Путник (СИ) - Крас Евгений. Страница 23

Человек возник перед ним, как привидение, выскользнув из бокового прохода. Волк насторожился, – что-то было в этом парне. Он, похоже, также не ожидал в этом месте прохожих. На нём не было чёрной формы, но и на слесаря он был не похож. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Незнакомец не выдержал первым:

- В твоём положении лучше сдаться, – он сделал несколько шагов в сторону Волка, – район блокирован, рассчитывать тебе не на что…

«Так вот он какой, – Шерхан Гей Басса. А Ёлка его точно описала.» – Волк усмехнулся уголками губ.

Он шагнул навстречу противнику, не спеша снял куртку, бросил её в сторону. Если бы Шерхан не произнёс этих слов, или сказал бы их как-то иначе, или хотя бы просто поздоровался сначала, – возможно всё было бы иначе… Но! Слово было брошено и вот уже покачивается на железке куртка, как перчатка – вызов на бой, и не повернуть назад. Эх, люди! Почему вы такие? Вот сильный, красивый человек стоит и проверяет скольжение, ткнув носками туфель в бетонный пол и крутит ногой, будто сигарету тушит, и смотрит исподлобья чёрными блестящими глазами на другого, тоже сильного и красивого, и выбирает место для удара. И ударит, ведь! Неужто не дрогнет в нём ничего, когда почувствует он, как мнётся, как страдает под его кулаком человеческое тело? Чужое? Да, нет же! Такое же, – своё, стало быть! Нет, не изменить, не исправить, не остановить. Две силы, две воли, два взгляда – тяжёлые, гневные. Кажется, – сойдутся, – искры посыпятся!

Шерхан двигался легко и непринуждённо. Волк лишь поворачивался за ним, экономно переваливаясь с ноги на ногу. Ноги, слегка согнутые в коленях, слегка наклонённый вперёд торс, вяло сжатые кулаки, спокойное лицо. Неподвижным он тоже не был, – плавное покачивание, лёгкие движения руками, без напряжения, без порыва. Весь на виду! Шерхан был слегка озадачен, – так нельзя бороться, что он делает? Но ведь – боец, – это видно.

Сергей ждал первого удара, готовился к нему, но всё же едва не пропустил! Противник, несмотря на промах, не «провалился», не ослаб, – удары пошли очередью, сильные, резкие. Это было похоже на жуткую, смертельную мельницу. Моментами кулаки со свистом распарывали воздух, но… и только! Волк уходил, ускользал от ударов. Пару раз его задели, но лишь вскользь, – должного впечатления не произвело. Сам он, при этом, не мог нанести ни одного удара, – быстрота движений противника была хорошей защитой, по сути, он ни разу толком не раскрылся. Бой обещал быть долгим. Бойцы кружили, делали обманные движения, меняли тактику, сторожили друг друга. Лицо Шерхана заливала кровь из рассечённой брови, Волк стал тяжелее двигаться, припадая на онемевшую правую ногу, у обоих под одеждой наливались, темнели синяки. Потери были, – не было удара! Приёмы наталкивались на контрприёмы, удары, – на блоки. Оба знали, – конец близок! Оба не знали, – какой конец?

Сторонний наблюдатель, если бы он был, не понял бы, что произошло, как не понял этого «последний из могикан», лучший боец цивилизованной зоны, просто загадочная личность с выдуманным именем Шерхан Гей Басса. Просто он наносил добивающий удар по беспомощно согнувшейся после серии ударов телу Волка, но вместо этого его ноги вдруг странно оказались впереди головы, и он с ускорением, превышающим нормальное, вдруг грохнулся плашмя спиной о бетон.

Победитель, хрипло дыша, покачнулся, сделал несколько шагов назад и тяжело опустился на пол. Его голова повисла… он поморщился, что-то шепча пересохшими губами. Наконец выпрямился, всё ещё не поднимаясь с колен, взгляд просветлел, остановившись на раскинувшейся на полу фигуре. Стиснув зубы, и едва подавив стон, Сергей встал и подошёл, покачиваясь, к поверженному сопернику. После беглого осмотра он определил, что пациент скорее жив, чем мёртв. Второй вывод, который он сделал, глядя в осоловелые глаза приходящего в себя Шерхана, что лучшее, что он может предпринять, – вызвать медиков.

Волк доковылял до чужой куртки, нажал кнопку вызова:

- Сергей Волк вызывает капитана Зелёного…

Сигнал с телефона, подхваченный ретрансляторами, кодированный, раскодированный, преобразованный, расшифрованный вычленил из миллионов абонентов одного единственного и пробудил на форменном комбинезоне Василия Зелёного сигнал вызова по общей линии…

Глава 19

- Ёлка! Сколько лет, сколько зим! – Вил улыбался во все тридцать два зуба, по его лицу было видно, что будь у него зубов в два раза больше, он и их бы высушил.

Крис отстранилась от приглашающего жеста:

- Нет, Вил, я на минутку. Мне, собственно Таня нужна.

- Таня? А почему у меня?

- Да не почему, – просто ты ближе живёшь.

Вил удивился, почему Кристина не воспользовалась связью, но, посмотрев на девушку, решил промолчать об этом.

- У нас тут неприятности…

- Слышала, – лаборант пропал, Тор погиб. Я на похоронах была.

- Да… а нам вот с Вовой не удалось…

- Знаю, – особая группа. Таня тоже?

- Таня? Да, она не входит в группу, но её привлекли. А откуда ты…

- Вил, не тяни, – мне очень нужно. Просто скажи мне, где она?

Крис посмотрела на Вила тем взглядом, который называют «в упор».

- Она в особняке Майка, но…

Крис повернулась и быстро зашагала к посадочной площадке. Там красовался её личный скор. Вил задумчиво смотрел, как стройная фигурка поравнялась с машиной, – зрелище было своеобразное. Дело в том, что скор не был обычной моделью, как у простых смертных; он не был похож даже на милицейские «Сапсаны», – это был настоящий скутер и даже со снятым вооружением и в «дамской» бело-золотой раскраске он не потерял вида грозной боевой машины. Скор был предметом тайной зависти не только двадцатилетних мальчишек, но и людей более солидного возраста и положения в обществе. Даже такой уважаемый инженер, как Вил Чернородненко не раз вздыхал втихомолку, глядя на бело-золотую молнию в небе. Вслух, разумеется, он отечески посмеивался над своими более непосредственными коллегами.

Бело-золотое чудо, между тем, мелькало в воздухе нечасто. Её хозяйка, получившая в подарок от командования буферной зоны непродаваемую машину, редко ей пользовалась. То же, что она полетела на ней на такую короткую дистанцию, было вообще «из ряда вон». Кроме того, странный способ поиска человека, короче, было над чем призадуматься Вилу Чернородненко.

Скутер, грозно рыкнув и подняв облако водяной пыли, прянул вверх едва ли не раньше, чем захлопнулся прозрачный бронепластовый блистер. Последний раз машина, свалившись на крыло, продемонстрировала полулежащую в пилотском кресле хрупкую фигурку и, разрывая мелкую сетку дождя, вклинилась в узкий просвет между лесом и низкими густыми тучами. Вил откинул назад намокшие волосы и пошёл к дому, так и не решив задачу, – и куда она на ночь глядя?.. Да ещё в ручном режиме…

Расстояние для скора было смешным, но она не гасила скорости до того момента, пока впереди, за деревьями, не мелькнула крыша особняка. Резкий реверс, с перегрузками, при такой энергетике она могла позволить себе эту роскошь; вертикальный спуск, больше похожий на падение, демпфер. Быстрыми привычными движениями она отстегнула анатомическое крепление жилетного типа и выпрыгнула из машины. Настроение было странным. Несмотря на внутренние борения, она уже поняла, что её отношение к пришельцу гораздо сильнее, чем обычное «мне этот парень нравиться», может из-за того, из буферной зоны, с которым она так и не доспорила. Кто был он ей? Сначала – враг, потом – пациент… нет, он был слишком силён и свиреп. Он был преступник! Но почему она не смогла удержаться от слёз, когда узнала о его смерти? И вот теперь перед ней вдруг оказался очень похожий даже внешне, тоже сильный и бесшабашно смелый, но и другой… рыцарь из сказки. Ему достанется то, что должен был получить тот, – ушедший. Достанется, – а возьмёт ли? Она вспомнила Таню: длинные стройные ноги, полудетская улыбка, способная растопить айсберг, пушистые ресницы. Подруга-одноклассница. Она – память о детстве и юности, – живой талисман. «Я люблю её… и, боже, как я её сейчас ненавижу!»