АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь! (СИ) - Юраш Кристина. Страница 74

— Давай сюда! — произнес Шеат, протягивая руку, — Я сделаю это быстрее.　

— Не надо. Я сама, — отозвалась я, тщательно вырисовывая каждый символ, чтобы выиграть время. Как только дровосек поймет, что магия — для меня темный лес, он меня прикончит. Последний раз мелками на асфальте я рисовала в седьмом классе, в школьном дворе, вечером, сопя от ненависти, выводя напротив окон кабинета математики: «Мурка дура!». Мария Ивановна по кличке «Мурка» была очень рада столь высокой оценке своих интеллектуальных способностей, но крайних тогда не нашли. Мои обиженные родители сообщили, что если бы это писала их дочь, то там бы стояло тире.　

— Это должно защитить Академию? — поинтересовалась я, аккуратно вырисовывая каждую закорюку. Асфард, быстрее… Где ты там застрял? Чего копаешься? Или ты хочешь меня подставить?　

— Да. Это — единственный способ! — кивнул Шеат, глядя на мой рисунок, — Как только мы это сделаем, магия снова будет в безопасности!　

— А почему никто из Лордов не может нарисовать этот круг и провести этот ритуал? — поинтересовалась я, прикидывая, сколько времени мне еще предстоит тянуть.　

— Потому, что этот ритуал может провести только некромант. Я понимаю, что это непросто, но ты постарайся. Если у тебя все получиться, то Академия не останется перед тобой в долгу! Твой портрет украсит этот зал! — произнес Шеат, глядя в мои честные глаза.　

А меня здесь в любом случае повесят, так что не удивил! Только не рядом с Губкой Бобом… Он на меня как-то косо смотрит.　

— … ты войдешь в учебники истории… — продолжил Лорд, явно убежденный в моей «амбициозности».　

Ой, зря он это сказал… В историю можно войти, а можно вляпаться. Так вот, я больше по второй части.　

— И займешь место своего учителя… — закончил Шеат свою презентацию.　

«… которого вы все боитесь до судорог, понимая, какая сила стоит за его спиной, и чью магию вы не понимаете», — подумала я, стирая нижнюю часть какого-то символа и рисуя ее заново.　

Круг был нарисован. Я шмыгнула носом, вытирая об себя испачканные мелом руки. Где этот чертов некромант? Я представила, как он медленно сползает с постели, проклиная меня, на чем свет стоит, тащиться в ванную, умывается, чистит зубы, моет голову, расчёсывает волосы… Я чувствовала себя гораздо хуже, чем мужик, услышавший: «Я уже собираюсь. Через пять минут я буду готова! Я сейчас, только накрашусь и маникюр доделаю…». Господи, как хорошо, что у каждого в комнате своя душевая. Я бы скончалась от разрыва почек под дверью, пока бы он приводил себя в порядок.　

— Держи кинжал! — произнес Шеат, давая мне небольшой стилет, — Режь руку!　

Так! А вот это мне уже не нравится! Я прикинула, как бы половчее ударить его этим кинжалом, а потом подумала, что после такого Асфард будет веником и совком собирать меня в мешочек. А ведь героини романов, наверное, так бы и сделали. Нашла с кем сражаться! Он меня одним щелчком пальцев превратит в курочку- гриль. А некромант потом превратит меня в курочку-гниль.　

Дверь открылась, и на пороге стоял зевающий Асфард, глядя на нас сумрачным взглядом. Сейчас за кадром моего личного триллера должен раздаться юношеский басок: «А что это вы тут делаете?» и истерический женский голос: «Ты где шлялся все это время?».　

— Быстрее! Проводи ритуал! — рявкнул на меня Шеат.　

— О нет. Я этого не позволю. Ника! Даже не думай начинать, — усмехнулся Асфард, протягивая руку за дверь, а потом втаскивая в зал Мэри Сью.　

Одной рукой он обнял ее за талию, а другую положил ей на шею, не сводя с нас холодного взгляда. Мэри Сью стояла с закрытыми глазами и больше смахивала на манекена в магазине, чем на живого человека.　

— Ты не посмеешь! — заорал Шеат, бросаясь к своей дочери.　

— Посмею, — усмехнулся Асфард, — Еще как посмею! Я уже начал процесс. Но могу в любой момент его остановить, если ты отпустишь мою студентку. Я предлагаю разойтись по-хорошему. И сохранить этот инцидент в секрете, — усмехнулся Асфард, жестко опрокидывая голову заложницы назад. На одну руку он намотал ее длинные волосы, а другой провел по ее груди. Что-то в груди Мэри Сью засветилось. Ее тело стало дрожать и дергаться, словно в предсмертных конвульсиях.　

— Представляешь, как ей больно. Но будет еще больнее, когда я буду вырывать одну из душ… — нежно сказал Асфард, прижимаясь щекой к щеке Мэри Сью, но при этом, не сводя с нас холодного взгляда.　

— Ты чудовище! — заорал Шеат, отпуская меня и толкая меня вперед, — Ты — настоящее чудовище! И поверь мне, я этого никогда не прощу!　

— Ника, подойди сюда.　

Я двинулась в сторону Асфарда и встала за его спиной. Он медленно отпустил волосы Мэри Сью и убрал руку с ее груди. Тело прекратило дергаться и рухнуло вниз.　

— Меня как — то мало волнуют твои угрозы. Меня гораздо больше волнует собственная жизнь… — покачал головой Асфард, беря меня за руку, — Забыл сказать, что после того ритуала десятилетней давности, у меня осталась ее кровь и некоторые записи Гианфара. Так что делай выводы. Забирай свою ненаглядную, Шеат, но помни, что еще одно такое движение с твоей стороны и…　

На груди Мэри Сью вспыхнула странная метка. И тут же погасла.　

— Прояви терпение. Вы получите то, чего хотите, — усмехнулся Асфард, сжимая мою руку, — Но не сейчас.　

Мы перенеслись в комнату.　

— С тобой все в порядке? — спросил мой учитель, положив руки мне на плечи. Я продемонстрировала ему свое запястье. Асфард взял его в руку, и я почувствовала, как боль уходит.　

— С тобой я скоро стану целителем. Я тут недавно книжку у Фублика отобрал. «Основы целительства». Буду читать на досуге… Все, что от нее осталось… — зевнул Асфард, поднимаясь по ступенькам наверх, — Постарайся больше не влипать в неприятности. Хотя бы до завтрашнего утра. Договорились?　

— А почему ты так долго? — возмутилась я, не сводя глаз с сонного спасителя.　

— Знаешь, как лень иногда отрывать голову от подушки… После бессонной ночи…　

— ответил некромант и пополз наверх досыпать. Я тоже поплелась в свою комнату, не смотря на то, что Фублик настойчиво звал поиграть, терзая какую-то книгу. «Артефактология» называлась книжка. Пусть терзает. Все равно у нас нет такого предмета.　

Не раздеваясь, я завалилась на кровать. Я не хочу участвовать ни в какой битве. Я хочу домой. Я просто хочу проснуться в своей кровати, включить ноутбук и посмотреть очередной ужастик. Я хочу пойти на кухню, заварить чай и сделать себе бутерброд. Интересно, а если действительно я вдруг проснусь в своей постели, буду ли я скучать по приключениям? Нет, я не буду скучать по Академии, не буду скучать по ее обитателям, не буду скучать по этим сырым стенам, по этой твердой, как доска кровати… А по нему? Буду ли я скучать? Честно, не знаю. Наверное, было бы лучше мне вернуться домой, пока не поздно. Я чувствовала, что влипла, как муха в клейкую ленту. И с каждым днем влипаю все сильнее. Скоро у меня не будет сил, чтобы оторваться. Каждый его жест, каждый взгляд, каждое его прикосновение вызывают у меня противоречивые чувства. С одной стороны мне хочется броситься ему на шею и обнять, а с другой стороны мне хочется его задушить. Пока он не задушил меня. Я повернулась на бок и обняла подушку. Сколько еще ночей он будет мне сниться? И сколько еще раз поутру я буду пытаться выковырять его из своего сердца. Спокойной ночи, Ника. Пусть тебе приснится кто угодно, но только не он.　

Утром я решила принять душ и наконец-то постирать свое полотенце, а то от него пахло болотом. Я, изображая енота — полоскуна, терла его в раковине, чтобы потом выжать и повесить на спинку стула сушиться. Руки были мокрые, и мне очень хотелось их вытереть обо что-то сухое. Я вырвала листок из «Опыта прокладки туннелей», «прочтение» которой близилось к концу и тут мне в глаза бросилось слово «Академия». Развернув уже мятый листок, я пробежала глазами по расплывшимся буквам. Я часто читала какие-то страницы, где не было формул и расчетов. Так я узнала трагическую историю одного мага, который жил себе и не тужил, пока не ушёл в сферу магического строительства и не погиб при прокладке очередного тоннеля, нарушив все мыслимые и немыслимые нормы техники безопасности, открыв ценой жизни какой-то новый закон. А тут было что-то про Академию.