Лиза и силовики (СИ) - Сонце Лизанька. Страница 29
Марат звякал стеклом, шуршал бумагой и говорил, говорил:
– Хорошо, у меня проект был, я как знал. Оставалось размеры под тебя подогнать, ты, лапочка, девица субтильная, тонкая, не то, что мужики, под которых я это всё изобретал, но мастерская у нас хорошая, и мастера опытные, так что всё сделали. Ну, пришлось ночку без сна провести, зато люлька у тебя – загляденье!
– Сейчас, котёночек, я тебя купать буду, – продолжал Марат. – Так что, если хочешь писать или какать, давай уж сразу, чтобы потом грязь не разводить. У нас с тобой скоро большой человек в гостях будет, не случилось бы конфуза, да, солнышко? Вот и молодец!
Зашумел мотор, плита встала почти вертикально, и Лиза повисла на локтях и запястьях.
– Сейчас, милая, сейчас...
Марат переключил что-то внизу, Лиза ощутила пятками ребристый металл и с облегчением опёрлась на ноги.
– Будешь чистая, шелковистая, – приговаривал Марат и поливал её из шланга тёплой водой. Затем намылил и начал тщательно мыть — везде.
Вот же гад заботливый, думала Лиза, ощущая на себе сильные и аккуратные руки. Вот же сволочь добросовестная, ведь он мнит себя нужным, честным работником, он, наверное, даже любит её — как объект, препорученный его заботам. Да чтоб ты сдох.
Марат тщательно промыл её волосы, стараясь не попасть ни в глаза, ни в рот, потом высушил их феном.
– Ну, вот, – сказал он, оглядывая результаты трудов праведных. – Теперь мы готовы, зайка!
Снова заурчал мотор, плита приняла исходное положение, и Лиза снова увидела своё отражение на потолке. Вот ведь что делают шампунь и вода. После купания даже настроение улучшилось. Она красивая, ведь правда? Даже с разбросанными руками и ногами. А этот Марат, эта тварь! Кажется, рассматривая её, он даже не возбудился и не увидел в ней женщину. Как санитар в морге. И даже губу от обиды не укусить — с такой-то дрянью во рту!
Плевал Марат на её страдания. Фальшиво насвистывая под нос какую-то мелодию, он возился позади Лизы. Притащил и свалил чуть не ей на живот связку проводов. Лиза поёжилась: провода были холодные и возбуждали неприятные предчувствия. На конце одного из проводов болтался полированный медный цилиндрик. Потом Марат намазал лизины щиколотки и запястья спиртом или чем-то похожим, и защёлкнул на них прорезиненные манжеты, к каждой из которых присоединил клемму одного из проводов. Такой же вонючей дрянью он густо смазал цилиндрик — и сунул его Лизе между ног, внутрь.
– Ы!
– Извини, золотая, – пожал плечами Марат. – Придёт большой начальник, ты помнишь? Будь хорошей девочкой, веди себя прилично. Кляп я вынимать не буду, уж извини, видел я твои художества. Так что перед нами встаёт проблема коммуникации, понимаешь? Я — или наш гость, заинька, – станем задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать правду и только правду. Надо сказать «Да», – мигнёшь один раз. Чтобы сказать «Нет», – мигнёшь два раза. Если соврёшь, будет больно, вот так:
И сразу Лизу пронзила острая боль! Она родилась в промежности, поднялась выше и лопнула, словно в животе взорвалась стеклянная граната.
– Ыа!.. Ы-ы-ы-ы!..
– Неприятно, знаю, – печально сказал Марат. – Но ты должна понимать, бриллиантовая, какое будет наказание. Надеюсь, мне не придётся нажимать кнопку. Мы мирно поговорим и разойдёмся, довольные друг другом, – он улыбнулся. – То есть, это наш гость уйдёт, а мы останемся. Я немножко проветрю, ты не против? – внезапно, без перехода спросил он.
Заботливый Марат явно издевался. Конечно, она против! Вдруг её увидят из окна, когда она в таком виде? К Марату она уже как-то привыкла, куда ей деваться-то, но прочие?
– Вижу, ты согласна, – оскалился Марат и ушёл ей за спину.
Потянуло свежестью, и тут Лиза поняла, насколько тяжёлым, спёртым воздухом она дышала все эти дни. Она пила свежий воздух носом, смаковала каждую молекулу, касавшуюся обонятельных рецепторов, но не могла отделаться от мыслей об окне. Вдруг оно выходит на людный проспект? Вдруг каждый прохожий может подойти и полюбоваться на её беззащитную тушку? Заботливый Марат, пришло ей в голову, наверняка берёт за просмотр деньги. Зачем он так часто выходит наружу? Стоит, наверное, у шторки, получает мзду и шторку отодвигает: смотрите, люди добрые, вот голенькая Лиза.
Чушь. Чушь, чушь и ещё пятьдесят раз чушь. Не для того её захватывали, не для того прилетали на вертолёте, чтобы демонстрировать как в анатомическом театре.
Всё это Лиза понимала. Умом. Но, как водится, залезет дурная мысль в голову, ничем её оттуда не выбьешь. Особенно в её положении, когда она не может даже оглянуться!
Сквозняк усилился, у Лизы по коже побежали крупные мурашки. Это могло значить только одно: дверь открыта. Большой человек, о котором предупреждал Марат, явился.
– Что это значит, лейтенант? – раздался незнакомый голос.
– Я н-не понял, господин генерал-лейтенант, – пролепетал Марат. – Что именно?..
– Почему она в таком виде? Накрыть немедленно!
– Есть!
Раздался грохот, Марат так торопился выполнить приказ, что сбил по пути какую-то мебель.
Через минуту Лиза была укрыта простынкой в цветочек. Какой удивительный гость…
Тем временем генерал-лейтенант подошёл и наклонился над Лизой. Вот он какой, Большой человек… Пока генерал, поджав губы, рассматривал Лизу, она, в свою очередь изучала его.
Ничего особенного. Невысокий, седоватый, под острым носом щёточка усов. Натуральный крысюк!
– Она сможет отвечать на вопросы? – посетитель оглянулся к Марату.
– Так точно, господин генерал-лейтенант! – доложил лизин попечитель. – Но… только на простые вопросы. Да или нет. Я бы не рисковал…
– Что?!
– Разрешить ей эээ… говорить, господин генерал-лейтенант, – ответил Марат, вытянувшись в струнку. – Опасно, господин генерал-лейтенант!
– Опасно… – протянул генерал. – Да уж, после всего этого…
Странные метаморфозы происходили с его аурой. Если сперва в ней преобладали решительность и любопытство, то теперь гость был явно раздражён, зол и растерян одновременно. Проще говоря, разочарован.
– Хорошо, лейтенант, – сказал он, – продолжайте заниматься по плану.
Развернулся и стремительно вышел. Щёлкнул замок дверей.
– Занимайтесь по плану, – вполголоса передразнил генерала Марат. – Есть у нас план, золотая?
***
– Никогда здесь не была, – сказала Наталья. – Очень уютно. Правда, я и вообще-то в ресторанах мало бывала. Не то, что ты, Кот.
– Ерунда, Наташа, – Кот передал ей меню. – Некогда мне было по ресторанам ходить. Некогда и не с кем. Выбирай пока.
Здесь Викентий Казимирович немного покривил душой. Рестораны – важная часть службы оперативника. В ресторане клиент неосознанно расслабляется иблагодушествует. Сама обстановка располагает к доверительности и откровенным разговорам. Будь ты хоть какой хитрец, а магия интерьера подействует и на тебя. Генерал это знал, и визави его знали, но он пользовался лучше.
Приятно пахло сельским домом. Облицовка стен, лестницы, колонны, потолочные перекрытия, столы и этажерки с цветами, стойка бара, – всё было сделано из светлого некрашеного дерева. С потолка свисали сплетённые из лозы светильники, к стенам крепились такие же кашпо и бра. Пол выстилал двухцветный – золотисто-салатный – паркет, дополняли ансамбль мягкие кресла в тон паркета.
– Как вошла, думала, тут лавки будут, – сказала, откидываясь назад, Наталья.
– Это было бы слишком, – ответил генерал. – Но лавки тут есть, широкие сосновые лавки. В подвале пивной бар от ресторана. Можем переместиться туда, но там ничего кроме пива. Ну и закуски, рыбка, сухарики всякие, сама понимаешь.
– Нет уж, генерал, – сказала Наталья. – Давай тут. Пива я могу и дома попить.
– Я тоже так думаю, – согласился Кот. – Выбрала?
– Да.
– Девушка! – Викентий Казимирович поднял руку.
Официантка приняла заказ и оставила их одних.
Их стол стоял на возвышении, под галереей. Её поддерживали полированные, уложенные крест-накрест балки из сосны. Между балками располагались полки с цветами, вазами и глиняными фигурками фантастических зверей. Всё вместе создавало иллюзию уединения.