Чёрная Вдова, или Королева Смерти (СИ) - "АПОЛИЯ". Страница 128
— Пока, тетя, — ответил он, после чего Нагайна взяла его руку и, тихо проговорив подруге, что скоро вернется, телепортировалась с сыном в его комнату.
Эрик быстро снял с себя одежду, залез в кровать, и Нагайна укрыла его одеялом, после чего мальчик сказал:
— Тетя Джейн прекрасная… С ней было так хорошо…
— Мы поговорим с тобой завтра, милый, хорошо? Сейчас у тебя аж глаза слипаются, ты должен поспать.
— Да, мама… Спасибо тебе и тете за день… Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — прошептала Нагайна и поцеловала сына в лобик — тот, улыбнувшись, прикрыл глаза и перевернулся на бок. Нагайна нежно провела пальцами по его волосам, улыбнувшись, и дождалась, пока Эрик заснет, после чего телепортировалась к Джейн, стоящей перед крыльцом поместья Эйлинендж.
— Ну вот и все… — сказала Нагайна, беря руки Джейн в свои, — Спасибо, что пришла. Эрик счастлив, счастлива я…
— У вас с Аро прекрасный сын, родная. Господин будет гордиться им.
— Дай Бог, — выдохнув, сказала Нагайна, но тут ее взгляд остекленел, и руки непроизвольно сжали ладони Джейн. Та, увидев состояние подруги, схватила ее лицо и перевела на себя, сказав:
— Гайя, смотри мне в глаза. Что за видение ты увидела?
— Джи… Боже мой… — постепенно приходя в себя, сказала девушка, — Джи, как так…как?! — отчаянно прошептала она, и из ее глаз полились слезы.
— Гайя, я не понимаю, о чем ты? — недоуменно переспросила блондинка.
— Аро пригласил к себе в покои Свон, чтобы… — но Нагайна не договорила, запнувшись на словосочетании, и стала яростно утирать слезы с бархатных щек.
— Гайя… Боже мой… — прошептала Джейн, обняв подругу, — Это…это его ошибка, Гайя, он бы ни за что так не… Это его ошибка.
— Мне уже все равно, — отстранившись от подруги, холодно сказала Нагайна, — Джи, останови их, во что бы то ни стало. Помешай им. Это моя единственная просьба.
— Гайя, конечно… Все, я пойду, нужно торопиться. Пока, — обняв подругу, сказала Джейн.
— Пока, родная, — отстранившись, прошептала Нагайна.
Блондинка, грустно улыбнувшись Королеве, сжала в ладони нефритовый кулон и спустя три секунды, исчезла, телепортировавшись в Палаццо дей Приори.
После того, как Джейн ушла, Нагайна еще несколько секунд стояла и смотрела в ночную темноту звездного иорданского неба, до сих пор не в силах осознать видение, что пришло к ней.
Зачем Аро это сделал?
Зачем?..
Нагайна всегда прощала его, потому что…всегда находила оправдание его поступкам.
Этот же она оправдать не могла.
— Зачем, Аро? — прошептав в ночную тишину, брюнетка украдкой стерла слезу, бегущую по щеке, и зашла в замок.
Теперь ей оставалось только ждать.
— А Свон я уничтожу…
Тихий угрожающий голос разнесся эхом по огромному залу библиотеки.
Лунный свет тихо ласкал мраморный пол сквозь стекло огромного окна.
На лице Королевы играла мстительная улыбка.
Где-то в хрусталике сдержались ядовитые слезы.
— Уничтожу…
***
Вольтерра. Главные покои Палаццо дей Приори.
Аро медленно отпустил руку Джейн, просмотрев абсолютно все воспоминания девушки о сегодняшней встрече, и выдохнул через нос.
— Ты молодец, — тихо сказал он, не смотря в сторону блондинки.
— Благодарю, милорд, — прошептала она.
— Звони ей, встречайся с ней, обо всем докладывать мне, — холодным тоном отчеканил Аро, — Можешь быть свободна.
— Есть, милорд, — Джейн поклонилась и выскользнула из покоев.
Когда ее шаги стихли, Аро медленно развернулся и, медленно подойдя к небольшому столу, что стоял у окна, взял канделябр, стоявший на нем, и, помедлив секунду, швырнул его об стену.
— Она не простит меня, — глухо сказал он, и одним резким движением сломал стул, вцепившись в него мертвой стальной хваткой.
Он стал мерить покои большими шагами, зарывшись одной рукой в волосы.
— Она не простит меня! — прорычал он и снес одним движением платяной шкаф, тут же разлетевшийся на части и превратившийся в кучу поломанного дерева.
— Что же я наделал… Она же сказала, что поговорит… Она только поверила, а сейчас… Что я наделал?! — беспорядочно прошептал он и снес несколько картин, большую фарфоровую вазу, стоящую до этого на полу, тумбочку и подошел к окну, за которым была июньская теплая ночь.
— Нет! — прорычал он и стукнул кулаком по подоконнику — крепкий камень слегка задрожал, а перекладины штор с хрустом надломились и, когда он отошел от окна, упали с грохотом.
Аро сел на край кровати и закрыл лицо руками.
Перед глазами была Она.
Она…холодная и гордая в тронном зале Палаццо дей Приори, пришедшая вместе с Калленами по приглашению Аро.
Как это давно было…
Шесть лет назад…
Кажется, такой небольшой для их вечной жизни срок, но сейчас та их встреча в конце мая казалась ему событием, произошедшим полтысячелетия назад.
Перед глазами была Она.
Ее прожигающий, тогда еще зеленый взгляд, холод обжигающих теперь рук, плотно сомкнутые губы, тогда еще не доступные ему.
Она.
Тогда столь далекая для него…
Она.
Ее обращение, ее легкая робость, тот самый момент, когда она впервые назвала его по имени и легко положила кисть своей руки на его согнутый локоть.
Тот самый момент, когда после своей клинической смерти она ожила.
Ожила на его руках.
Их первый поцелуй. Поцелуй ее благодарности.
Видение о румынах и разработка плана битвы.
Их бесконечные дни, проведенные в его кабинете, пока Нагайна была гостьей в Палаццо дей Приори.
Тогда он смог признаться себе, что любит ее…
Предательство Каллена, ее отчаяние…
— Я помню, как ты плакала, — сказал Аро в тишину покоев, продолжая вспоминать эти вечные шесть лет.
То, как она пришла в полупустой тронный зал, где находился лишь он…
И лишь он смог поддержать ее тогда.
Лишь он помог ей все это выдержать и не опустить руки.
А на следующий день была битва.
Выигранная, благодаря ей…
Возвращение сестры, возвращение Дидимы.
И Она ушла, отдав ему рубиновый перстень, что впоследствии стал его обручальным кольцом.
Аро посмотрел на тыльную сторону ладони. На безымянном пальце красовался квадратный драгоценный камень цвета Её глаз.
Он не снимал этот перстень. Даже после их с Нагайной фактически…развода.
Потому что знал, что это не развод.
А временное расставание.
Он хотел верить в это…
Он помнил, какая пустота была в его вечной жизни в тот август, когда ее не было, и как она смогла эту пустоту восполнить, лишь появившись за его спиной на крыше с черным роялем.
Он помнил их второй поцелуй. Который уже не был ничьей благодарностью. Он был страстью.
Аро помнил…тот их вечер после ее возвращения, когда он просидел с ней в кабинете целую ночь, сжимая в объятиях нежные хрупкие плечи.
Помнил…помнил козни своей бывшей супруги, помнил нападение на Нагайну, помнил то, как сорвался на Сульпицию, узнав об этом происшествии.
И дверь покоев чуть не слетела с петель.
Он помнил измену Сульпиции, помнил видение Нагайны, рассказавшее ему об этом, помнил казнь бывшей жены в тронном зале и помнил Её речь.
Тогда он узнал, что Она любит его.
Да, он помнил…помнил, как после его неосторожных слов про «другую» ведьма его избегала, отчаянно скрывая агатовые слезы в горячих рубиновых глазах.
Помнил их разговор в конце декабря, его признание.
Её признание…
Их третий поцелуй, который не был благодарностью, нет, и был не столько страстью, а любовью, которую они оба до этого еще не знали в полной мере и истине.
Он помнил, как потом она попросила его не афишировать их отношения.
И лишь спустя несколько месяцев они поведали об этом своей семье и свите.