Коракс - Торп Гэв. Страница 27
Коракс приветственно кивнул каждому из них, а затем заговорил, переводя взгляд с одного на другого, спокойно оценивая их реакцию.
- Мы вели тяжелые бои после того, как катастрофа во Впадине Воронов лишила нас последней надежды вернуть легиону подобие былой мощи. Способом, лучше всего известным Гвардии Ворона, мы снова и снова наносим удары по Гору, уменьшая его силы, отвлекая его гнев от других сил, - Коракс вздохнул. – Этого недостаточно. Армии и флоты Магистра Войны все еще нацелены на Терру.
- Вы предлагается вернуться в Тронный мир? – с надеждой в голосе спросил Нориц. – Мы присоединимся к обороне?
- Я бы лучше сложил свою жизнь между звезд, чем прятался за стеной, - сказал Агапито.
- Прятался? – Нориц незамедлительно возмутился. – Ты считаешь лорда Дорна трусом?
- Прости, я не это имел в виду, - тут же поправился Агапито, извинительно подняв руку. Он посмотрел на примарха. – Мы сражались ради свободы, мой лорд. Снова заключить себя внутри стен станет насмешкой над всем, во что мы верим.
- Что еще мы можем сделать? – спросил Соухоуноу. – У нас мало людей, как и кораблей. Какими бы опытными мы ни были, мы не можем создавать воинов из ничего.
- Из ничего? – Коракс закрыл глаза и покачал головой. – Я пытался так сделать, и это причинило только новую боль.
Он мысленно возвратился к событиям во Впадине Воронов несколькими годами ранее.
Страх и отчаяние. Не в глазах людей, которых он превратил в зверей, но в его собственном сердце. После того, как он дважды встретился со смертью, едва не поддался отчаянию, в эту опрометчивость его толкнул совершенно иной вид страха – страх оказаться неправым.
Сотни лучших детей Освобождения заплатили цену отчаяния Коракса и платили ее до сих пор. С каждым прошедшим месяцем их тела искажались все больше, и ему приходилось наблюдать, как их медленно пожирала напасть, которую он сам впустил в них. Война не оставляла места для жалости и возобновления исследований, чтобы найти лекарство; сами данные были слишком опасными для хранения, и остатки познаний, психически вживленных ему Повелителем Человечества, почти померкли в памяти.
Если бы он сумел одержать победу в войне, то смог бы доставить сломленных Рапторов к своему генетическому отцу для излечения. Если и оставалась надежда вернуть их в прежнее состояние, то она зависела всецело от Императора.
Но сначала требовалось выиграть войну.
Он открыл глаза.
- Нет, мы не собираемся создавать воинов из ничего. Но мы можем найти новых воинов. Мы слышали вести от них, перехватывали передачи – сообщения их астропатов. Остатки, роты, отделения сломленных войной легионов, удаленные экспедиции, возвращающиеся только теперь, полузабытые еще с начала крестового похода гарнизоны, выжившие бойцы после наступлений и контратак, которыми мы защищали Империум. Они рассеяны вокруг нас и сражаются на пределе сил. Я объединю их, и мы станем обучать их своему способу борьбы. Вот как мы вновь обретем былую мощь.
- Понадобится целая вечность, чтобы разыскать всех легионеров, даже тех, что находятся в пределах нескольких тысяч световых годов, - заметил Аркат.
- Не мы пойдем к ним, а они к нам. Единственное простое послание, которое пробьется сквозь варп-штормы. Боевой клич для всех, кто лишился командиров. С помощью этого клича мы соберем людей и ударим с большей силой, чем прежде. Мы заставим Гора пожалеть о том дне, когда он недооценил нас! Если Магистр Войны хочет сжечь галактику, мы заставим сгореть в том пламени и его самого.
- Если группировки лоялистов услышат призыв, почему того же не могут наши враги? – тихо спросил Нориц.
- Вне всяких сомнений, - ответил Коракс. Он отмахнулся от сомнений капитана и взглянул на Арката. – Если бы ты перехватил незашифрованное вражеское послание, вызывающее войска в определенное место, что бы ты подумал?
- Я бы счел это ловушкой, - сказал кустодий. – Это показалось бы мне идеальной возможностью для засады.
- Но разве наши союзники не подумают того же? – спросил Соухоуноу. – Вражеская уловка, чтобы заманить всех в одно место?
- Возможно, но у одиноких кораблей и небольших флотилий больше шансов вырваться из подобной ловушки, чем у крупного флота. И они захотят верить, что это правда, тогда как врагами будет двигать предосторожность. Когда они начнут прибывать, то смогут отправить собственные сообщения, так что по их слову к нам стечется еще больше воинов.
Кустодий, не выглядевший убежденным, задумчиво потер подбородок.
- От чьего имени ты станешь командовать такими силами? Ты много о себе возомнил, если считаешь, что воины из многих легионов пойдут за тобой. Последний, кто обладал такой властью, был Магистр Войны…
- Мне не нужно больше власти, чем той, что даровал мне Император в день, когда сделал меня командующим Девятнадцатого легиона, - ответил Коракс. – Я – примарх легионес астартес, и хотя титул за последние годы померк, он все еще кое-что значит как для меня, так и для других. Я восстановлю честь своего звания и докажу, что верность пока остается благодетелью в эти смутные времена.
- И где мы начнем сбор армии? – спросил Аркат.
Коракс повернулся к стенной панели и активировал гололитическую карту, проецируемую из установленных на высоком потолке линз. Он прокрутил пару дисков и нажал несколько кнопок на панели, пока изображение не сконцентрировалось на изолированной звездной системе в паре десятков световых годов.
- Здесь, - сказал примарх. – Система, которую мы освободили пятьдесят дней назад – Скарато.
II
Скарато [ДР -91 день]
- Во времена Великого крестового похода конклавы легионов были грандиозными мероприятиями, наполненные празднествами, церемониями и пышностью, - задумчиво произнес Алони, вглядываясь в пламя огромного камина, которое освещало зал. Огонь отблескивал от десятка золотых штифтов выслуги лет, вбитых в его лоб и скальп. – Это же кажется скорее советом воров.
Зал предназначался для куда более торжественных событий, вроде тех, о которых сейчас вспоминал Алони. Комната имела почти двести метров в длину и сорок в высоту, ее громадный сводчатый потолок поддерживали колонны размером с ногу титана. Камин был достаточно большим, чтобы в нем поместился «Носорог», а жар подпитываемого газом огня ощущался даже на расстоянии в пару десятков метров, где и стоял сейчас космический десантник. В дымоходе скрывалась теплоотдающая система, которая питала висевшие над головой огромные канделябры, похожие на созвездия.
Казалось, лишь здесь примарх чувствовал себя уютно; остальные дворцовые комнаты выглядели слишком маленькими, чтобы вместить клокотавшую внутри него энергию, коридоры слишком узкими даже для тех, кто вырос в застенках Ликея. После своего заявления и прибытия на Скарато Коракс был полон энергии и едва сдерживал жажду действия.
Он сидел на импровизированном троне за широким столом, перенесенным из его каюты на «Мстителе». В сочетании с позолоченными украшениями и яркими фресками грандиозный кабинет скорее походил на зал для балов, нежели военных совещаний.
- Таковы обстоятельства, - ответил примарх. – Сколько уже прибыло?
- Триста двенадцать легионеров, - сказал Алони, даже не сверяясь с инфопланшетом у себя в руках. – Только что прилетел небольшой лихтер, дооснащенный варп-двигателями и полями Геллера, с семью Железными Руками на борту. Они выжидали в системе Аквиния.
- Я ведь говорил Аркату, что они откликнутся на зов, - произнес Коракс. Он подался вперед, отодвинув груды отчетов, и собирался что-то сказать, но звук открывающихся дверей заставил его обернуться. Алони оглянулся и увидел, как в зал входит баронесса Наима Старотрендар. Женщина была приземистой, немолодой, с заметной хромотой и свежим порезом на левой щеке, физически слабой. Но лишь ее отказ отдать Скарато Сынам Гора, упорство в сохранении части старого правящего класса, а также организация сопротивления вымостили дорогу для восстания, начатого после тайного внедрения Алони менее ста дней назад.