Одуванчик в темном саду (СИ) - Смирнова Ирина. Страница 20

— А… ответ на какой вопрос вам нужен в первую очередь?

— А сколько вы услышали?

— Три, — честно призналась я. — Про пиявки вам действительно интересно?

— Очень, — совершенно искренне ответил мужчина и вновь стал похож на того ехидину, который швырял в меня пауками.

— У них слюна полезная, — похоже, судьба у меня такая, просвещать местное население о разных свойствах флоры и фауны.

Кстати, надо бы несчастных кровососок у русалки отобрать, а то она их сейчас раздавит…

— Я-то об этом знаю, а откуда об этом знаете вы? — нет, у него и ментальные интонации с ядовитинкой, подумать только. А сам вторым планом еще и подначивает: — Продолжайте, продолжайте, очень интересно. Неужели эльфы уже и до пиявок добрались?

Вот тут я уже посмотрела на здешнего повелителя всея и всех более внимательно. И оценивать перспективы пришлось мгновенно, не пускаясь в долгие раздумья, потому что их бы он прочитал. Да он и прочитает… в любой момент. Так что нечего и огород городить с секретностью.

— Я об эльфах только сказки читала, да и те… очень противоречивые. Извините, — и улыбнулась.

— Когда у вас проявился ментальный дар такой силы, и откуда вы свалились на моего паука, леди Диндэниэль?

— Хороший вопрос. Если бы я еще знала ответ, было бы совсем здорово. Я о том, что меня зовут леди Диндениэль, узнала пять минут назад, от вас.

— Это я заметил. Редко кто так искренне радуется, услышав собственное имя, — нет, все же какая ехидная зара… кхм. Повелитель.

— Еще бы мне не радоваться. Сначала меня машиной задавило, потом водой облили, обозвали не понятно кем и огорошили новостью о гареме Вашей Темности. А потом еще и колданули чем попало.

— И чем же таким на вас попало, что вы стали ментальным магом первого уровня?

Я, не долго думая, взяла и вспомнила картинку собственного попаданчества. В подробностях. А потом уставилась на повелителя с искренним любопытством, — может, он поймет, откуда что взялось, и со мной поделится?

Делиться он не стал, но зато поинтересовался:

— Давайте вернемся к нашим… пиявкам, — тут он на них искоса посмотрел. Я пару минут назад как можно незаметнее подпихнула русалочке платок, на который она и вывалила свою добычу с нескрываемым облегчением. И тут же смылась. — Зачем вам их слюна? И почему вы проводите время в этом саду, а не на светлой половине гарема?

Интересно, что обращался он ко мне по-прежнему мысленно, а вот неясное гудение и “второй-третий план” совершенно пропали. Очень похоже на то, что собеседник сознательно “закрылся”. Эх, вот бы мне так… Только где бы учебник достать? Вряд ли сам повелитель всея и всего согласится давать мне уроки. Насколько я знаю из истории, хороший властелин — товарищ занятой.

— Разве это запрещено? Я люблю лес, а кроме того, здесь очень красиво, — это мое признание оценили и даже улыбнулись. — И травы растут… да не только травы. А пиявки — это для косметических целей. Хорошо влияют на кожу.

— В гареме проблема с косметическими средствами? — похоже, мужчина (Как его зовут, кстати? Мне так никто и не сказал) удивился.

— Нет, мне просто нравится все делать самой, — еще не хватало ябедничать… вот блин! Но я, и правда, люблю это дело. Интересно же, и не позволяет со скуки киснуть.

— Скука? — насторожился подслушивающий изверг и принялся мысленно перечислять: — Вышивание, рисование, стихосложение, музицирование? — при этом на лице у него появилась улыбка. А вот ментально я уже его эмоций не чувствовала, даже ехидства.

— А вам очень нравились обязательные уроки в школе? — в свою очередь поинтересовалась я. — Особенно, если ваших рисунков учителя пугаются, а стихи просят никогда никому не показывать?

— Так все плохо? — чему он, спрашивается, обрадовался? — Удивите меня примером вашего поэтического творчества.

— Вы уверены? — на всякий случай, переспросить надо, чтобы потом не было претензий. — Ну, тогда не жалуйтесь… кхм. “Дам корове я морковь, вот и вся моя любовь!” Конец, — уточнила я, глядя на любителя поэзии. Как бы не лопнул бедолага, в попытках сдержать неприличный хохот. — Да смейтесь уже, что вы мучаетесь, — разрешила я и сама хихикнула.

— Вы просто гениальный поэт, — всхлипнул он вслух, героическим усилием сохраняя нейтральное выражение лица. — С остальными предметами у вас такие же прекрасные взаимоотношения?

— Я умею рисовать елочку, правда, кривую. Цветочек почти ровный получается… А вот когда мы рисовали портрет какого-то мраморного господина, учитель испугался и больше ко мне не подходил, — я тоже постаралась сделать самое серьезное выражение лица и докладывала с прилежанием первой ученицы.

— Надеюсь, ваш труд был вставлен в рамку и вывешен в зале, где выставляются все работы моих прекрасных воспитанниц? — если бы не черти в глазах, я бы даже поверила, что он серьезно. Хотя нет, вон и уголок губ дергается.

Очень забавное ощущение — когда говоришь мысленно, а эмоции отслеживаешь по изменению мимики.

— Вы думаете? Хм… вообще-то, учитель забрал мой рисунок, но я решила, что это для того, чтобы сжечь побыстрее. А в том зале как с первой помощью особо нервным зрителям?

— Этот зал я посещаю только с теми, кого собираюсь наградить женой из воспитанниц моего гарема. У таких людей обычно очень крепкая нервная система, не переживайте.

— Тогда все в порядке. Правда, я не уверена, что мое художество может привлечь интерес к создателю, но это даже к лучшему, мне пока и здесь нравится. А тот, кто не испугается моего творчества — точно героическая личность.

— Да уж… Хороший тест на выдержку. Тем более от моего подарка рискнет отказаться только личность, полностью потерявшая чувство самосохранения. Зачем мне трусливые соратники, у которых такие серьезные проблемы?

— Действительно… — поверить не могу, что мы всерьез обсуждаем подобный маразм, но выходит весело. Я даже не ожидала, что здешний грозный завоеватель настолько дружит с чувством юмора. — Хотите, я тогда ваш портрет нарисую? Будете тестировать свое окружение, не отходя от трона?

— Хм… Нет, все же такие проверки надо устраивать внезапно и наедине. Но ваша идея мне нравится, — он вдруг очень симпатично и искренне хихикнул. — А музицируете вы так же успешно?

— Нет, музыку я люблю. Здесь у меня все в пределах нормы, — а что, играла я точно не хуже других.

— Даже удивительно, чем так музыка перед вами провинилась, — хмыкнул мужчина. — Странно, как вы находите время поскучать, учитывая вашу загруженность.

— Но ведь занятия только до обеда, — удивилась я. — А потом свободное время. Это же целых полдня!

— И все это время вы проводите здесь? Охотясь за пиявками? — у здешнего властелина на лице отразилось искреннее недоумение.

— Зачем мне столько пиявок? — что-то мне слишком весело. — В саду можно найти массу занятий, кроме того, я подружилась с некоторыми из девочек.

— С некоторыми из живущих здесь девочек? — снова удивился. Похоже, я устроила повелителю утро сюрпризов.

— Ришшика очень милая, и О`Рения тоже приятная в общении. Только сладкоежка страшная — обожает малину.

— А человеческие девушки чем вас не устраивали? — вот настырный.

— Почему, всем устраивали. Просто они пауков боятся и в сад не выходят.

Вообще-то, я уже замерзла, стоя голышом в одном покрывале. Солнце давно спряталось за серую лохматую тучу, похожую на клок ваты, и от воды тянуло свежестью.

Наверное, я очень заметно поежилась. Повелитель тут же отреагировал, тоже посмотрел на небо и наклонился, чтобы поднять мое платье и сандалии, лежавшие у его ног. Протянул их мне:

— Было очень приятно провести с вами время, леди. Но, увы, мне не то что скучать, отдохнуть не всегда получается столько, сколько самому бы хотелось. Хорошего дня.

— И вам, — я очень обрадовалась возможности одеться, но не натягивать же белье в его присутствии. Так что я дождалась, пока властелинство скроется из виду. Нырнула в платье, а потом снова уселась на покрывало, обхватила колени руками и задумалась.