Обратная сторона Европы (СИ) - "Уве Капо". Страница 41

…

Капитан Донцов доложил в МКА о найденном артефакте и подробно описал его. Эта информация относилась к секретной, доступ к ней имел только руководитель группы, занимающейся проектом «Юпитер-Европа» на Земле. За спиной его называли «главным европейцем», а вообще его звали Джонатан Гершмит. После гибели четырёх из восьми астронавтов «Экспедиции» он распорядился, чтобы любая информация, за исключением технической, в первую очередь попадала к нему. А уж потом, если он сочтёт нужным, с ней знакомились его заместитель и другие сотрудники.

Чем дольше рассуждал Егор о странной находке, тем чаще ему приходила мысль о том, что, возможно, астронавт Аэра Холлингсворт сейчас жив. В пользу этого, например, косвенно свидетельствовало место обнаружения артефакта. Каким образом этот мини-сейф с примитивным кодом и странной африканской символикой мог очутиться там, где был найден? Во-первых, у первопроходцев не было никаких технических приспособлений для перемещения под водой, тем более на такое большое расстояние. Ясно, что артефакт мог попасть туда только «сверху», но никак не «снизу». А понятие «сверху» подразумевало в данном случае, что он каким бы то ни было способом скатился по ледяному туннелю из пещеры, находящейся выше. В том, что на Европе есть сухопутные пещеры, Егор уже перестал сомневаться к этому моменту, как бы это ни казалось неправдоподобным вначале.

Трудно было определить, как долго сейф находился под водой. Судя по мшистому налёту, он пробыл там, по крайней мере, несколько недель. Что же касается Холлингсворта, то он числился среди погибших астронавтов «Экспедиции» уже более шести месяцев.

И ещё оставался один вопрос, который требовал ответа. Каким образом Аэра мог попасть в эти теоретически существующие сухопутные пещеры? Как уже было сказано выше, морской путь исключён. Следовательно, имеет место быть путь сухопутный, что также маловероятно. Егор представил себе монолитную толщу льда, в котором только благодаря современным достижениям науки и техники мог быть размещён пригодный для жизни модуль «Галактика». Все стены – в шахте лифта, на спуске к воде – идеально монолитны. Стоп. Непосредственно там, где размещена их МКС, стены дополнительно обшиты тонкими свинцовыми панелями. Их было предписано смонтировать экипажу «Экспедиции» для дополнительной защиты от радиации.

Итак, свинцовые панели – единственное, за что можно зацепиться. Если существует проход, то он скрыт от глаз одной из таких панелей.

Егор набрал Сэма Ричардса:

– Сэм, если не занят, зайди, поговорить надо.

Капитан поделился с Сэмом своими соображениями. Сэм признался, что тоже уже думал об этом.

– Попытаемся определить простукиванием, – сказал он. – Прослушаем все листы, один за другим.

Свинцовые панели с покрытием были прилажены к стене грота один к одному, прикручены шурупами. И стены и потолок грота были сплошь покрыты этими панелями.

Донцов и Ричардс, позвав также Майкла, принялись ходить по гроту и простукивать панели деревянной палкой. Чуть позже к ним присоединился Крис Ковач.

– Проход может быть где угодно – не обязательно в первом ряду, – сказал Сэм, когда они уже прослушали пару десятков панелей, двигаясь методично от входа в лифт по часовой стрелке.

Вскоре астронавты услышали не ставший уже привычным глухой звук, а более звонкий, поющий. За этой панелью был обнаружен тёмный грот. Впереди, справа был единственный туннель, выход из грота. Сэм пошёл по нему, освещая себе путь прожектором, но вскоре вернулся и сообщил всем, что упёрся в завал. Посовещавшись, решили, что нужно разбирать завал – но очень осторожно, обезопасив себя с помощью подпор. Устроительство подпор заняло оставшийся день до самой ночи. Наутро – продолжили. Осколок за осколком, глыба за глыбой, астронавты разбирали завал, устроив что-то вроде цепочки, так как проход был узкий, и только два человека могли орудовать одновременно. Когда через несколько часов все вымотались, потребовался перерыв, Егор предложил вернуться на станцию, отдохнуть, подкрепиться, а потом продолжить работу. Все согласились, только Сэм, вымотанный не меньше других, сказал, что останется и продолжит работу.

– Я только разогрелся, – сказал он капитану.

Егор согласился, но не слишком охотно.

– Проход тут достаточно узкий – одному мне самое то. А потом вы меня смените, – добавил Сэм.

– Тогда мы можем остаться и поработать на пару, а Майкл и Крис потом нас сменят, – предложил Донцов.

– Нет, Егор, иди с ними, а я вам тут столько камней накидаю, что мало не покажется.

Егор помолчал несколько секунд, пытаясь понять Сэма. Роберт Лоуренс, один из астронавтов первой «Экспедиции», который по официальной версии погиб на Европе, – давний друг Ричардса. Как он сразу не догадался, понятно ведь, Сэму нужно побыть одному, настроится на последнюю встречу с другом, может быть даже предаться воспоминаниям. Ведь сам чёрт не знает, кого они найдут под завалом. Никто из них до сих пор не произнёс этого вслух, но каждый знал про себя: скорей всего, это не просто груда льда и камней. Это – чья-то могила; чья – точно неизвестно, но с большой вероятностью Роберта Лоуренса.

– Сэм, я понял. Оставайся… сколько потребуется... Потом мы тебя сменим.

…

Едва Сэм остался один, его ноги подкосились от усталости. Лёг и закрыл глаза. Минута, сказал он себе, и я снова на ногах. Итак, фотография. Улика номер один против меллов. Странная роль, миссия, которую отвёл Сэму тот марсианский бродяга, вот-вот должна была исполниться. Сэм чувствовал, что за всем этим стоит что-то большое, но трудноосуществимое, висящее на волоске, и на его, Сэма, участие в этом деле поставлено многое, если не всё. Тот старик был так измотан, будто гору тащил за собой. Казался больным, психически неуравновешенным человеком. Можно ли ему было верить? Не сумасшедший ли это, случайно отгадавший и про обрушение свода в марсианской пещере и про смертельную опасность, поджидавшую их с Робертом?

Получилось так: Сэм как будто взял время на размышление, по прошествии которого чаша весов склонилась в определённую сторону. Он поверил старику. Отчасти от того, что тот сказал очень мало. Почти ничего и не сказал – всего пару слов об этом снимке, после того, как сунул его в руки. Бродяга произвёл впечатление человека, который в своей жизни говорил мало, поэтому пытался уложить самую суть в нескольких скупых словах. Эти слова как бы на вес золота, подумал Сэм. Захотел бы обмануть – наплёл бы целую правдивую историю, да кто бы его слушать стал? Старик будто знал, что Сэм при малейшей фальши просто уйдёт, поэтому передал информацию быстро и в сжатом виде. Может, он чего и забыл упомянуть. А теперь вот вспоминай: что он ещё сказал, кроме того, что это «улика номер один в деле против меллов» и что «целый народ погибнет», если он, Сэм Ричардс, не вмешается, то есть не сделает кое-чего странного.

Сэм понимал, что час истины настал, рядом с ним, в каком-то метре, наверное, двое погибших, одного из которых не должен увидеть никто из команды. Мелла нужно спрятать очень надёжно. И ему предстоит сейчас это сделать. Фак.

То, что вместо Анджея Пановски под завалом он найдёт Роберта Лоуренса, который получил отсрочку благодаря вмешательству какой-то невиданной силы, Сэм понял уже довольно давно – сразу, как только получил известие о гибели друга.

Ну что, пора за работу, сказал сам себе Сэм. Перекладывая камень за камнем, отвозя их на тележке, он не переставал думать, куда спрячет мелла. Прошёлся по гроту, посветил вверх. Возможно, когда-нибудь потом сюда нагрянут исследователи и обыщут тут каждую пядь, и, конечно, найдут инопланетянина. Очень важно, чтобы его не нашли сейчас – а потом будь что будет.

Ледяной пылью, которой тут много, можно присыпать мелла, но нужно найти углубление, какую-то подходящую выемку. Сэм быстро нашёл такую выемку и продолжил разгребать завал. Показался рукав синей куртки. «Привет, Роберт. Прости, что тревожу тебя тут. Ты, наверное, крепко спал. Прости, дружище» – подумал Сэм. Так и есть – это был Лоуренс. Поработав ещё с полчаса, Сэм откопал и мелла.