Нет войне конца (антология) - Коллектив авторов. Страница 31

Змей и Дикий Кот, Волк и Медведь, Дракон и Крыса бросают друг на друга взгляды, лишенные прежней ненависти. Соперничество умерло в тот же час, когда их последователи принесли себя в жертву у подножия Ложи Эха. Все прежние войны и схизмы забыты, стерты словами величайшего среди них. Теперь повелители лож и последние из их племен в равной мере орудия в руках Разрушительных Сил. Будущее больше не принадлежит им, обещание бесконечного разложения в награду за исполнение повелений Гехашрена — все, что нужно жрецам.

Но Ци Рекху необходимо нечто большее. Он прячет гнев и безмолвно повинуется приказам вознесшегося создания, озарившего своим появлением жизни давинцев, но не желает упускать свое предназначение. Свое эхо.

Где оно может быть?

Только в одном месте.

Все остальные жрецы спускаются с горы и начинают заводить паству в разрыв, на корабельные палубы. Толпы инстинктивно следуют приказам своих повелителей, ощущая грандиозную тяжесть предназначения, а Гехашрен с вершины продолжает возглашать волю богов, громогласно направляя заблудших.

Ци Рекх же решается преступить все запреты, ещё раз пройти сквозь проем в скале, в одиночестве подняться по спиральной дороге к кратеру, встать лицом к лицу с Ложей Эха и взойти к двери. Там он найдет свое предназначение, и эхо вернется к нему. Ци Рекх исполнит то, что было доверено ему, и никому другому. Судьба провела его так далеко по этому пути, что жрец не верит в возможность неудачи. Только не после того, как он был так близок к откровению.

Склон, по которому снизошел к ним Гехашрен, вовсе не из камня, но из кости, и мозг в этих костях из спрессованных отзвуков эха. Шепотки скрипят под ногами Ци Рекха, и первый раз в жизни он ощущает страх, перед которым бессильна вера. Он страшится наказания, но упрямо идет дальше, поднимается к входу в Ложу, и, не останавливаясь, ступает внутрь.

Эхо ждет его там. Оно тяжело обрушивается на жреца, на все его чувства, чтобы, наконец, разом провозгласить полное имя его предназначения.

Гудение. Хор. Стук. Вой. И завершающий, сдавливающий змеиными кольцами звук.

Ллллллллллллллллллллллллллллллллл…

Имя вонзает в Ци Рекха свои когти.

МАДАИЛ.

МАДАИЛ.

МАДАИЛ.

Оно жаждет выпотрошить его. Это откровение когтей, знание клыков, истина боли. Чудо предназначения в агонии судьбы. Он станет проходом. Он будет путем.

Зрение возвращается к Ци Рекху, и он видит, что лежит на камнях у выхода из ложи, а над ним возвышается Гехашрен, улыбаясь своим клювом и внимательно глядя на него всеми глазами. Пророк говорит с ним, но не раскатами грома, а тихим отраженным эхом, ибо речь идет о знании, известном только им двоим.

— Ты понимаешь?

Ци Рекх кивает в ответ. Полная картина сияющего предназначения все ещё разворачивается в его разуме, но на ней уже видно великое разрушение, что он принесет, служа произнесенному имени.

МАДАИЛ.

— Я стану проходом, — бормочет жрец, пока кровь идет у него из горла.

— Последний дар на прощание, — шепчет Гехашрен и произносит два имени. В них звучит смерть, шипящая и гремящая костями. Они ждут в конце пути.

Пандоракс.

Пифос.

Гэв Торп

ПО ЗОВУ ЛЬВА

Буйство красок шторма разорвало реальность на части. Из кипящей точки перехода в варп вырвался звездный корабль, облаченный в сталь и ощетинившийся оружием. Лишь на мгновение разверзлась трещина в варп, и «Копье Правды» оказалось в обычном космосе. Почти сразу же открылись пусковые шахты, выплескивая красный свет из зевающих утроб ангаров.

Боевая баржа извергла из себя рой беспилотных зондов, которые бросились во все стороны, скручиваясь и переплетаясь сложным узором, будто пчелы возле улья. Их сканеры искали любые признаки непосредственной угрозы. Несколько минут спустя, патрульные корабли, извергая раскаленные добела струи плазмы, покинули свою механическую матку. Они разделились на три эскадрильи, одна впереди, вторая у кормы, а третья заняла позицию посередине боевой баржи. Защитив себя со всех сторон, «Копье Правды» начало длительный процесс замедления своей огромной скорости.

На командном мостике «Копья Правды», вооруженный, в полной боевой выкладке, Магистр Ордена Астелян, как и остальные члены его команды был готов к сражению. Он отдавал необходимые приказы по приведению корабля в состояние полной боеготовности. Такие приказы были не просто догмой. Несмотря на свое вооружение и патрульные корабли, «Копье Правды», как и любой космический корабль, был очень уязвим, после того как покидал варп. Подобно человеку, которому требуется время, чтобы воспринимать окружающий мир после потери сознания, так и боевой барже и её экипажу надо было приспособиться к обычному космосу.

Астелян был одет в силовые доспехи, как и три его товарища — Галедан, Асторик и Мелиан. Каждый из них был капитаном рот, которые в данный момент находились на борту боевой баржи. Их доспехи были матово-черными, и лишь красный крылатый меч на левом наплечнике — символ Легиона, и знаки роты на правом, разрывали эту черноту. Матово-серые трубки и кабели, выходящие из-под керамитового нагрудника, уходили под подмышки к рюкзаку, поставляя энергию силовой броне.

Несмотря на кропотливый уход, на каждом доспехе имелись небольшие, но видимые признаки износа — пятна ржавчины, заплаты от повреждений и самодельно изготовленные части. Астелян слышал, что были разработаны более новые версии брони, с усиленными соединениями и меньшим количеством слабых мест. Но с тех пор, как его Орден пополнял свои запасы в последний раз, прошло уже более четырех лет.

Четыре массивных фигуры Астартес окружало несколько дюжин функционеров, одетых в простые одежды или белые туники. Большая часть их находилась на автоматизированных рабочих местах, но некоторые держали в руках информационные планшеты, записывая приказы своих командиров. Щелканье логических машин, чирикание считывателей, шаги ботинок по палубе и шепот техников были единственными раздававшимися звуками. Все были полностью заняты: никакой болтовни, только краткие сообщения с командного мостика.

— Локальное сканирование — планетарных тел не обнаружено.

На поясе Астеляна висел силовой меч и потрепанный болт-пистолет. Он владел ими с тех пор, как стал сержантом, около четырнадцати лет тому назад. Они являлись таким же знаком отличия, как и те, что был выбиты на пластроне его нагрудника. Он перебирал пальцами рукоять меча, ожидая, пока сенсорный экран настроится.

— Локальное сканирование — искусственных тел не обнаружено.

— Широтные сенсоры — включены.

Медленно ползли секунды. После метафорической головокружительной встряски «Копье Правды» восстанавливало свои зрение и слух.

— Тактический дисплей — на связи.

Хотя сенсоры «Копья Правды» больше не окутывал хаос, требовалось время прежде, чем полученные судном данные будут сопоставлены и проанализированы.

— Локальная сеть коммуникаций — установлена.

Прошло еще несколько минут, пока техник не произнес:

— Локальное сканирование — окончено. Угрозы не обнаружено.

Хотя и не слышались вздохи облегчения, напряженность на мостике несколько рассеялась. Настороженность сменилась сосредоточенностью, осторожность — любопытством.

Астелян смотрел на огромный цифровой дисплей, на котором отображалась обработанная входящая информация. На данный момент изображение было достаточно грубым. Всего лишь условное, похожее на модель из проволоки, изображение звездной системы и ее главных астрономических тел — пройдет несколько дней, когда общая картина будет закончена. Исследовательские зонды продолжали мчаться сквозь звездную систему, собирая данные.

За несколько прошедших часов, в различных точках, разбросанных во внешних пределах системы, еще восемнадцать кораблей вырвались из варпа. Каждый породил свой собственный маленький выводок кораблей эскорта и исследовательских зондов. Семь боевых барж, три авианосца и восемь легких военных крейсеров спускались к молчаливым мирам, находящимся на орбите темно-красного солнца. Невидимые, напряженные лучи лазерной связи рассекали пустоту, ища местонахождение других кораблей флота.