Ритуальные грехи - Стюарт Энн. Страница 7

Впрочем, они уже не казались ей столь уж странными. Альфред Уотерстон напомнил Рэйчел богатых мужей ее матери, хотя он показался ей более добрым. И Кэтрин вела себя очень дружелюбно, даже по-матерински, от нее так и веяло искренним теплом, и это сбивало с толку Рэйчел, лишенную в детстве подобного отношения.

Остальные Старейшины тоже показались ей знакомыми — добропорядочные, солидные, чуточку высокомерные мужчины и женщины, которым надлежало сидеть в зале заседаний, а не за общим столом со всяким отребьем. Это были деловые люди, бизнесмены вроде тех, на которых она работала в Нью-Йорке. Они думали только о собственном благополучии. Рэйчел не понимала, как они оказались в этом месте, что здесь делали, почему носили одинаковую одежду и слушали проповеди ловкого мошенника.

Потому что Люк Берделл как раз и был ловким пройдохой. Может быть, другие и были ослеплены его потусторонним светом и священной аурой, но только не Рэйчел. Она явилась сюда за головой Люка Берделла, и в ее представлении он был никем иным, как воплощением вселенского зла.

Казалось, что все в огромном зале тупо преданы своему лидеру, начиная со Старейшин и заканчивая Кальвином, странным спутником Люка. Если ее тайный союзник и присутствовал в зале, она бы никогда не смогла определить, кто он на самом деле.

Рэйчел не помнила, что ей снилось, впрочем такое случалось с ней часто. Она никогда не верила в сны, а то, что могла припомнить из ночных видений, вызывало у нее чувство беспокойства. Простыни были раскиданы по всей кровати, значит, сегодня ночью ей снились тревожные сны. Ничего удивительного. Здесь обитала смерть. Ее присутствие вызвало сухость во рту, кожа покрылась липким потом.

Она обнаружила новую одежду, на этот раз бледно-голубого цвета, который показался ей более приятным, чем зеленый. Тем не менее она оставила ее без внимания, и когда вышла из душа, одетая в привычные джинсы и легкую футболку, одежда, оставленная в изножии кровати, исчезла, а дверь была распахнута настежь. Не помог и стул в качестве дверной щеколды!

В коридоре никого не было. Рэйчел отчаянно нуждалась в порции кофеина, она была готова заложить душу в обмен на кружку черного крепкого кофе. Интересно, как бы отнесся Люк Берделл к подобной сделке? Может, он счел бы цену слишком высокой?

Она это скоро узнает.

— Хочешь позавтракать?

Ни в вопросе, ни в тихом голосе Люка не таилось ничего зловещего. Однако ей не понравилось, что он возник в пустынном коридоре без всякого предупреждения, но ради кофе она постаралась быть любезной.

Рэйчел остановилась, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Думаю, на кофе надеяться нечего? — спросила она. — Или здесь разрешается употреблять кофеин?

— У нас есть напитки из злаков, которые дают организму заряд бодрости.

— Я так и знала, — с отвращением сказала она. — А известно ли вам, что люди, лишенные кофеина, становятся раздражительными и неприятными в общении?

— В твоем случае я не вижу никакой разницы, — не моргнув глазом, проворчал он.

— А еще у них случаются сильные головные боли, — упорно продолжала она.

— Дай знать, если такое случится, мы тут же тебя вылечим.

От одной этой мысли внутри у нее похолодело.

— Нет, спасибо. Я справлюсь сама.

— А не лучше ли принять руку помощи?

— Не думаю, — ответила Рэйчел.

Он не стал подходить к ней ближе. Люк Берделл никогда не пытался подавить собеседника самим фактом своего присутствия, чтобы влиять на умы людей ему не требовалась грубая физическая сила. Ему это было ни к чему. Они были одни в пустом коридоре, Люк стоял в нескольких шагах от Рэйчел и казался спокойным и умиротворенным, даже каким-то неземным.

— Ах, Рэйчел, — сказал он. — Тебе предстоит столькому у нас научиться. Я рад, что ты не заставила себя долго ждать.

— А у кого мне учиться? У тебя?

— Но разве ты не за этим сюда приехала? Чтобы узнать как можно больше о Братстве Бытия? Ты хочешь познать наши пути, нашу философию, а может быть, даже следовать им какое-то время. Разве не так?

Рэйчел даже об этом не думала, но судя по всему Люк был ослеплен собственным эгоизмом, поэтому она не стала его разочаровывать.

— Конечно, — кивнула она.

— Я знаю, что ты хочешь изучить наши пути по одной-единственной причине — чтобы уничтожить Братство Бытия, — продолжал Люк все тем же спокойным тоном, прислонившись к каменной стене. — Однако Кэтрин и другие Старейшины готовы сознательно пойти на риск.

— Я не хочу никого уничтожать! — возразила она, глядя на человека, которого собиралась стереть в порошок.

— Тогда зачем ты сюда приехала?

На такой прямой вопрос было трудно что-либо ответить, разве что солгать.

Если того требовали обстоятельства, Рэйчел знала, как прибегнуть ко лжи, этой наукой она владела в совершенстве, потому что ее мать была превосходным учителем.

— Вы сами меня пригласили, — сказала она.

— И нам совершенно нечего скрывать. Оставайся с нами, Рэйчел, учись у нас. Если же тебе удастся найти доказательство или хотя бы признак неправедного дела или зла, тогда мы будем учиться у тебя.

Это была мастерски сказанная речь, краткая, простая и вежливая, рассчитанная на то, что Рэйчел зальется краской стыда и смущенно опустит глаза.

Очень жаль, что такая славная речь пропала даром и не смутила упрямую дочь Стеллы Коннери, язвительно подумала Рэйчел. И жаль вдвойне, что ее произнес убийца. Об этом ей следовало помнить всегда.

Она постаралась улыбнуться как можно убедительней.

— Я за этим сюда и прехала, — сказала она.

— И с чего же ты начнешь?

— С кофе.

Улыбка Люка ей не понравилась. Ей вообще не нравилось, что он высокий, а голос у него мягкий, и глаза горят, как у дикой кошки. А больше всего ее раздражало то, что он не делал никаких попыток, чтобы ее припугнуть. Как будто он знал, что все находятся у него под колпаком, включая и саму Рэйчел.

Она не верила, что можно заключить сделку с дьяволом. Если на то пошло, она не слишком верила в существование злых сил. Но если дьявол все же был, то Люк Берделл, несомненно, подписал с ним договор и с тех пор жил припеваючи.

Люк сделал несколько шагов в ее сторону.

— Рэйчел, при соблюдении соответствующей диеты ты сможешь обходиться без искусственных стимуляторов, — сказал он и протянул ей руку. Он терпеливо ждал, совсем как охотник, желающий приручить дикое животное. — Пойдем. Мы тебя хорошо накормим и начнем обучение.

У него были красивые сильные руки — крупные ладони, длинные тонкие пальцы, узкие запястья с ручейками голубых вен. На каждом из запястий она увидела татуировку — резко очерченные темно-синие браслеты из шипов, напоминавших терновый венец мученика.

Ни за какие блага мира она не хотела прикасаться к этим красивым рукам.

— Обучение? — спросила она и сделала шаг в сторону.

— Уроки начнутся на закате солнца. Здесь, на юго-западе, это самое спокойное время суток, вот увидишь, как благоприятно оно скажется на способности к созерцанию. Где бы ты хотела работать?

— Работать? — Она начала повторять за ним слова, словно дурацкий попугай. Люк двинулся дальше по коридору, видимо, ожидая, что Рэйчел пойдет следом за ним. Она так и сделала, пытаясь держаться на безопасном расстоянии.

— В Братстве работают все, — сказал он. — Ты можешь выбрать то, что тебе по душе — физический или умственный труд. Можешь чистить туалеты, работать на кухне или помогать в саду.

— Мне не очень нравится физическая работа, — сказала она, стараясь казаться безразличной. — Может, найдется работа в офисе? Ведь это моя специальность.

— Ах, Рэйчел, твое милое простодушие трогает меня за душу, — сказал он. — Тем не менее, должен тебя огорчить. Мысль о том, что ты будешь перебирать деловые бумаги Братства, не очень-то меня прельщает.

Он остановился перед двойными дверями, ведущими в обеденный зал.

— Испугался, что я раскрою ваши грязные секреты?

В ответ на ее едкое замечание он чуть заметно улыбнулся.