Нет войне конца (антология) - Коллектив авторов. Страница 5

Служанкам прекрасно удалось скрыть все следы бурной ночи и поспешного отступления из покоев Рэвена. Им не впервой приходилось маскировать последствия фривольного поведения хозяйки. Облаченная в подобающее по случаю старинное платье из медных пластин и тонкого кружева с корсажем из маллагровых косточек, она шествовала по темным туннелям, словно призрак. Волосы, присобранные серебряной проволокой и перламутровыми заколками, ниспадали блестящим каштановым водопадом. Тщательно продуманная прическа полностью скрывала татуировку за ухом. Ликс выглядела именно так, как и должна выглядеть возлюбленная супруга, которой она так стремилась стать. Но не для неотесанного Албарда, а для Рэвена.

Судьба уготовила ей иной путь, отвратительный и нечестивый. Но голоса нашептывали девушке, что все еще можно изменить. Если ради этого придется поступиться принципами и пренебречь общепринятыми нормами морали, ну что ж поделать.

Ликс взбиралась по решетчатым железным ступеням, ведущим к верхним ярусам Святилища. Она торопилась — Албард и Рэвен с минуты на минуту должны были отправиться к цитадели.

Последний лестничный пролет заканчивался очередным железным коридором, который обвивал все здание по кругу, но Ликс устремилась к первой же двери. Она легонько постучала и вошла, как только ей открыли.

Если все остальное Святилище и казалось древним, то эта комната выглядела еще стародавнее. Здесь повсюду валялись груды блестящих деталей и потрескавшихся стеклянных шаров, стонали переплетенные в змеиный клубок трубы и тарахтели генераторы. Мужчина, к которому она пришла, закрыл дверь, и обжог Ликс страстным горящим взглядом.

— За тобой никто не шел следом? — спросил он, задыхаясь от нетерпения.

— Конечно нет, — огрызнулась она. — Разве кто-то, кроме тебя, станет по доброй воле следовать за мной?

Рот мужчины беззвучно открывался как у вытащенной из воды рыбы. Ликс внутренне содрогнулась от мысли, что позволила ему прикоснуться к себе. Сакристан Надежда был мужчиной средних лет, худощавым, с лицом получеловеческим-полумеханическим. Он был одним из техников, что обслуживали «Рыцарей» в самом сердце Святилища. Человеческую сторону его лица частично скрывало вытатуированное изображение змееподобной наги, свернувшейся в кольцо вокруг его глазницы.

Это был еще не вполне Механикум, но уже и не человек.

Хотя кое-что человеческое осталось ему не чуждо.

— Наверное, никто, — ответил он с явным облегчением. Хмурая складка у него на лбу распрямилась. — Но они не знают тебя так хорошо, как я. Они не видели, какой ты можешь быть нежной. Ты так тщательно скрываешь это за своими царственными манерами.

Ликс едва не расхохоталась ему в лицо, но дело не терпело отлагательств, и ей пришлось сдержаться.

— Потому что я никому больше этого не показываю, — произнесла она, кокетливо проводя пальчиком вдоль шеи. — Только тебе одному.

Надежда облизнул пересохшие губы, вожделенно уставившись на ее декольте.

— А мы успеем еще раз… ну… до того, как прибудут сыновья лорда Девайна?

Ликс почувствовала себя так, словно ее сдавило в тисках. Больше всего ей сейчас хотелось вытащить косточку из корсета и вонзить ее Надежде в горло. С трудом переборов это желание, она тихо вздохнула. Надежда принял ее вздох за согласие и принялся неуклюже развязывать пояс своего алого балахона.

— Да, любовь моя, — произнесла Ликс, прикусив губу, чтобы не выдать переполнявшее ее отвращение. — Но после я хочу кое о чем тебя попросить. Ты сделаешь это ради нашей любви?

— Все, что угодно, — ответил Надежда.

— Я так рада это слышать, — промурлыкала Ликс.

* * *

Албард и Рэвен шли бок о бок навстречу отцу. Младший брат, каким бы своенравным он ни был, все-таки чувствовал себя одетым не по случаю. Конечно, о том, чтобы нацепить на себя древнюю фузионную броню, которую для него готовили еще с десятилетнего возраста, не могло быть и речи, но, пожалуй, стоило бы надеть ножны с мечом или кобуру. Он еще издали заметил, что лорд Девайн взбешен его праздным нарядом.

Рэвен подумал, что если он переживет обряд Становления, то ему предстоит серьезный разговор с отцом.

Если издалека «Рыцарь» выглядел впечатляюще, то вблизи он вселял ужас.

Рэвен никогда не видел богоподобных механизмов, но предполагал, что даже они не выглядят столь устрашающе. Они, несомненно, были больше, но, судя по архивным записям, представляли собой огромные неуклюжие махины. Ожившие горы, которые выигрывали битвы за счет превосходства огневой мощи, а не тактического гения.

Если «Титан» был боевой машиной, то «Рыцарь» — воином.

У Рэвена зубы свело от одного вида ионных щитов отцовского «Рыцаря». Даже издали он почти физически ощущал его недовольство.

Несмотря на напускное безразличие, Рэвен тщательно изучал замысловатые протоколы и сложные церемониальные традиции ритуала Становления. Он знал, что сначала его будут долго расспрашивать о долге, чести и преданности, и наизусть заучил все слова, якобы способствовавшие воссоединению с рыцарским конструктом, которым ему предстояло управлять, если все пройдет успешно.

Однако только сейчас Рэвен вдруг осознал, что сегодняшний день изменит его дальнейшую жизнь. После воссоединения с «Рыцарем» он уже никогда не станет прежним. Червь сомнения зашевелился где-то глубоко под корочкой.

Албард припал на одно колено перед лордом Девайном. Приводы его древней фузионной брони громко заскрипели. Рэвен на миг замешкался и, прежде чем он успел повторить движение брата, позади него раздались крики. Прогремели выстрелы, послышался звук разрывающейся гранаты. Обернувшись, Рэвен увидел, как, расталкивая толпу, к ним бежит человек в длинном развивающемся балахоне. Лицо его было наполовину механическим. Вокруг левого глаза обвивалась вытатуированная змея. Позади него остались лежать умирающие зрители, разбросанные взрывом, прорвавшим брешь в барьере, отделявшим толпы зевак от Виа Аргентум.

Он бежал прямо к Киприану Девайну. Рэвен заметил, что на груди у него было крест накрест пристегнуто нечто, напоминающее патронташ — небольшие черные коробки, на вид напоминавшие миниатюрные генераторы. Личная стража лорда открыла стрельбу. Воздух пронзили пули и лазерные лучи, но нападавший был словно заговорен — все выстрели пролетали мимо него, даже не задевая. Рэвен, пригнувшись, поспешил спрятаться за братом, когда одна пуля пролетела у него над ухом, а следующий выстрел расколол камень мостовой у самых ног.

«Змеиный бог жив!» — выкрикнул нападавший и дернул за самодельную чеку. На миг Рэвену показалось, что он где-то видел его раньше. Но прежде, чем он смог узнать его лицо, голову нападавшего снес гускарлский выстрел. В этот миг устройство детонировало.

Рэвена сбило с ног взрывной волной, но это была не обычная бомба — иначе нюхачи еще на подходе учуяли бы запах химикатов и обезвредили нападавшего. Здесь было нечто куда более страшное — мощнейший электромагнитный импульс разросся огромным куполом чудовищной силы, выводя из строя все технические устройства в радиусе сотни метров.

Антигравитационная повозка рухнула на землю, лазерные ружья смолкли, энергоблоки мгновенно разрядились.

И черепные имплантаты маллагры и аждархида синхронно взорвались фонтанчиками искр.

Рэвен на миг зажмурился.

Маллагра испустила тоскливый рев и с легкостью сорвала колодки. Обломки оков вместе с висящими на них трупами она, раскрутив, зашвырнула в толпу. Третье веко на многочисленных глазах заморгало так, словно животное только что очнулось ото сна и обнаружило соперника на своей территории. Аждархид встрепенулся, рванул было вверх, рассекая воздух крыльями, и отчаянно завизжал, обнаружив, что он впряжен в громоздкую металлическую повозку.

— Подними меня! — прорычал Албард, согнувшись под весом собственной брони.

Рэвен непонимающе уставился на брата.

— Ты о чем? Сам вставай, ты же у нас воин в блестящем доспехе!