Обратная сторона Европы (СИ) - "Уве Капо". Страница 51

Сторонний наблюдатель, если бы таковой имелся, мог увидеть, как космический корабль, подлетев к астероиду, больше всего по своему виду напоминающему гигантский обломок неправильной формы, завис над ним, выпустил посадочные опоры, а затем мягко приземлился. В ту же минуту из люка выскочили два астронавта и скачками побежали прочь от корабля. Удалившись на безопасное по их оценкам расстояние, они укрылись за массивной скалой и начали ждать. Не прошло и пяти минут, как прогремел взрыв. За ним с секундным интервалом – второй, помощнее. Понятно, что услышать взрывы было нельзя ввиду отсутствия атмосферы, зато можно было почувствовать толчки и сотрясения.

И сторонний наблюдатель там был! Он был напуган невероятно. Взрывателей он видел не мало, но так, чтобы взрывали свой собственный космолёт... Крутые, видать, перцы!

– Кажется, мы спасены, но только наполовину, – сказал Джош.

– Вот именно, – вздохнул Керрио, продолжая отсылать SOS с помощью портативного сигнализатора, прихваченного с корабля. – И если мы не спасёмся на вторую половину, то лучше бы нам не спасаться и на первую.

Не успел он произнести эти слова, как из-за соседней скалы показалась сперва чья-то голова в скафандре, а затем в полный рост и сам обладатель этой головы. Он был весь измазан в зелёной флуоресцентной краске, благодаря чему светился в темноте, а в руке держал огромный баллон, по всей видимости, с краской того же цвета. Вид у него был озадаченный.

Джош и Керрио поднялись на ноги и несколькими жестами, во-первых, поприветствовали случайного встречного, а во-вторых, показали, что они настроены мирно и не имеют при себе оружия. Примерно пять минут потребовалось на то, чтобы настроиться на одну с ним радиоволну, познакомиться и вкратце обрисовать все обстоятельства, благодаря которым они оказались на этой далёкой от космических путей координате и очень нуждаются в помощи.

Его звали Дин Ларгон.

По всей видимости, перед ними был один из представителей нового молодёжного движения. Называются они довольно вычурно – нон-эмо-космодралы, и у них есть общие приметы: яркая одежда, большей частью ядовитых оттенков, «пульсары» в ушах (серьги из искусственных мигающих самоцветов). Важным отличительным знаком нон-эмо-космодралов является борода – чем длиннее, тем лучше. С помощью яркой одежды они стараются привлечь внимание к проблемам космоса («пульсары» символизируют связь с космосом), а борода означает приверженность к традиционным ценностям.

Принадлежность Дина Ларгона к движению нон-эмо-космодралов выдавали как раз-таки «пульсары», а не борода. Мигающие, довольно крупные серёжки были хорошо заметны через прозрачный шлем сферической формы. Борода у Дина тоже была, но не слишком длинная, из чего можно было заключить, что её владелец не так давно влился в славные ряды нон-эмо-космодралов.

Вопреки последнему предположению, космический челнок (или космобиль) Дина был обшарпан так, будто в буквальном смысле бороздил межзвёздное пространство, побывал во многих переделках, в том числе и у чёрта на рогах. Впрочем, связь между этими двумя обстоятельствами далеко не очевидна.

– Объезженная у тебя кобылка, – сказал Керрио со знанием дела, кивнув в сторону челнока.

– Да, много всего пришлось нам вместе пережить, – согласился Дин Ларгон и рассказал, что, перескакивая с астероида на астероид, совершая по нескольку взлётов и посадок в день, он так ловко навострился в этом деле, что, пожалуй, мог бы участвовать в соревнованиях среди космических экстремалов.

– Что, так всё и путешествуете по астероидам? – поинтересовался Джош после того, как их новый знакомый великодушно и совершенно бесплатно предложил им свою помощь и согласился «подкинуть до Марса», как он выразился, на своём космическом челноке.

– Пока да. И не я один. Астероиды – маленькие миры, у каждого из них, вы не поверите, свои особенности.

– Отчего же, охотно верю, молодой человек. И много вас, нон-эмо...

– ...космодралов!

– Да, космодралов, в поясе астероидов?

– Много, но гораздо больше космических агентов, которые снуют тут на своих дорогих челноках, выявляют богатые ископаемыми астероиды с помощью спектрографа, а затем лично помечают их логотипами своих фирм. А потом... – Дин Ларгон грустно вздохнул, – из этих астероидов извлекается всё ценное прямо на месте, или после транспортировки до ближайшей базы – на Церере, например, много филиалов фирм, занимающихся такого рода деятельностью. Есть и браконьеры!

– Как всё поменялось с тех пор, как я последний раз пересекал пояс астероидов... – вздохнул Джош, покачав седой головой.

– Мы, нон-эмо-космодралы, – продолжал рассказывать Дин Ларгон, – против такого потребительского отношения к астероидам, ведь это всеобщее достояние, а кое-кто наживается и получает сверхприбыли!

– Как же вы боретесь?

– Устраиваем митинги протеста на Земле, Марсе, Луне, Церере, привлекаем на свою сторону прессу. Помечаем астероиды, на которых бываем, вот таким знаком, – Дин показал пальцем на удаляющийся астероид, на котором красовался едва заметный издалека символ – схематично изображённый профиль Клеопатры. Такой же символ, но выполненный профессионально, был на его скафандре. Важная особенность: профиль египетской царицы был изображён на фоне одноимённого и печально известного астероида 216, в виде косточки, который был растаскан одним из первых, благодаря содержащимся в нём металлам – в первую очередь никелю и железу.

Полёт до Марса занял довольно много времени, в течение которого Джош, будучи прекрасным рассказчиком, занимал Дина и Керрио историями из своей жизни, а также услышанными от других. Немало часов было посвящено и рассказам о бытности экипажа «Экспедиции» на Европе.

Несмотря на то, что Дин Ларгон настаивал на том, что спас астронавтов совершенно бескорыстно, Джош и Керрио щедро с ним расплатились по прибытии на красную планету, сполна окупив его затраты, а затем распрощались, высказав надежду повстречаться в будущем.

Теперь вся эта история с чипами-убийцами, вживлёнными в их тела незаконно, без согласия с «носителями», казалась дурным сном. Но всё-таки это было – гибель почти всей команды, извлечение имплантатов, взрыв в каюте. Теперь у Джоша не было с собой главного доказательства – самого чипа. Доставать его из потерпевшего крушение корабля было бы верхом безумия. К тому же эта кроха, жившая в его руке три с половиной года, могла взорваться в любой момент. Джош выбрал жизнь, пусть даже она не стоила теперь ни гроша.

Таким образом, главный вещдок, чип, по-прежнему свидетельствовал в пользу параноидальной идеи о запланированных убийствах, но находился где-то внутри космического корабля «Экспедиция» на астероиде под номером 5748, помеченным профилем египетской царицы.

…

Однако чуть позже произошло то, чего не мог предвидеть ни Джош, ни Керрио, ни уж тем более Дин Ларгон. Рядом с той самой скалой, за которой всего час тому назад скрывались астронавты, вдруг возникла абсолютно чёрная, бесформенная точка, с расплывчатыми, шевелящимися как щупальца спрута, краями. Вокруг была непроглядная тьма, но уверяем вас – чернота этой точки намного превосходила черноту самой чёрной ночи на самом отдалённом от Солнца астероиде. Ах, если бы только точка. Внезапно вокруг неё возникло завихрение, всё нарастающее – до тех пор, пока не приобрело вполне определённую и поддающуюся описанию форму человека в сером, с металлическим отливом скафандре. В руках человек держал чёрный куб. От шлема исходил расширяющийся конусом луч света. Некоторое время человек стоял неподвижно, как изваяние.

– Взрыва не будет, не должно быть, сам я ничего не менял... А я точно ничего не менял? Ох уж это мне безвременье, в нём и заплутать недолго, – нервно прошептал человек, будто убеждая себя сделать хоть шаг по направлению к потерпевшему крушению космолёту. – Но кто там знает их, с их чипами. Взорвался же один на Европе, если только это не выдумка. А этот – ни в какую не хотел. Но ничего, мы ему поможем, поможем! Взорвётся, как миленький!