Расколотые легионы (ЛП) - Райт Крис. Страница 46

Велунд применил все известные ему фильтры, чтобы оставить на экране ауспика только настоящий корабль. «Малькиант» поднимался над надстройкой охваченного огнем братского корабля, одновременно разворачиваясь вдоль продольной оси, чтобы встать к ним батареями правого борта.

Даже в разгар боя Велунд не мог не восхититься железными нервами их рулевого, рискнувшего подлететь так близко к умирающему, готовому в любой момент взорваться кораблю.

Однако восхищение не помешало ему увидеть, что враг допустил первую ошибку. «Малькиант» слишком быстро заложил слишком высокую дугу, которая уводила вверх траекторию его бортовых орудий.

Это была классическая ошибка управления, которую легионерский офицер никак не мог совершить, но Велунд не собирался упускать предоставившуюся возможность.

– Право руля, максимальная скорость, – приказал Велунд. – Мы поднимемся над надстройкой, и Сайбус обстреляет его от носа до кормы.

Но не успела палубная команда исполнить приказ, как фильтры, включенные Велундом, чтобы убрать с экрана ауспика ложные изображения, завершили обработку сигнала. Полдесятка фантомов исчезло, и на экране остался только «Тета Малькиант».

И еще один корабль.

Он шел прямо сквозь огненную бурю, поглотившую «Моргельд». Вонзался в сердце битвы, как клинок ассасина.

– Кровь Горгона, нет... – прошептал он.

Электромагнитная волна от уничтоженного «Зета Моргельда» мешала идентифицировать корабль. Рассекая пространство, как нож, он вышел на расстояние для выстрела между «Сизифеем» и «Малькиантом».

– Что, во имя Ферруса... – начал Тиро, вскочивший с кресла, когда тоже увидел реальное изображение ауспика. – Еще один корабль?

– Он стреляет! – крикнул Сайбус.

– В кого? – требовательно уточнил Тиро.

Ответ на вопрос они получили, когда по борту «Малькианта» прошла серия взрывов. Блестящие лучи лазеров сорвали его щиты, как бумагу, а сделанные в упор залпы с нескольких орудийных палуб распотрошили корабль Альфа-легиона с тщательностью мясницкого секача.

Новоприбывший не уступал «Малькианту» в скорости, и разрушительные бортовые орудия все били и били по предательскому кораблю. Сокрушительный поток огня смял бессильное судно за считанные мгновения, а финальный веер торпед завершил дело, оставив от «Тета Малькианта» лишь расширявшееся облако радиоактивных обломков.

Никогда раньше Велунд не видел, чтобы корабль убивали так быстро и эффективно.

– Не знаю, кто командует этим кораблем, но он мастер пустотных боев, – сказал Сайбус, восхищенный жестоким уничтожением корабля.

– Кто это, черт возьми? – спросил Тиро. – Велунд! Под флагом какого легиона он летает?

– Посылаю запрос, – ответил Велунд, склоняя голову набок и прислушиваясь к грязному от помех ответу их вокс-бусины в ухе.

Сначала он решил, что ослышался. Возможно, электромагнитное возмущение исказило слова их капитана, или же помехи заставляли его слышать то, что он хотел услышать.

– Сабик, – позвал Шарроукин. – В чем дело?

Велунд поднял на него изумленный взгляд.

– Это Медузон, – сказал он. – Это Шадрак-чтоб-его-Медузон...

Глава 4

МЫ СТОИМ ОДНИ. ПРЕДАТЕЛЬСТВО В КРОВИ. ВЕРНУВШИЙСЯ ИЗ МЕРТВЫХ

Слова Велунда встретили пораженным молчанием. Шадрак Медузон из Сорргола. Военачальник и Связующий кланы. До «Сизифея» доходили обрывки слухов, что за серией карающих ударов по врагам в секторах Оквет, Инстар и Момед стоял именно Медузон.

Но Двелл стал началом конца.

Он был краеугольным камнем в обороне Медузона, и его потеря разрушила казавшийся незыблемым миф о его непобедимости. По теневой сети, связывавшей силы расколотых легионов, о Медузоне передавались противоречивые сведения: что он погиб на Двелле, что он до сих пор сражался с предателями, что Сыны Гора вырезали ему сердце...

Но не это.

– Медузон, – выдохнул Тиро, словно не смел в это поверить. – Ты уверен?

– Кольцевые структуры в шифровке вокса совпадают в точности, – ответил Велунд, считывая свежие данные с корабельного ауспика. – Это «Железное сердце». Это он, должен быть он.

Тиро слышал в голосе Велунда отчаянное желание. Он испытывал такое же.

Годы после Исствана оказались тяжелее всего, что он когда-либо переживал, – чем кто-либо из Железного десятого когда-либо переживал. Смерть Ферруса Мануса лишила их какой-либо определенности, а эта новая форма войны отняла величайшую силу, взращенную в них генетическим отцом: братство.

– Они запрашивают разрешение взойти на борт, – сообщил Велунд. – Один «Громовой ястреб».

На палубу спустился Никона Шарроукин.

– Откажи им, – сказал он Велунду. – Отключи вокс.

– Что? Почему?

– Отключи его и улетай отсюда.

Тиро встал с командного трона и произнес:

– Это корабль Железных Рук, Шарроукин. У тебя здесь нет права голоса.

Гвардеец Ворона обернулся и уставился на Тиро черными как смоль глазами.

– Мы не знаем, кто это, – сказал Шарроукин, ткнув пальцем в сторону размытого силуэта «Железного сердца» на главном экране. – Может быть, это Шадрак Медузон, а может, это вражеский корабль, пытающийся заманить нас в ловушку.

– Коды проверку проходят, – заметил Велунд. – Подделать их невозможно. Их может знать только истинный сын Медузы.

– Сабик, ты забыл все, что мы делали? – спросил Шарроукин. – У нас есть Криптос и возможность взламывать шифры предателей. Откуда вам знать, что предатели этого не могут?

Тиро знал, что Шарроукин прав, но в сердце Железноруких была пустота, заполнить которую можно было, лишь восстановив легион.

– Возможно, ты прав, Шарроукин, – сказал он, – но если есть хоть какой-то шанс, что это действительно Шадрак Медузон, мы обязаны удостовериться.

Шарроукин покачал головой.

– Нет. Мы стоим одни и одни сражаемся. Именно так работает эта форма войны. Никак иначе.

– Здесь не шахты Ликея, Никона, – сказал Велунд.

– Ты прав, – ответил Шарроукин. – Не шахты. А хуже. В темноте Ликея легко было понять, кого надо убить. Здесь такой уверенности нет.

– Довольно, Шарроукин, – сказал Тиро. – Придержи язык.

– Брантан бы этого не позволил, – ответил Шарроукин.

– Капитана Брантана здесь нет, – огрызнулся Тиро. – Зато здесь я. На «Сизифее» – не демократия, и я не позволю тебе оспаривать мои приказы. Велунд, отправь «Железному сердцу» ответ: мы примем их на носовой посадочной палубе.

– Ты уверен, что они мертвы? – прогрохотал Игнаций Нумен, закидывая в шлюз очередной труп. – Может, для большей надежности мне стоит отрезать им головы?

Тарса не знал, шутит ли Железнорукий или нет. Логичней было бы предположить, что нет, но из-за покрытой ожогами кожи и красных оптических протезов-целеискателей узнать точно было нельзя.

Нумен был одним из немногих свидетелей гибели Ферруса Мануса, и его броню покрывали вырезанные имена павших боевых братьев. Исстван отнял у сынов Императора всякое желание улыбаться, и особенно это касалось Железного десятого. У Тарсы хотя бы теперь была надежда, что ему еще доведется увидеть Вулкана. Для нее не было реальных оснований, если не считать того, что никогда не видел самой смерти примарха.

И видение с братом-Саламандром...

Все лишь искра надежды – но она была.

– Ну? – спросил Нумен, уже доставший боевой клинок.

Тарса покачал головой.

– Уверяю тебя, брат Нумен, они абсолютно мертвы. Такой уж эффект у аутопсии. Хотя я согласен: странно, что даже после смерти их кожа сохраняет яркий бронзовый оттенок.

Нумен прочитал слова Тарсы на оптике и согласно буркнул. Он кивнул и убрал оружие. Взяв очередное тело блестящей от металла рукой, он потащил его к шлюзу.

– Скажи, апотекарий, – произнес Нумен, – Альфа-легион происходит с вулканического мира, как твой?

– Ноктюрн – горячий мир, – ответил Тарса, вставая на колени рядом с одним из мертвых легионеров, чтобы изучить его невыразительно лицо, – но причина моего цвета не в нем.