Чёрная Вдова, или Королева Смерти (СИ) - "АПОЛИЯ". Страница 97
— Спасибо, что не выполнил его просьбу…- тихо сказала Нагайна, обращаясь к Марку, имея в виду Аро. Маркус понял, о чем она, и в ответ сказал:
— Я его понимаю…
— Знаю…- ответила Нагайна, мягко отстранившись от друга и посмотрела в его глаза, которые хоть и светились радостью, были полны усталости… Все они устали от этого бесконечного горя ее смерти. И она понимала это…она сама устала от своего собственного преждевременного конца.
После этого Нагайна обняла дрожащую от эмоций Афинодору, шокированного Алека, радостного Деметрия, непривычно грустного Феликса и улыбающуюся сквозь ту же самую усталость Челси.
Когда каждый из присутствующих в зале обнял вновь ожившую Нагайну, Дидима подала голос:
— И все же расскажи, где ты была все это время?
— Я умерла, но не оказалась в загробном мире. Я застряла между миром живых и миром мертвых и блуждала по коридором промежуточной фазы. По моим ощущениям я находилась там несколько дней, но…как оказалось меня не было четыре месяца, — Нагайна сделала паузу и продолжила, — Потом ко мне явилась моя умершая мать и помогла мне ожить…
— Но как? — непонимающе спросила Джейн.
— Она заставила меня отпустить мое горе и поверить, что в жизни есть смысл…- все тихо замолчали после этих слов, понимая, какое горе Нагайна имеет в виду.
— Самое главное, что ты жива… Нам всем тебя очень сильно не хватало…- задумчиво сказал Маркус, посмотрев на Нагайну и Аро.
— Теперь все будет хорошо…- констатировала Афинодора, — я верю.
— Да, ты права…- сказала Гайя, — всё будет хорошо… Хуже, чем было, быть просто не может…
В библиотеке повисло молчание, каждый думал о своем. Аро нежно обнимал за плечи Нагайну, по ее щекам редко текли слезы, Афинодора сидела рядом с Каем, Дидима положила голову на плечо Маркуса, Джейн изредка вздрагивала от пережитых эмоций в руках Деметрия, Алек поглаживал по голове Челси, Феликс сидел в кресле, облегченно запрокинув голову, и разглядывал потолок.
Все прошло… Все позади… Они понимали это, пережив этот кошмар, длиною в семь месяцев.
И Нагайна, прижавшись к теплым рукам Аро, еще острее почувствовала, что вместе они — настоящая семья…
***
Где-то в середине дня, когда Нагайна сидела в большом кресле в кабинете возлюбленного, что, как мы уже знаем, являлось традицией, Аро обратился к ней:
— Гайя… Я хочу тебе кое-что сообщить…
— Что случилось? — Нагайна невольно вздрогнула, готовясь, в свете последних событий, к худшему.
— Мы уезжаем… На три месяца…- Аро коварно улыбнулся.
— Куда? Куда уезжаем? Зачем? — Нагайна отложила книгу, которую читала, и сжала пальцы от беспокойства.
— В Прованс…- тихо прошептал он, ожидая ее реакции.
Глаза Нагайны засветились светлой радостью, ее дыхание перехватило, и она тихо выдохнула, вспомнив, как они с Аро в мае прошлого года проводили время в Провансе. Она будто наяву почувствовала нежный аромат лавандовых полей, она будто вновь оказалась на той полукруглой веранде, откуда открывался волшебный вид на долину, до изнеможения приятные воспоминания накрыли ее с головой, и она тихо прошептала:
— Аро… Боже мой…- ее глаза наполнились слезами светлой радости, — Ты это серьезно? — она встала с кресла.
— Разве я когда-нибудь говорю что-либо просто так? — Аро улыбнулся ее реакции и, встав из-за стола, подошел к ней, — Я хочу побыть с тобой…- он провел ловкими сильными пальцами по ее талии и небольно, но крепко прижал возлюбленную к себе, прошептав, — Наедине…
Нагайна растворилась в его тягуче-горячем баритоне, и низ живота болезненно стянуло от внезапно нахлынувшего возбуждения, и с одной стороны эти забытые за семь месяцев ощущения испугали ее, с другой стороны это еще больше затягивало в омут исступления…и, о, Боже, не повиноваться этому шёпоту было нельзя.
— Аро…- рвано выдохнув, проговорила Нагайна и прикрыла глаза, почувствовав, что Аро нежно поцеловал ее, окончательно подчинив себе. Он отчаянно сдерживался, чтобы не разорвать ткань ее платья, чтобы не подхватить ее хрупкое тело на руки и нежно положить на диван, что стоял за ее спиной, он сдерживался, чтобы не заняться с ней любовью здесь и сейчас… Он лишь крепче обнял ее, и его стальные пальцы мертвенно сжали ткань ее тонкого платья.
Спустя три минуты этого рая наслаждения Нагайна нехотя отстранилась от него и, положив свои руки ему на плечи и сцепив их в замок, улыбнулась и сказала:
— Аро…спасибо…спасибо тебе… Ты не представляешь, как я счастлива…
— Я рад, что могу делать тебя таковой…- он заглянул в ее счастливые глаза, и его уже давно не бьющееся сердце будто начало биться снова, потому что от этой нежности, от этого счастья и любви, что плескались в ее глазах цвета выдержанного терпковато-сладкого красного портвейна, замирало сердце, и блаженно парила душа.
— Нам нужно собираться…- улыбнулась Нагайна и коротко поцеловала его, — Буду ждать тебя в холле…
— Я скоро…- тихо ответил Аро, когда она уже исчезла из кабинета, телепортировавшись в их с ним покои. Его руки еще хранили прикосновения ее рук, и это обжигающее тепло от кончиков пальцев разливалось по его телу приятной истомой. Он медленно провел языком по нижней губе, всё ещё чувствуя этот нежный пьянящий поцелуй, и, прикрыв глаза, закусил губу и улыбнулся.
По телу приятно разливалось волшебное ощущение: смешение необъятной нежности по отношению к его любимой Гайе и жгучая страсть, заставляющая от возбуждения сжимать руки в кулаки.
Аро распахнул глаза и, выдохнув, закрыл форточку окна. Улыбка не сходила с его лица, и он летящей походкой вышел из кабинета, взяв ключи от автомобиля.
На его душе было спокойно.
Ведь он впервые за эти семь месяцев был счастлив…
***
Нагайна в мгновение ока собрала все нужное и, взяв в сумку, на секунду остановилась перед зеркалом в огромных покоях и улыбнулась своему отражению, которое улыбалось и светилось ей в ответ. Ее глаза перестали быть уставшими, какими были все это время, улыбка снова стала привычной, и она…она правда ожила, и чувствовала это. Нагайна отвернулась и думала уже выйти из помещения, как вдруг остановилась и прошептала:
— Спасибо, мама…- после этого она бесшумно вышла, притворила за собой дверь и, пролетев восточное крыло, оказалась на площадке главной лестницы Палаццо дей Приори.
В ее душе все пело.
Спустившись в главный холл, Нагайна увидела Джейн, Челси, Афинодору и Дидиму, стоящих около дверей.
— Уезжаете, — зорко подмигнув, сказала Джейн.
— О, Боже, как по этому замку быстро разносятся слухи, — засмеялась Нагайна, — Откуда ты знаешь об этом, Джи?
Блондинка посмотрела на Дидиму, и та сказала:
— Мой брат еще в сентябре говорил мне, что увезет тебя в то место, где ты была счастлива, при первой же возможности. Нетрудно догадаться, что это его особняк в Провансе. Мы пришли пожелать тебе хорошей поездки… Отдохни, милая…- Дидима заключила Нагайну в объятия, после чего ведьму обняла Афинодора, Джейн и Челси.
— Девочки, спасибо вам… Но ребята…они не придут? — спросила Нагайна.
— Они всегда приходят, — засмеявшись, сказала Челси, увидев силуэты Феликса, Деметрия и Алека.
По лестнице спускались Аро, Кай и Маркус.
— Ну, удачи тебе, — беззастенчиво сказал Кай и обнял Нагайну, — Вам обоим нужен отдых, — сказал он обращаясь к Аро и Гайе.
— Все будет хорошо…- на прощание сказал Маркус и тоже обнял Нагайну. После этого Алек, Деметрий и Феликс внесли свою лепту, сказав своей подруге не сметь думать о делах и заботах, а забыться хотя бы на небольшое время:
— Оторвись, пожалуйста, — улыбнувшись, ‘попросил’ Деметрий, обнимая Нагайну, которая усмехнулась такой нестандартной постановке фраз, улыбнувшись этому, и, сдерживая улыбку, произнесла полушепотом:
— Безусловно…
Отстранившись от Деметрия, Нагайна сказала:
— Не скучайте без нас… Если что, звоните… И, пожалуйста, без приключений…- она «укоризненно» посмотрела на свиту, зная, на что способны ее друзья, если над ними нет постоянного тотального контроля, — Все будет хорошо…