не опозорит. А Мин и Лалэн доказывали ему, что ходят за ним следом исключительно для его престижа, а вовсе не потому, что кто-то приказал им изображать нянек при недоразвитом ребенке.

Лиджес мрачно читал книгу и делал вид, что не обращает внимания на дядиного соглядатая, которому было разрешено ставить его, Лиджеса, на место. На то самое место, которое определил ему дядя — старый ублюдок. А все из-за чего? Из-за маленького эксперимента, невиннейшего. Он ведь не приносил в жертву младенцев и девственниц. А мертвые? Мертвым все равно. Какая им разница, в склепе лежать, или в пещере подготовленной для вызова духов? Лиджес считал, что никакой. А старый ублюдок, что это может их оскорбить. Видите ли, мертвых беспокоить нехорошо. Интересно, он бы так же считал, если бы этот маленький эксперимент пошел как надо? Или сидел бы сейчас в пещере и жадно расспрашивал предка? Историей дядя увлекался.

Ильтар же просто гулял по городу. Шел, куда ноги несут. А выносили они его всегда к одному и тому же дому, огороженному забором и странной защитой, к которой совсем не хотелось приближаться. Ильтар проходил мимо, шел дальше, гулял себе, гулял и опять приходил к тому же дому. Это что-то значило, но он пока не мог понять что. Надо выяснить, что это за дом, тогда, возможно, станет понятно.

Еще в городе было множество людей, которые тоже чем-то занимались пока не пришел вечер. А за ним и ночь. А вместе с ночью к городу подполз туман, слепо потыкался в стены, словно пробовал их на прочность, облизал закрытые ворота и уполз к морю, где и пропал. Туманы обычно так себя не ведут. Они приходят от моря, а потом рассеиваются, оставив после себя капли воды. Только никто на этот туман внимания не обратил. Никто из людей.

Огромная белая змея проводила туман подозрительным взглядом и решила, что будет настороже.

А еще заставит своего человека быть осторожным и внимательным. Потому что туман вонял неживым, точно как те, кого люди называли цеповиками. Но к цеповикам он отношения не имел. Змея была в этом уверена, хотя не могла вспомнить почему. Так бывает, когда в городе нет никого, кто носил бы в себе это знание. У людей память короткая. Одни умирают, забыв передать знания другим, другие не стремятся найти это знание. А потом не остается даже тех, кто знал о существовании этих знаний. И тогда помочь могут только те, кто умеет разговаривать с мертвыми. Та девушка, чей сын сейчас хранящий города, она умела звать и слушать мертвых. А вот мальчик не умеет и некому его научить. Самостоятельно же учиться этому долго, сложно и опасно. Змея это знала.

А еще она знала, что затерявшееся в памяти знание рано или поздно всплывет на поверхность и тогда можно будет им поделиться. И так будет лучше, чем искать неизвестных мертвецов, чтобы задать им неясные вопросы.

Поэтому, пускай мальчик спит. Незачем его пока беспокоить. Туман всего лишь посмотрел и ушел думать.

Затишье перед бурей

Затишье перед бурей.

День у группы Лиирана начался с очередной торжественной речи о том, насколько им повезло и как сильно будет везти дальше. Говорила Вельда, на этот раз выспавшаяся и до отвращения бодрая. Группа дружно смотрела на нее, как на идиотку, даже Хият, но девчонка этого не замечала.

— А потом мы… — вдохновлено вещала кандидатка на хранящую.

— Я уже в туалет хочу, — мрачно сказал Калар за спиной Дораны. — Долго она еще будет бредить? И вообще, мы должны ее сопровождать, а не слушать.

— Не надо было пиво пить, — отозвался Дин таким тоном, словно это пиво Калар отобрал у него.

Вельду несло по кочкам и буеракам. Она стояла в гордой позе, размахивала перед собой рукой и говорила о том, как городу с ней повезло. Она его обязательно улучшит, перестроит, украсит и омолодит. Он у нее будет сверкать…

— Как яйца у кота, — сказал Калар.

Дорана и Марика дружно фыркнули и Лиирану пришлось на подчиненных шикнуть, а то подопечная еще услышит, расстроится, добрейшей и мудрейшей нажалуется. Им-то ничего, а ему придется выслушивать еще и претензии Атаны. И поучения о том, как должны вести себя гостеприимные люди.

— А еще… — ничего не услышала Вельда.

— А давайте ее убьем и скажем, что так и было, — предложила Дорана. — А то вдруг на самом деле станет хранящей. Лучше без хранящих, чем такая идиотка.

— Я бы с удовольствием, — кровожадно отозвался Калар.

— А теперь мы пойдем смотреть на город! — жизнерадостно заорала Вельда напоследок.

— Чтоб на тебя, дуру, заикание напало, — сердечно пожелал Калар.

— Станет еще хуже, — мрачно сказал Тиян. — Дольше говорить будет.

— Калар, догонишь нас! — практически прорычал Лииран.

Водник кивнул и рванул в неизвестном направлении.

Вельда величественно сошла с порога, на котором вещала, на брусчатку и махнула рукой влево.

— Туда пойдем.

— Зачем? — флегматично спросил Хият.

— Я так хочу.

— А.

Хият и Ладай переглянулись, дружно пожали плечами, но больше ни один из них ничего не сказал. А Лииран заподозрил, что как раз в ту сторону в данный момент лучше не идти, но тоже решил промолчать. Его мнения и не спрашивали. Девчонка ни с кем не советуется, ничье мнение ее не интересует, так зачем навязываться? Лииран был уверен, что пока Вельда не получит по своему высоко задранному носу, никого она слушать все равно не станет.