Рецепты доктора Мериголда - Диккенс Чарльз. Страница 7

II. Не принимать перед сном

Это легенда о доме, что зовется «Харчевней дьявола» и стоит среди вереска в Коннемарских горах [8], в неглубокой лощине между пятью вершинами. Порой сентябрьским вечером любознательные путешественники вдруг замечают высоко на склоне ветхое, потемневшее от непогоды строение, и гневные багровые блики заходящего солнца скользят по разбитым стеклам. Но проводники всегда его избегают.

Этот дом построил никому не известный человек, который пришел неведомо откуда и которого люди прозвали Колль Дью (Черный Колль) за его угрюмый вид и любовь к одиночеству. Жилище его они окрестили «Харчевней дьявола», потому что ни разу усталый путник не отдыхал под кровом Колля Дью, ни один друг не переступал его порога. Его уединение делил с ним лишь сморщенный старик, никогда не отвечавший на приветливые слова крестьян, которых он встречал, изредка отправляясь в ближнюю деревню за провизией для себя и своего господина, и никому не удавалось выведать у него, кто они такие и откуда пришли.

Первый год, когда они поселились там, всех очень занимало, что это за люди и что делают они среди горных вершин, в обществе туч и орлов. Одни говорили, что Колль Дью — отпрыск старинного рода, некогда владевшего всеми окрестными землями, и что, озлобленный бедностью, он из гордости похоронил себя там, чтобы в одиночестве размышлять о своих невзгодах. Другие туманно намекали на преступление, на бегство из дальней страны. Третьи испуганным шепотом рассказывали о людях, которые прокляты со дня рождения, чьи губы не знают улыбки, кому до смертного часа не дано найти друга среди своих ближних. Но вот миновало два года, разговоры утихли, и Колль Дью был забыт: разве что пастух, разыскивая в горах заблудившуюся овцу, встречал высокого смуглого человека с ружьем в руке и не осмеливался сказать ему: «Спаси вас господь!», да порой крестьянка, покачивая зимним вечером колыбель, крестилась, когда ветер особенно злобно ударял по кровле ее хижины, и говорила: «Видно, там, на вершине, этому Коллю Дью хватает свежего воздуха!»

Так прожил Колль Дью в уединении несколько лет, а затем стало известно, что полковник Блейк, новый хозяин этих земель, собирается посетить свое поместье. С одной из вершин, окружавших его горное гнездо, Колль Дью мог видеть у подножья отвесного склона старинный серый дом, казавшийся совсем крохотным; его высокие трубы были обвиты плющом, а каменные стены потемнели от непогоды, и он стоял среди искривленных бурями деревьев и угрюмых скал, словно крепость, что вечно глядит на Атлантический океан любопытными глазами своих окон, как будто вопрошая: «Какие вести шлет нам Новый Свет?»

А теперь Колль Дью увидел, как вокруг дома, словно муравьи на солнце, копошатся каменщики и плотники, подновляя его от фундамента до самых труб, подкрашивая тут, поправляя там, разбирая изгороди, которые оттуда, с заоблачной вышины, казались Коллю горсточкой гальки, и воздвигая другие, похожие на заборы игрушечной фермы. Наверное, несколько месяцев следил он, как эти хлопотливые муравьи разрушали и строили, уродовали и украшали, но когда труд их был закончен, он не спустился, чтобы полюбоваться прекрасными дубовыми панелями новой бильярдной или чудесным видом, открывающимся из венецианского окна гостиной на водную дорогу к Нью-Фаундленду.

Летняя жара сменилась осенней прохладой, и янтарные полосы увядания уже зазмеились по красному вереску в долинах и на горных склонах, когда в поместье приехал полковник Блейк в сопровождении своей единственной дочери и компании друзей. Серый дом у подножия склона стал приютом веселья, но Колль Дью больше не глядел на него со своих высот. Когда ему хотелось полюбоваться солнечным восходом или закатом, он взбирался на такой утес, откуда не было видно человеческого жилья. Когда он отправлялся в далекие прогулки с ружьем в руке, он выбирал для них самые глухие места, спускался лишь в самые пустынные долины и поднимался лишь на самые безлюдные кряжи. Когда он вдруг замечал неподалеку других любителей бродить в горах, то, сжимая в руке ружье, торопился скрыться незамеченным в какой-нибудь лощине. Однако судьба пожелала, чтобы он все-таки встретился с полковником Блейком.

Как-то в сентябре выдался удивительно ясный день, но к ночи ветер переменился, и через полчаса горы окутал густой непроницаемый туман. Колль Дью ушел далеко от своего обиталища, но недаром он так долго бродил по этим горам, недаром приучил себя к капризам погоды: ни буря, ни дождь, ни туман его не пугали. И вот, пока он уверенно шел своей дорогой, до него сквозь молочную мглу, приглушающую все звуки, донесся еле слышный крик испуга. Он пошел в ту сторону и вскоре нагнал человека, который брел вслепую там, где каждый неверный шаг грозил гибелью.

— Идите за мной, — сказал Колль Дью этому человеку и через час привел его, целого и невредимого, к стенам дома, чьи окна были с жадным любопытством устремлены на океан.

— Я полковник Блейк, — сказал прямодушный воин, когда, выбравшись из тумана, они приблизились к освещенным окнам, а в прояснившемся небе над ними замерцали звезды. — Прошу вас, скажите мне без промедления, кому я обязан жизнью.

С этими словами он поглядел на своего спасителя — высокого смуглого человека с сумрачными глазами.

— Полковник Блейк, — промолвил Колль Дью после долгого и странного молчания, — ваш отец предложил моему отцу поставить на карту его поместье. Мой отец согласился; искуситель выиграл. Оба они уже в могиле, но мы с вами живы, и я поклялся отомстить вам.

Полковник добродушно рассмеялся, глядя снизу вверх на угрюмое лицо своего проводника.

— И вы начали приводить эту клятву в исполнение с того, что сегодня спасли мою жизнь? — сказал он. — Полноте! Я солдат и умею встречать врага, но я предпочел бы встретить в вас друга. Я не успокоюсь, пока вы не отведаете моей хлеб-соли. Сегодня мы празднуем день рождения моей дочери. Так войдите же и примите участие в нашем веселье.

Колль Дью упрямо смотрел в землю.

— Я уже сказал вам, — ответил он, — кто я такой, и я не переступлю вашего порога.

Но в этот миг (гласит легенда) дверь на террасу, около которой они стояли, отворилась, и слова Колля замерли у него на устах. В рамке обвитой плющом двери стояла одетая в белый атлас юная красавица, и лившийся из комнаты свет, озаряя ее великолепную фигуру, рассеивался в ночном мраке. Лицо ее было белее платья, в глазах сверкали слезы, но, когда она простерла руки навстречу отцу, на губах ее уже сияла радостная улыбка. Освещавшие ее сзади лучи играли на блестящих складках платья, на нитке жемчуга, обвивавшей ее шею, на венке из алых роз, приколотом к высоко уложенным косам. Атлас, жемчуг и розы — неужели Колль Дью из «Харчевни дьявола» никогда прежде не видел их?

Эвлин Блейк не была слабонервной, слезливой девицей. Она только быстро сказала: «Слава богу, с тобой ничего не случилось; все вернулись уже час назад», да крепко сжала в унизанных драгоценностями пальцах отцовскую руку, и больше ничем не выдала мучительную тревогу, которая так недавно снедала ее.

— Радость моя, я обязан спасением этому отважному джентльмену, — сказал полковник. — Уговори же его быть нашим гостем, Эвлин. — Он хочет уйти в свои горы и снова исчезнуть в тумане, где я его нашел, или, вернее, где он нашел меня! Нет, нет, сэр. Неужели у вас хватит духа отказать столь прекрасной просительнице?

Он представил их друг другу. «Колль Дью!» — прошептала Эвлин Блейк, которая слышала ходившие о нем рассказы. Но все же с искренним радушием она стала уговаривать спасителя своего отца войти под его гостеприимный кров.

— Не отказывайтесь, сэр, — сказала она. — Если бы не вы, наше веселье превратилось бы в горе. Праздник наш омрачится, если наш благодетель не пожелает почтить его своим присутствием.

С очаровательной любезностью, к которой, однако, примешивалось привычное высокомерие, прекрасная дочь полковника Блейка протянула белую ручку высокой смутной фигуре за стеклянной дверью и ощутила такое крепкое пожатие, что гордые глаза сверкнули изумлением, а оскорбленная ручка скрылась среди сияющих складок платья и негодующе сжалась в кулачок. Что этот Колль Дью — безумец или грубый мужлан?