Чёрная Вдова, или Королева Смерти (СИ) - "АПОЛИЯ". Страница 146
— Не благодари. Я знаю, как тебе это нужно… Узнать мир с новой стороны. Это же прекрасно, — улыбнулась девушка, садясь на стул перед роялем, отрывая, опирая на крепкий корпус инструмента массивную, лакированную крышку, и с любовью провела пальцами по клавишам.
Накатили воспоминания.
Вольтерра.
Аро.
Рояль на крыше.
И они были там…
Место, в котором они проводили целые дни…до разрыва.
Все будет…
Все будет — Нагайна верила.
Все будет.
Хорошо.
Из-под гибких, длинных пальцев полился мягкий, до невозможности податливый…
Шопен.
Начиная с нежной трели, мелодия полилась в аккуратных интервалах, каскадом то спускаясь, то поднимаясь по черно-белой череде клавиш.
Музыка лилась…лилась мягко, повествующе, спокойно, усыпляюще, переходя из тревожного, светло-грустного минора в солнечный, робко дающий надежду мажор.
И вновь каскад уже уверенных, настойчивых интервалов взбегал в самую высь, чтобы опять перейти в череду невероятного подъема, поднимаясь выше, выше и еще…не заканчиваясь, не доходя до конца.
Не зная его.
Отчаянная трель вновь сменялась четким, искусно прописанным мотивом, который в свою очередь, наконец, найдя вершину в четвертой октаве, нежно, робко, совсем тихо и неуверенно стал спускаться вниз трехзвучными фразами.
Излившись в долгожданную большую терцию, которая сменилась неожиданным септаккордом и чередой нежных нот, музыка окончилась небрежно брошенными аккордами, завершившимися двумя, совершенно одинаковыми трезвучиями.
Первое робко, несмело словно взяло на себя ответственность завершить гениальное произведение, но второй чуть громче, уже увереннее поставил в нотоносце этого сладкого ноктюрна две вертикальные черты.
Нагайна мягко убрала руки с клавиатуры, закрыла крышку рояля и, слегка проведя по его корпусу пальцами, отошла от инструмента и села в противоположное от сына кресло.
— Ты как всегда великолепно играешь, — улыбнулся молодой человек.
— Все лавры Фредерику, — ответила на это Нагайна, — Я знала его.
— Ты знала Шопена?
— Да…когда он давал концерт в Париже. Я была на нем. В первых рядах… — улыбнулась Нагайна, — Конечно, лично мы не были знакомы, но о нем я знала все. Естественно, — сказала девушка.
— Прочла мысли великого музыкального гения?
— Да… Захотелось. Наверное, от любопытства. Я всегда любила музыку, с самого детства ее писала, была, так сказать, непризнанным композитором, поэтому их личности всегда интересовали и вдохновляли меня. Так и Фредерик…сложный был человек, но, определенно, гений на все времена. Жаль, что так рано ушел… — завершила свой небольшой рассказ ведьма.
— В наше время таких нет…и я не смогу быть современником таких великих людей, — сказал Эрик.
— Если истории нет, мы должны творить ее сами. Так же как и гениальность, — улыбнулась Нагайна, — Не печалься. Вся истинная слава как правило приходит после смерти. Люди, к сожалению, не ценят живых. А мы, к счастью, бессмертны.
Эрик молча кивнул.
Мать была неоспоримо права.
***
Утомившись от большого дня, Эрик, сонно поднявшись по лестнице, пошел спать.
Дождавшись, пока вода в его ванной комнате стихнет и из спальни донесется мерное посапывание, Нагайна покинула гостиную, в мгновение ока оказавшись в своей спальне.
Скинув с себя пиджак, она прошла в ванную комнату и, окончательно раздевшись, зашла в душевую кабину.
Теплые, до невозможности приятные струи стекали по нежной коже.
Смывая с себя заботы этого бесконечного, но так и не окончившегося дня, девушка думала о предстоящей встрече с супругом.
Она слегка волновалась.
Она была в предвкушении…
Казалось, они не виделись всего лишь около восьми часов, а она уже скучала.
Казалось, они не были вместе всего лишь два дня, а внутри нее уже все скручивало от непередаваемого желания.
Ей всегда было мало Его.
Развесив одежду в шкафу, Нагайна подошла к небольшому столику на кривых ножках, села перед ним и распустила волосы, сняв сдерживающую их заколку.
На хрупкие плечи упали густые иссиня-черные локоны.
Слегка проведя по ним пальцами, Нагайна встала и вновь подошла к шкафу.
На верхней полке лежал уже заранее приготовленный длинный черный пеньюар.
Кружевной.
На голое тело.
Лукаво улыбнувшись, девушка взяла его и накинула на себя, легко завязав шёлковый пояс в узелок.
Еще раз подойдя к зеркалу и оценив свое отражение, она невесомо подошла к окнам и открыла их настежь.
Фисташковый тюль мягко подался порыву ветра.
Нагайна вдохнула вмиг ворвавшийся в комнату уже ночной аромат.
В гостиной тихо щёлкнули часы.
Нагайна, естественно, услышала это.
Полночь.
Через несколько секунд должен был прийти Аро.
Что и случилось.
Замок в затворе входной двери еле слышно щелкнул, но этого идеальному вампирскому слуху было достаточно.
Аро пришел.
Как и обещал.
Ровно в полночь.
Массивная дверь с беззвучным шорохом распахнулась, и в прихожей послышались мягкие, степенные шаги.
Он.
Мужчина прошел в уютную гостиную и, улыбнувшись, взлетел по лестнице.
Остановившись в камерной библиотеке, он втянул носом воздух.
Аромат сандала доносился из левого крыла.
Мгновенно смекнув, что Нагайна именно там, он прошел налево и, подойдя к последней двери, три раза постучал по деревянной поверхности.
Внутри Нагайны на мгновение все замерло.
Она отошла от окон, мгновенно оказалась у двери, надавила на ручку и открыла ее.
Перед ней стоял он.
Она улыбнулась, не сумев сдержать захлестывающих ее эмоций, и прошептала:
— Аро… Я так рада видеть тебя, — и отошла от двери, впуская супруга внутрь комнаты.
Он, не сводя с нее взгляда, прошел в центр помещения, встав за ее спиной.
Нагайна закрыла дверь на ключ и поставила оглушающее заклинание.
Эрик должен спать спокойно.
Девушка развернулась к мужчине и встретилась с парой рубиновых, прожигающих абсолютно насквозь…его глаз.
Он раздевал ее.
Этим взглядом.
В который раз.
Вновь внутри них обоих всё полыхало.
Она медленно отошла от двери и направилась к нему, не разрывая зрительного контакта.
Его взгляд было тяжело выносить, но она умела.
Прижавшись к нему вплотную, она, поднявшись на носочки, обвила его шею руками, прижимаясь к его широкой груди.
Он крепко обнял ее в ответ, заключив хрупкую фигуру в стальное кольцо своих рук.
— Я так скучала… Вроде, не виделись с утра, но все равно соскучилась по тебе…
— Я тоже… — прошептал он в ответ, прикрывая глаза и целуя ее в макушку.
— Эрик счастлив… — прошептала Нагайна, — Ему очень понравился особняк, палисадник и вообще обстановка столицы. Спасибо тебе.
— Мне-то за что? — улыбнувшись, спросил Аро.
— За то, что позволил нам переехать в твой очередной дом, — чуть отстраняясь и заглядывая в любимые глаза, сказала она.
— Этот дом наш. Как и все ранее принадлежавшее лишь мне, — улыбнулся он, — Я рад, что теперь мы еще ближе друг к другу…
— Год, Аро… Год — и мы уже будем рядом уже навсегда, — с надеждой и легкой грустью проговорила девушка.