Одуванчик в темном саду (СИ) - Смирнова Ирина. Страница 24

В кресле, неподалеку от моего, устроились две близняшки-иллитари, а рядом с ними — ночная леди, Клариса. Эта троица считалась моими гостьями, даже не воспитанницами и тем более не наложницами. И Илуватора они ублажали исключительно по собственному желанию.

Да и русалки с нагинями против Рремшшурга ничего не имели, пусть он и не был таким красавчиком, как эльф. У арахнида были другие достоинства.

Когда заявился Илуватор, на мне сверху уже сидела и крутила бедрами одна из красоток, пока другая старательно разминала мои плечи, пристроившись сзади. Ил хмыкнул, привлекая внимание, и помахал двумя бутылками эльфийского розового. Я промычал, что согласен…

К эльфу никто не кинулся, наоборот, его подружки ждали, пока он сам разденется, чтобы только потом окружить и начать тереться о голое гладкое тело. Уверен, наедине эта компания развлекается еще более… хм… оригинально. Но на все наши подшучивания Ил лишь приподнимал левую бровь и рекомендовал завидовать не так бурно. Да я б с вампиршей даже в пьяном угаре не лег бы!.. И, черт побери, мне всегда было интересно, где именно она его кусает, потому что на видимых частях тела не оставалось никаких следов.

Рремшшург в обнимку с нагинями объявился, когда мы допивали первую бутылку. Судя по довольной роже моего второго советника, развлекаться они начали где-то в кустах. Одна из девиц, заметив, что я посматриваю в их сторону, улыбнулась и несколько раз высунула и пошевелила своим тонким раздвоенным языком.

Меня внутренне тут же передернуло от воспоминаний. Когда-то, уже довольно давно, Рремшшург похвастался, что его семя по составу более питательно и обладает какими-то целебными свойствами. Честно, не помню, как мы тогда дошли до этой темы, и почему она нас задела за живое, но мы с Илом потребовали или подтверждения, или опровержения.

Так как человеческие девушки только от мысли сделать минет арахниду падали штабелями в обморок, пришлось призывать в качестве эксперта одну из нагинь, благо в тот день за охрану дворца как раз отвечал картушшер нагов.

И вот, черт возьми, это было незабываемое ощущение, которое я до сих пор не готов испытать еще раз.

Поэтому, как только вижу «оружие», которое работало с моим «орудием», так вздрагиваю. До сих пор, хоть с того дня почти сто лет прошло.

С эльфийского розового мы перешли на дриадовое бриллиантовое. Напиваться не хотелось, тем более мне приглянулась вся «стайка», и чтобы не упасть в грязь лицом и мордой в подушку, надо было вовремя остановиться. Это когда тебе всего сто или сто пятьдесят, можно пить всю ночь гномий самогон и не переживать, а в мои триста с восьмёрушкой уже приходится выбирать. Или самогон и лишь пара баб, или бабы, но без самогона.

Бриллиантовое мы допивали уже в купальне, где к нам присоединились русалки. Неуемные девицы затащили моего восьминого советника в теплый бассейн, и вода то и дело пенилась и бурлила от его инстинктивного перебора всеми лапами. На пятый подряд перебор, я ощутил что-то очень похожее на зависть, притягивая к себе очередную красотку из «стайки».

Красивые девчонки, фигуристые. И старательные такие… Надо будет обязательно пристроить в хорошие руки, особенно вон ту, с черной косой ниже попы. Попка круглая, грудь пышная, талия тонкая… И смех естественный.

Уложив пышногрудку на теплый пол, я принялся наглаживать ее ладонью между ног, постоянно задевая нежный бугорок и заставляя девчонку подо мной тихо постанывать. Красные пухлые губы приоткрылись, а языком словно дразнится, постоянно облизываясь… Красавица. Люблю таких. Чтобы пощупать было за что…

И желание в глазах настоящее, не наигранное. Конечно, тут уже всех девчонок развезло — обстановка расслабляющая, вино сладкое… И губы после вина — тоже сладкие…

— Виланд, ну хоть эту себе оставишь? — Рремшшург пристроился на полу рядом со мной, подогнув под себя все восемь лап. — Ведь приглянулась тебе девка, — кивнул он в сторону брызгающейся и повизгивающей в компании подруг черненькой пышногрудки.

— Вот пусть и останется приятным воспоминанием, — отмахнулся я. — Сейчас еще вон ту блондинистую поимею.

— Страшненькая же! Блеклая везде, как Рид, даже между ног шерсть — блеклая.

— Натуральная, значит, раз даже между ног — блеклая, — фыркнул я, стараясь сдержать смех.

У здоровых арахнидов волосы были сочных темных цветов — красные, синие, черные, каштановые, рыжие, ярко-желтые. А вот светлые оттенки считались признаком болезненности. И даже смирившись с тем, что блондинки иногда бывают здоровее многих брюнеток, Рремшшург все равно посматривал на них неодобрительно.

Илуватар, уединившись со своими дамами в парилке, лишь иногда выбегал оттуда раскрасневшийся, облепленный листьями, чтобы с шумным «Ы-ы-ых!» нырнуть в бассейн.

Выскочив в очередной раз и проплыв под водой от края до края, он вынырнул на нашем берегу и вылез.

— Чего грустим? Тебе Рем опять бабу свежепоиметую сватает? — плюхнувшись рядом с нами, Ил помахал рукой одной из близняшек, высунувшейся из парилки. Та кивнула и скрылась обратно — продолжат веселиться, но уже без него.

— Хорошо о яйцах пока не начал, — усмехнулся я.

— Кстати о бабах, — Ил разлегся на полу, прикрыв глаза. Самодовольное выражение лица временно сменилось на умиротворенное. — Что слышно про твою эльфийскую маньячку?

— Маньячку? — насторожился Рремшшург. — У тебя в гареме?

— Не поверишь, сексуальную, — развеселился Ил. — Сексуальная эльфийская маньячка, которая чуть не изнасиловала по дороге во дворец картушшергерра сопровождения.

— Эльфийка, которая чуть не изнасиловала одного из моих полковников? — У Рема было такое обиженно-недоумевающее лицо, что даже я не выдержал.

— Да! Он мне даже жалобу написал по этому поводу!

— На то, что не изнасиловала? — окончательно запутавшийся арахнид смотрел на нас, как на психически нездоровых. Не знаю, как Ил, а я из последних сил удерживал на лице серьезную рожу.

— Я не очень понял, — так, главное, даже не улыбаться. — Скорее всего, именно на это.

— Да идите вы… оба… — первым заржал именно Рем. — Так я вам и поверил. Вы ж звените просто от смеха.

Вкратце пересказав ему историю появления в моем гареме сексуально озабоченной эльфийки, я тут же успокоил обоих:

— Рраушшана за ней уже восьмицу наблюдает, никаких проявлений агрессии. Девка — как девка, на луну не воет, преподавателей не заваливает, заклятье уже почти сошло, и под ним никакого другого не оказалось, — последнее я подчеркнул, посмотрев на Ила. — С остальными эльфийками не контактирует, хотя сейчас в гареме их живет трое. На следующей неделе четвертую подвезут, из второго поселения.

— А я бы все же ее изолировал, — настойчивым тоном произнес Илуватор.

— Зачем? — удивился Рем. — Раз аррграу Рраушшана говорит, что все нормально, значит, так оно и есть.

— Потому что не бывает ментальных магов у эльфов…

— Кто бы говорил! — поддел я Ила. — Сидим вот, все втроем ментально между собой общаемся, а, между прочим, один из нас — пресветлый эльф.

— Я — генетическая ошибка.

— Может, и она тоже, — я похлопал своего советника по плечу и встал. — Вы как хотите, а у меня по плану блондиночка, потом я подхватываю вот тех двух рыженьких цыпочек, черноволосую пышку и спать.

— Слабак! — констатировал Рем. — А мы еще оторвемся…

***

На рассвете, шарахнув в голову ударной оздоровительно-бодрящей дозой магии, я хлопнул по голому пышному заду одной из трех сладко посапывающих девчонок. Полюбовался, как она по-детски трет глаза кулачками, пытаясь проснуться.

— За герцога пойдешь, или только король нужен? — поинтересовался я у нее.

Та сладко зевнула, потянулась и заулыбалась:

— А можно и за короля? Тогда король лучше… Ой, нет! — тут она смешно наморщила курносый носик и засмущалась: — Мне б того, кто помоложе, чтобы как вы… не старше.

— Еще бы я такую темпераментную куколку под старика подложил! — засмеялся я, погладив ладонью пышную грудь. — Будет тебе молодой король, заслужила.