АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь! (СИ) - Юраш Кристина. Страница 89

Я ничего не ответила, понимая, что лучше умереть вместе, чем остаться один на один с этими тварями. Черт! Он даже такой вариант предусмотрел. Наверное, в нашем мире, он бы имел разряд по шахматам. Стоп! А ведь это были действительно шахматы. Мы играли черными, они — белыми. Белые сделали свой ход первыми. А у нас на доске, вместо полного комплекта фигур стояли только король и королева. Причем король не мог ходить дальше одной клетки. «Делай, что хочешь!» — промелькнуло у меня в голове. Королева имеет право ходить так, как ей вздумается. Вот почему приходилось многие вещи делать моими руками. Асфард просчитывал обстоятельства, время и все детали, ставил меня в нужные условия, и я делала свой ход. Вот для чего ему нужна была моя кровь! Он должен был быть уверен в том, что я сделаю правильный ход. Другой бы на его месте бросил бы безнадежную игру, перевернул бы доску, смирился, но Асфард продолжал партию, даже когда нам поставили шах. А все почему? Потому, что на кону стояла моя жизнь. Как бы то ни было, он сумел ее сохранить. Пусть даже такой ценой. Это — лучший подарок, который я получала в своей жизни. Розочки-мимозочки, шоколадки-мармеладки, колечки-висюльки это — ерунда. Пошел в магазин, купил. Да, правильно говорят, что лучший подарок — этот тот подарок, который ты сделал сам. Своими руками.　

Слезы брызнули из глаз. Я так не могу! Как я могу его убить, после того, как он вытащил меня из такого ада?　

— Бедная моя девочка…. Не плачь, Ника… Не плачь, — вздохнул Асфард, прижимая меня к груди, — Ты должна быть сильной. Твоя битва еще не закончена. Сделай это… Я прошу тебя… Сделай это ради меня… Если ты действительно меня любишь…　

Я прикоснулась губами к его губам, шмыгнула носом и утерла слезы. Я его еще увижу… Пусть один раз, но увижу.　

— Прощай, Ян Асфард, — в горле стоял ком, который я проглотила, чтобы сказать, — Я люблю тебя…　

— Прощай, Ника… — нежно сказал он, целуя меня в лоб, — Первая и единственная. Я люблю тебя… Ты — все, что у меня есть. И все, что у меня было. Спасибо, что пусть и ненадолго, ты стала смыслом моего существования.　

Я стиснула зубы, чувствуя, что из всего, что произошло со мной в Академии, это — самое худшее. Я прошла в комнату с черепами, давясь от беззвучных рыданий.　

— Прощайте! — сказала я. Глаза загорелись только у Люка.　

— Прощай, Ника. Спасибо тебе. Беру свои слова обратно, — вздохнула душа Люка, — Ты поняла, о чем я… Я передам другим… Хотя… Может быть, скоро все закончится. Знаешь, Ника, я никому не говорил, но когда я думал о том, как спасти Асфарда, мне приснился странный сон… Голос рассказал мне про Ритула Полного Вызова. Я сам в жизни бы до этого не додумался… Так, что не кисни. Надежда есть…　

Тяжко вздохнув, размазывая слезы, я достала осколок и бумажку со странными символами в необычном круге. Асфард протянул мне печать. И вот за ту металлическую пластинку мы чуть не погибли? Из-за нее полегло столько людей, что мне даже страшно держать ее в руках. Я присмотрелась к рисунку на печати, а потом взглянула на бумажку. Некоторые символы были похожи. Обнадеживает.　

— Прощай, Фублик, — сглотнула я, усмехаясь, — Я бы тебя погладила, да боюсь, что не переживу этого…　

Я поставила осколок на место, и тут же все трещины стали исчезать. Слева на уровне пояса появилось круглое отверстие, в которое я вставила печать. Все инструкции выполнены. Зеркало превратилось в дверь. Печать засветилась и превратилась в дверную ручку. За дверью клубился туман, сквозь который были видны очертания комнаты, в которой стояли двое. Учитель — мужчина средних лет, худощавый с суровым взглядом, в черной мантии и юноша с седыми волосами.　

Я вздрогнула.　

Если Асфард умрет в прошлом, то с ним погибнет Академия. И тогда ни я, ни Люк, ни другие никогда в нее не попадут. Все логично. Вот он — единственный выход из Академии. Но только это — чудовищно! Я стиснула зубы. Раз он просит меня это сделать, значит, я должна это сделать. Ладно, погнали. Я дернула за ручку двери, и тут же раздался незнакомый и очень неприятный, замогильный голос.　

— Еще одни глупцы, которые решили, что прошлое можно изменить! — произнесло зеркало, — Глупцы, которые возомнили себя вершителями судеб!　

Супер! А почему меня не предупредили, что оно говорит? Свет мой зеркальце, скажи! Да всю правду доложи! Нафига мы тут старались? Для чего мы надрывались? И зачем же на тот свет мы отправили Совет? Если дашь ответ тупой, разобью тебя ногой!　

Я подергала ручку двери, но открыть ее так и не смогла. Зеркало продолжало вещать прописные истины, явно сомневаясь в наших умственных способностях и чихвостить нас, на чем свет стоит.　

— Я начинаю догадываться, почему его разбили… — заметила я, в глубине души радуясь, что не я, а сама судьба решила все за меня.　

Прописные истины плавно перетекли в лекцию по теории относительности, с упоминанием таких страшных слов, как «разрыв пространственно-временного континуума», «временная петля», «парадокс путешественников во времени» и прочей околонаучной ереси. Мой глаз стал дергаться. Словопоток не прекращался ни на минуту. Еще бы! Столько лет оно молчало, а тут такая возможность поговорить!　

— Ника, как ты думаешь, у тебя получиться воровать еду? — осторожно уточнил Асфард, с тяжелым вздохом.　

— Думаю, да… — задумчиво кивнула я, чувствуя, как что-то внутри меня начинает нервно хихикать и икать, — Академия убила остатки моей совести. В этом деле главное — начать… Можно на крыше сделать огородик. Жаль, правда, солнышка нет, но ничего, что-нибудь прорастет… Стоит попробовать. И вообще! Тут лес недалеко, надо будет — за грибами схожу… Потом посмотрим, что съедобное, а что нет. Нормально, выживем. Можно будет продать вещи. Драгоценности, например. Купим кур, поселим их в учебный отдел. Назовем их Эвдора, Ангуис, Алудра и дальше по списку. Будем кормить их. По очереди. Я имею в виду сначала ты, потом я, а не то что сегодня одна кушает, а другие ей завидуют, глотая слюни. Куры-то не виноваты, что у нас с этим кабинетом связаны нехорошие ассоциации. Может, корову купим… Пусть живет в холле, внизу. А что? Все свое. Живи себе и радуйся. Представляешь, я с утра говорю: «Моя очередь кормить учебный отдел!». Того и глядишь, лет через десять — крепкая семья, натуральное хозяйство, парочка маленьких некромантов, таскающих дохлую кошку и дерущихся за право обладать столь ценной игрушкой.　

И тут я услышала смех. Смеялся Асфард. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся. На мою голову легла рука и потрепала меня по волосам.　

— Ника, я тебя просто обожаю… — простонал он сквозь смех, — Ты можешь смеяться тогда, когда хочется плакать.　

— А еще я хочу, чтобы у нас была горничная. Мне просто влом прибираться, а вот Альриша вполне с этим справится. Ты ведь сможешь ее как-нибудь забальзамировать, чтобы она не воняла? — попросила я.　

— Ника… — простонал Асфард, давясь от смеха.　

— Да ладно тебе! — возразила я, чувствуя, что меня понесло. Это нервы, черт побери,　

— У меня глобальные планы на совместное будущее! Может быть, потом в аренду будем сдавать комнаты в Академии. А что? Бизнес ого-го какой прибыльный. Мало ли, кому нужна защита? Беглым каторжникам, маньякам, убийцам, разбойникам. Хостел… тьфу ты…. постоялый двор организуем. Я даже знаю, как назовем! «Обитель зла». «Приличная семья некромантов сдает недвижимость. Недорого. Защиту гарантируем. Обращаться в Башню». Все ж какая-то денежка капает… Представляешь, приходим мы к ним: «Господа, пора платить аренду!», а они такие: «Мы еще не наворовали и не наубивали! Завтра сходим на дело — расплатимся!» Так что план на ближайшую пятилетку я уже озвучила. Пойдем. Нас ждет куча работы!　

— Ника, а ты не затоскуешь по свободе в этой клетке? — спросил некромант, прижимая меня к себе и поглаживая мое плечо.　

— Когда тосковать? — изумленно спросила я, чувствуя, что не могу остановиться, — Учебный отдел кормить надо! Прибирать за ними… Тут, дай бог, к вечеру вообще до кровати доползти. Короче. Разобьём это зеркало нафиг. Не хочет, как хочет. Нам еще трупы убирать. Или пусть трупы убирают трупы. Некромант ты или как? А я потом подмету. В комнате. Возможно, но не обещаю. Интересно, Академия еще горит? Если горит, то надо потушить. Соберем, все, что уцелело, прикинем глаз к носу, все просчитаем… Заживем, короче… Хозяйство свое будет. Лет через пять мы с тобой еще будем спорить, кто труп быстрее поднимает. Нет, конечно, мне до тебя еще расти, и расти, но я буду старательно учиться. На добровольных началах, заметь.